— Здравствуйте, Василиса! — обращается ко мне Лена. — Тут вас просили сделать вот это, — она извиняющимся тоном тянет слова и дает мне огромную папку бумаг.

— Ох…

— Да, сочувствую!

Иду в свой кабинет и слышу в спину:

— Максим Александрович просил вас зайти. Сказал передать, что срочно, как только появитесь!

— Хорошо! — киваю я и захожу в свой кабинет. Со стуком бросаю папку на стол и вздыхаю. Срочно, говоришь? Ну будет тебе срочно, Вишневский! Хоть я и из детдома, но ты не запудришь мне мозги!

— Вызывали? — громко спрашиваю я, распахивая дверь в кабинет Максима Александровича.

Да, я не постучала.

Мужчина поднимает на меня удивленный взгляд и заторможенно кивает:

— И вам здравствуйте, Василиса. Проходите. У меня к вам дело.

Глава 7

Дело у него! Знаю я эти дела…

Сажусь напротив и дерзко задираю подбородок.

— Я вас слушаю!

— Василиса, я не понял, вы не выспались или вас какая-то муха укусила?

— Нет, с чего вы взяли?

— Лицо попроще!

Я вспыхиваю, но молча киваю.

Да, может, я и перегнула с эмоциями. В конце концов, он ничего мне не обещал. Не его вина, что я подумала лишнее.

— Все хорошо, Максим Александрович, я вас слушаю, — уже спокойнее говорю я, и мужчина расслабляется:

— Так-то лучше! Значит, так, сегодня у нас обед с представителями фирмы по маркетингу. Будем продвигать имя на широкий рынок. Вам Елена должна была отдать папку с документами.

— Да, она отдала.

— Отлично! Изучать все подряд не нужно, просто пробежитесь глазами. Вы должны быть в курсе предшествующих сотрудничеств, чтобы помочь мне определить, подходят ли нам эти.

— О, я поняла! — киваю, расслабляясь.

Что ж, мне не придется хотя бы до обеда зубрить на ходу весь текст. И на том спасибо!

— Да, еще я вас освобождаю от других дел до часа дня. Я зайду за вами за десять минут до выезда, — деловито распоряжается мужчина и сосредотачивается на работе.

— Я поняла, хорошо. Мне можно идти?

— Да! — равнодушно кивает Вишневский, и я иду к себе.

Надо же, как он быстро переходит с личного на деловое поведение. Сноб! Еще и почти женатый…

До назначенного времени я сижу над документами, и меня, как и обещал босс, никто не трогает. Это ли не счастье?

Разбираться в бумагах, которые оставил мне Вишневский, оказывается довольно интересно. Так я узнала, что мужчина ведет очень грамотную политику. Не подкопаешься. Правильно распределен бюджет, органичные суммы, целесообразные для рекламы. Зачем ему мое мнение? Он и сам, по-видимому, замечательно справляется!

— Василиса, нам пора, — заходит в кабинет Максим Александрович, а я подскакиваю.

— Уже?

— Да, — коротко отвечает он. По-хозяйски отнимает папку и накидывает на меня пиджак. — Вперед, Тихонова! Некогда рассиживаться!

Вишневский размашистым шагом выходит из кабинета, а я семеню за ним на неудобных каблуках.

Мы выходим в холл и натыкаемся на колючий взгляд секретарши.

— Елена, у нас встреча. До вечера меня не будет.

— Поняла вас, — вежливо, даже слишком, отвечает девушка. Вишневский проходит, а я натыкаюсь на злой взгляд Лены.

Да что с ней?

Решаю пока не задумываться над этим. Просто молча следую за боссом до его машины.

Встреча проходит в очень дружелюбной атмосфере в одном из очень крутых ресторанов. От меня почти ничего не требуют и ничего не спрашивают. Максим Александрович сам общается с Константином Петровичем, тем самым директором компании. Лишь познакомив нас, он полностью переключается на собеседника. Босс заказывает мне кофе и невероятно вкусное пирожное, и я, будто ребенок, рассматриваю украдкой помещение и наслаждаюсь вкусным лакомством.

— Ну, что скажешь, Василиса? — обращается ко мне Вишневский, а я поднимаю брови.

Он у меня спрашивает мнение? Два часа они делали вид, что меня вообще нет, а теперь я должна дать заключительную оценку? Ну что ж…

— Меня все устраивает. Только вот процент ставки на ремаркетинг не совпадает с ранее заказанным.

— Но этот лучше! — вдруг оживляется директор маркетинговой фирмы.

— Не уверена. Ранее мы работали с другими компаниями, и даже если в каких-то моментах они сработали не совсем профессионально, но конкретно ставка оставалась неизменной. Она зарекомендовала себя с самой лучшей стороны, как самая целесообразная в процентном соотношении!

Украдкой бросаю взгляд на Вишневского, который расплылся в довольной улыбке.

— Что ж, если Максим Александрович согласен…

— Я полностью доверяю своей помощнице, — кивает тот уверенно.

— Тогда хорошо, оставим ставку прежнюю, — соглашается мужчина. — Все остальное в норме?

— Да, все отлично, — киваю я, допивая кофе.

Мужчины встают и пожимают друг другу руки.

— До встречи, Максим Александрович, Василиса! — Константин Петрович легонько целует тыльную сторону моей руки. И если вначале он смотрел на меня равнодушно, как на предмет обстановки, то сейчас я вижу в его взгляде заинтересованные огоньки.

— И вам всего хорошего! — отвечает за нас Максим Александрович и вырывает мою руку у мужчины. На миг мне кажется, что они сцепились взглядами, но босс быстро взял эмоции под контроль.

Мы садимся в машину, и Вишневский заводит мотор.

— Василиса, вы меня приятно удивили, — признается босс, и я опускаю взгляд.

— Спасибо, но я просто озвучила то, что и так всем понятно…

— А вот и нет, не прибедняйтесь! Поверьте, я редко кого хвалю, а уж если делаю это, то исключительно за дело. Достаточно просто сказать спасибо! — он ухмыляется, бросая косой взгляд на меня, а я киваю:

— Спасибо!

— Вот, так бы сразу!

От взгляда, которым наградил меня мужчина, бегут мурашки по коже и кровь приливает к щекам, но я стараюсь не выдать свое смущение и отворачиваюсь к окну.

Вишневский тоже молча смотрит на дорогу, нервно постукивая по рулю пальцами.

Неужели он тоже нервничает, как и я?

Глупости! Тихонова, очнись! Он таких, как ты, щелкает как семечки. У него есть невеста, красивая модель с обложки, вспомни и приди в себя.

Я вдыхаю, но следующая фраза мужчины снова заставляет сжаться сердце:

— Василиса, вы мне сегодня нужны. На всю ночь.

***

— Ч-что? — растерянно кошусь на Максима Александровича, но тот лишь ехидно отвечает:

— По работе, Тихонова, а не то, что вы подумали!

— А я ничего и не подумала, — бубню я, заливаясь краской.

— Ага, я и вижу! — ухмыляется довольный индюк.

— Зачем?

— Завтра встреча с представителями фирмы США, с которыми я планирую слияние. Нужно очень хорошо подготовиться. Я думал, придется все делать самому, но вижу, что вы готовы.

— Но не уверена, что смогу…

— Опять вы за свое, Тихонова! Отставить сомнения. Я в вас уверен, а значит, все получится! Тем более вы будете не одна, а со мной! Я буду вести, вы — помогать. Все ясно?

— Да, но мне нужно предупредить, что меня не будет всю ночь…

— Жениха? — перебивает Вишневский, и я еле унимаю желание показать ему язык и сказать «да».

— Нет, Нину Михайловну. Я у нее живу…

— А, хорошо. Не переживайте, я дам вам выходной после совещания. Сутки и хорошие дивиденды.

— Ладно… — соглашаюсь я, совершенно не уверенная в его затее.

Мы приезжаем в офис, и я отправляюсь в свой кабинет разгребать завалы документов к завтрашнему дню. Понимаю, что ничего не понимаю. Половина текста идет на английском. Половина вообще в графиках. И если в языках я еще понимала, то в графиках с кучей переменных — нет. Черт ногу сломит.

Под вечер ко мне является Вишневский и строго говорит:

— Тихонова, бери все и иди ко мне. Будем готовить тебя. Мне кажется, без меня ты не разберешься!

Вздыхаю с облегчением и, собрав папки под мышку, шагаю за боссом.

— Значит, смотри…

Вишневский долго объясняет мне все, что нужно, пока мой желудок не решает издать вопль умирающего кита.