Забегаю на ее этаж и беспрерывно жму на звонок. Слышу шаги и облегченно вздыхаю.

Жива.

— Впустишь? — обращаюсь я к ней, оглядывая девушку с ног до головы.

Да, видок еще тот, но все же жива.

— Да, конечно.

Я прохожу в квартиру и не могу найти себе место. Нужно что-то решать. В конце концов, хватит ей уже работать. Нужно поберечь себя и ребенка!

— Василиса, у меня предложение.

— Какое? — спрашивает девушка еле слышно, присаживаясь на диван.

— Ты должна уйти в декретный отпуск.

Предполагаю, что девушка плохо воспримет мои слова, и так оно и есть.

— Уже? – выдыхает она обескураженно. — Но еще рано! Я еще месяц могу работать.

— Не можешь. — Сажусь рядом и беру ее за руки. — Я не прощу себя, если с тобой что-то случится.

— Но, Максим, я же с ума сойду, сидя дома!

— А как же Нина Михайловна?

— Ну, она заходит, конечно, но я хочу работать, быть в коллективе…

Сжимаю зубы, понимая, что девушка упертая, но и я не промах.

— Василиса, но ты должна думать сейчас о ребенке!

— Да, я понимаю… — тянет она и вдруг ойкает. Девушка кладет руку на живот, а у меня немеет в груди от страха.

— Что случилось? — снова подскакиваю я с дивана. — Тебе плохо? Воды?

— Нет-нет! — смеется она в ответ, и я немного расслабляюсь. — Просто сынок толкается.

Я вдруг понимаю, что безумно, до одури хочу прикоснуться к ее животу. Почувствовать то же, что чувствует Василиса. Лишь на миг представить, что это мой ребенок. Мой сын.

Девушка, будто читая мои мысли, предлагает:

— Хочешь попробовать? Прикоснись!

— А тебе не будет больно? — сомневаюсь я. Все же она выглядит такой хрупкой. Вдруг я что-то не так нажму?

— Нет, все хорошо. Положи вот сюда руку!

Я сажусь рядом с Василисой и аккуратно дотрагиваюсь до живота девушки, чуть выше пупка. Секунду ничего не происходит, а потом, словно почувствовав меня, малыш выпячивает ножку и проводит ею прямо под моей ладонью.

И тут меня словно током пронзает. Этот момент… Он словно первый увиденный салют в детстве, словно чудо, свершившееся в новогоднюю ночь.

Глаза начинает щипать, и я с удивлением понимаю, что не плакал с трех лет, а сейчас…

— О боже… — выдыхаю. — Это по-настоящему? Он меня чувствует!

Василиса кивает, а я вдруг понимаю, что мне плевать на то, чей это ребенок. Плевать на Америку и работу. Я хочу быть рядом с Василисой. Увидеть первым ее сына. Участвовать в ее жизни, если она позволит. Я хочу ее. Люблю ее… Их.

Слова сами собой находят отклик в сердце и прорываются наружу:

— Василиса, я тебя лю…

Звонок дверь, так не вовремя перебивший меня, заставляет нас вздрогнуть. Я замолкаю в надежде, что тот, кто пришел, сейчас уйдет, но Василиса уже встает, чтобы открыть. Хватаю ее за руку и умоляюще шепчу:

— Постой, я хотел сказать…

Настойчивый звонок снова и снова разбивает тишину, и я решаю отпустить ее. Все равно момент безнадежно упущен.

— Ладно, открывай, потом все…

Девушка шагает к выходу, и я иду за ней, со злостью желая посмотреть, кто же приперся в такой неподходящий момент.

Василиса открывает дверь, и я вижу того, кого хотел бы задушить своими руками прямо сейчас.

— Джейк? — удивляется девушка, а мужчина напротив вручает ей большой букет роз.

— Да, малышка! Как ты? Как наш ребенок?

На этой фразе Василиса оборачивается ко мне и с виноватым видом закусывает губу.

Я понимаю, что мне здесь больше делать нечего. Да, Максим, ты думал, что нужен ей. Что раз этот козел уехал, то у тебя появился шанс, но нет.

Хватит себя обманывать. Она ждала его. Это отец ее ребенка, и он приехал, чтобы их забрать. Я же в этой истории лишний.

Она никогда меня не полюбит. Никогда.

Сбегаю вниз и сажусь в машину, громко хлопнув дверью. Больше не хочу ничего. Не могу даже видеть Василису. Мне кажется, еще один взгляд на нее – и у меня все разоврется внутри от боли.

Завожу мотор и выруливаю к дороге. Сегодня же доделаю последние дела и свалю в Америку. Больше мне здесь ловить нечего. Я и так задержался на непозволительно долгий срок.

Глава 23

Василиса

— Джейк? — растерянно спрашиваю я, совершенно не ожидая его увидеть на пороге своей квартиры.

Как он вообще узнал, где я нахожусь?

— Да, малышка! Как ты? Как наш ребенок? — улыбается мужчина, а я чувствую, как липкий пот покрывает всю спину.

Как же не вовремя…

Затылком чувствую тяжелое дыхание Максима.

Боже… Я все испортила. Могла же все рассказать Вишневскому, объясниться. Мне кажется, что вот еще минуту назад он бы меня понял. Я бы призналась ему в любви – и будь что будет, но Джейк…

Да, он увидел Максима и решил продолжить игру. Жаль, что я не успела предупредить.

Вишневский резко выдыхает и уходит, не прощаясь, а я так и остаюсь смотреть ему вслед, понимая, что теперь потеряла его навсегда.

— Я все испортил? — спрашивает Джейк, поджав губы от досады.

— Да нет… — тяну я.

— Ладно, дай зайти, расскажешь все!

Я пропускаю мужчину внутрь, еще раз оглянувшись назад.

Не вернется…

— Ну, рассказывай! Что успело стрястись, пока меня не было? — Джейк усаживается на диван и закидывает ногу на ногу. — Кстати, ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо…

— Васильиса, на тебе лица нет! Что произошло? То, что я не вовремя, я уже понял. Но неужели вы с ним снова вместе? Насколько мне известно, он не отменял поездку.

— Да, не отменял. И нет, мы не вместе, но мне вдруг показалось…

— Что? — наклоняется ко мне мужчина, и я вздыхаю.

— Джейк, я люблю его и ничего не могу с этим поделать! — всхлипываю я и закрываю лицо ладошками.

— Ну, это было видно сразу, но почему ты не хочешь рассказать ему о ребенке?

— Я хотела… Просто понимаешь, он не принял бы нас.

— Разве нет? Пусть он одержим идеей карьеры в Америке, но если бы узнал…

— Да знал он о беременности своей невесты и выгнал ее в слезах из кабинета и своей жизни! А еще раньше говорил мне, что не хочет детей и не будет их у него никогда!

— Но ты не знаешь всего! Нет, не подумай, я не пытаюсь его защищать, но вам бы поговорить.

Джейк встает и нервно ходит по комнате, а я закусываю губу.

— Я боюсь…

— Боишься? Но чего, Василиса? Пусть только попробует тебя обидеть, я его уничтожу!

— Да нет, не обидит он меня, но и не примет…

— Этого ты знать не можешь!

— Я хотела с ним поговорить… — вдруг признаюсь я. — Вот прямо сегодня, но, как только я решилась, пришел ты и…

— И все испортил, я понял!

— Не обижайся, Джейк! — Поднимаю глаза, полные слез. — Ты отличный, замечательный друг. Я очень тебе благодарна за все!

Я встаю и иду к мужчине. Присев рядом с ним, обнимаю за плечи и утыкаюсь носом в шею.

— Ох, Васильиса, я бы хотел как-то тебе помочь, но думаю, тут поможет только разговор… Нужно признаться ему, что это его ребенок. — Джейк нежно гладит меня по волосам, а я качаю головой:

— Он не поверит. Тем более увидев тебя на пороге.

— Да уж… Тебе не поверит. А вот мне…

— Что ты задумал? — поднимаю голову я и натыкаюсь на хитрый взгляд друга.

— Поработаю купидоном! — хохотнув, бросает он.

Резко встает и идет к двери.

— Никуда не уходи! Я скоро!

Джейк уносится, не дав мне сказать ни слова, а я так и остаюсь сидеть с открытым ртом.

Я так и сижу до ночи, не двигаясь, только поглаживаю живот, чувствуя, как малыш волнуется вместе со мной.

Наконец входная дверь открывается, и я несусь туда как можно быстрее.