— Да, пришли. Все чисто…— подтверждает мои догадки врач, но я не расстраиваюсь. Меньше возни с полицией.

Виновника я найду и сам. Костьми лягу, но найду!

— Что вы ей капаете? — серьёзно спрашиваю я, рассматривая пакет с лекарствами на штативе.

— Только поддерживаем состояние. Она молодая, здоровая, организм сам быстро очищается от токсинов.

— Хорошо, тогда она не нуждается больше в нахождении здесь?

— Как это? — выдыхает шокированно врач, а я объясняю:

— Ну раз вы ничего особенного ей не колете, да и Василиса уже пришла в себя, то достойный уход я вполне могу обеспечить ей и дома, верно?

— Ну… В целом да.

— Тогда отлично! Я забираю ее домой!

*Меторифиадол — выдуманный препарат, имеющий свойство быстро растворяться в крови без следов.

Глава 14

Василиса

— Ну раз вы ничего особенного ей не колете, да и Василиса уже пришла в себя, то достойный уход я вполне могу обеспечить ей и дома, верно? — напористо спрашивает слишком знакомый голос. Хочу открыть глаза, но у меня не хватает сил.

— Ну… В целом да, — отвечает ему неизвестный мужчина.

— Тогда отлично! Я забираю ее домой! — слышу снова знакомый голос, и в голове всплывает образ красивого мужчины. Ох, да это же мой босс…

Силюсь открыть глаза и сказать, чтобы он не занимался самодеятельностью, но силы снова покидают меня, и я проваливаюсь в сон.

Открываю глаза и обнаруживаю себя в неизвестной мне комнате. Не больница. Слишком красивый, дорогой ремонт. Мебель, явно предназначенная не для лекарств, люстра… на полпотолка.

Боже! Где я? Что произошло? Я умерла и попала в рай?

Окно на улицу приоткрыто, и оттуда доносится щебет птиц. Утреннее солнце разгоняет туман и подсказывает мне, что я нахожусь за городом. Уж слишком красив рассвет на фоне высоких елей вдалеке.

Привстаю, все так же чувствуя сильную слабость в теле, и оглядываю свое место пребывания.

Что со мной вообще произошло? Память упорно не хочет выдавать мне секреты. Последнее, что я помню, – это то, как мы готовились к встрече у Максима Александровича в кабинете, я встала, чтобы умыться, ведь почувствовала, как становится плохо, а дальше ничего…

Рядом с кроватью замечаю штатив, на котором висит пакет с прозрачным раствором. Бросаю взгляд на руку и вижу иглу в вене.

Хочется выдернуть ее, но понимаю, что это, скорее всего, меня лечит, а не убивает.

Так что же все-таки произошло?

— Василиса! Ты уже пришла в себя! — заходит в комнату Вишневский, а я теряю дар речи.

Я у него дома?

Судя по внешнему виду босса, я права. Легкие широкие штаны, открывающие косые мышцы живота. Обтягивающая широкие плечи и массивную грудь черная футболка. Волосы, небрежно зачесанные назад.

Красив, зараза!

Я сглатываю вязкую слюну и киваю.

— Отлично! Я уже волноваться начал.

Мужчина подходит ближе и, проверив капельницу, помогает мне лечь обратно.

— Что произошло?! — выдыхаю я, благодарная за помощь. Все же я чувствую еще сильную слабость, и сидеть довольно тяжело.

— Тебя отравили, — спокойно отвечает Максим Александрович, усевшись напротив в кресло и закинув ногу на ногу.

— Что?! — выдыхаю шокированно. — Отравили?! Но кто? Боже, кому я вообще нужна?

— Тихонова, ты себя недооцениваешь! Признаюсь, я тоже поначалу думал, что дело во мне. Это ко мне хотят подобраться через тебя, но все оказалось куда проще!

— Что это значит? — хмурюсь я.

— Пока ты приходила в себя, а это было без малого две недели, я все выяснил.

— Две недели! Максим Александрович! Целые две недели! Там же Нина Михайловна, о боже, она, наверное, с ума сходит!

— Нет, не волнуйся. Я ей позвонил и все рассказал. Она знает, где ты, и хоть довольно сильно переживает, но доверила мне твое лечение. Ведь косвенно виноват и я тоже.

— Слава богу… — выдыхаю я.

— Да, но она звонит два раза в день. Сегодня в обед обрадуешь ее своим выздоровлением, — весело замечает мужчина, а потом мрачнеет. — Кстати, тебе тут не только она названивает.

— В каком смысле? А кто еще?

— Джейк! — корчится Вишневский, словно съел большой лимон за один раз.

— О… — только и тяну я. — И что он хотел?

— А я не знаю, тебе лучше знать! — вспыхивает Максим Александрович, но потом успокаивается. — Я не брал трубку. Перезвонишь ему потом. Ну или можешь сейчас, если тебе совсем не интересно, кто и за что тебя отравил…

— Интересно! — быстро тараторю я.

Ну что за мужчины? Такие собственники!

— Ладно. Тебе подсыпали один сильнодействующий препарат в кофе. Это сделал Валентин.

— Валентин? А ему-то это зачем?

— Ну, на самом деле он и не Валентин вовсе. Это Дмитрий Востриков, дальний родственник Елены, моей бывшей секретарши.

— Ничего не понимаю…

— Да вот и я не сразу понял. Но когда вышел на парня, все стало на свои места! В общем, Елена так приревновала меня к тебе, что решила подставить тебя, а потом, когда ничего не вышло, да и к тому же она потеряла работу, решилась на месть.

— Она решила убить меня только ради мести? — вскрикиваю я.

Неужели в Москве такие порядки? Да что за люди здесь вообще живут?!

— Нет. Убивать она не хотела, только припугнуть. Но, увы, не рассчитала дозу препарата, или же уже Валентин что-то напутал, но всыпали они тебе столько, что можно было уложить роту солдат.

— О боже… — выдыхаю я, вспоминая странноватый вкус кофе.

Да, теперь все сходится…

— Но почему я не умерла?

— Ну, во-первых, тебя спасла привычка не допивать кофе. А во-вторых, тебя быстро начали капать, чистить кровь.

— Быстро? Ты вызывал скорую?

— Практически! — усмехается Максим Александрович, а я понимаю, что мужчина снова что-то недоговаривает.

— Ладно, тогда скажи, как я оказалась здесь? Вряд ли же скорая меня привезла к тебе домой.

— Это уже неважно. Главное — с тобой все хорошо. Здесь я могу обеспечить тебе уход получше, чем в любой из больниц. Поверь. Тебя осматривали самые высококвалифицированные врачи, лучшие лекарства и круглосуточное наблюдение…

Мужчина рассказывает о том, что со мной теперь все будет хорошо, а я вдруг вспоминаю разговор двух мужчин.

Точно! Вишневский накричал на неизвестного мне мужчину, угрожая всем на свете и говоря, что забирает меня к себе.

Да, зная Максима Александровича и его методы, уверена, что он быстро добился желаемого. Но зачем ему это?

***

— Ладно, получается, я у тебя дома, — констатирую факт я, а Вишневский ухмыляется:

— Ты очень быстро это поняла. Как у тебя получилось?

— Хватит прикалываться, мне и так плохо! — осаждаю я босса, а тот прокашливается.

— Извини, да, неудачна шутка.

— Так, а что с Еленой в итоге? И что с Валентином?

— Ну, я разобрался с ними… По-своему…

— Ты их убил?! — подскакиваю я, чувствуя, как резко закружилась голова.

— Нет, ты что! Успокойся! — подбегает ко мне Максим Александрович и укладывает обратно, подпихивая одеяло под бока.

Заботливый.

Только сейчас понимаю, что на мне ночная рубашка, абсолютно неизвестная мне. Что это? Кто меня переодевал?

— Все с ними хорошо! В физическом плане. Но поверь, они понесут свое наказание!

— Верю…

— Ладно, довольно болтать. Ты должна поесть!

После слов Вишневского у меня и правда начинает урчать желудок. Мужчина слышит это и кивает сам себе.

— Сейчас принесу.

Он идет к двери, а я решаюсь окликнуть его:

— Максим Александрович…

— Василиса, давай на «ты»? На работе, так уж и быть, обращайся полным именем. Но ты у меня дома отлежала две недели, практически голая, в бессознательном состоянии. Думаешь, мы еще недостаточно близки, чтобы перейти на «ты»?

Я чувствую, как к щекам приливает кровь, и натягиваю повыше одеяло.

— Хорошо. Максим, спасибо!