Василиса?!

Словно во сне я захожу внутрь и вижу картину, от которой бегут мурашки.

Девушка в полуобморочном состоянии лежит у двери, свернувшись в клубок. Она еще раз стонет от боли, и на ее лбу выступает испарина.

— Василиса, потерпи, девочка моя! Я все сделаю!

Глава 25

Боль полосует мое тело, рвет по живому, но я все пытаюсь встать и доползти до телефона. Никак не выходит, а страх накрывает с головой.

Неужели я вот прям сейчас рожу и никто не придет на помощь? А что, если с ребенком что-то случится?

Горячие слезы застилают глаза, и я снова делаю попытку встать. На этот раз у меня получается. Но как только я выпрямляюсь, чувствую острую вспышку и снова оседаю на пол.

Дышать невероятно тяжело. Будто у меня в легких цемент. А ноги стали чугунными. Малыш замирает вместе со мной, а потом начинает сильно толкаться.

— Потерпи, малыш, я сейчас… — успокаиваю я его, а сама не могу сделать ни шагу.

Неужели все так резко начинается? Я читала, что схватки настигают постепенно. Но врач говорил, что у каждого этот процесс проходит по-разному. Кто-то ничего не чувствует до самых родов, а кто-то теряет сознание от первых же схваток.

Видимо, мне не повезло и я отношусь к вторым.

Следующая схватка вспыхивает внезапно, пока еще не отболела прежняя и я, не выдержав, вскрикиваю.

Боже, я умру… не переживу даже одну такую вспышку. Но, к моему облегчению, мне и не приходится. В глазах стремительно темнеет, и я теряю сознание.

Прихожу в себя от самого чудесного в мире голоса.

Я все же умерла и попала в рай?

Приоткрываю глаза и вижу Максима.

— Мой родной…

— Василиса, потерпи, девочка моя! Я все сделаю! — звучит хриплый, слишком встревоженный голос, и я понимаю, что он мне не привиделся.

Максим и правда здесь. Значит, все будет хорошо!

В следующий раз я прихожу себя от быстрого движения. Меня везут на каталке по светлому коридору, а я смотрю в потолок на яркие лампы.

Я в больнице? Ничего не понимаю… Паника накрывает с головой.

Что-то с ребенком?

— Максим… — шепчу я, не уверенная, что меня слышат, но чувствую, как руку сжимает горячая ладонь, и мужчина отвечает:

— Все хорошо! Ты уже в больнице. Вам помогут. Тебе уже укололи обезболивающее, должно вот-вот помочь.

— Да… мне уже немного легче… — вру я, все так же чувствуя, как меня рвет пополам.

Но, к счастью, сознание я уже не теряю. Я могу следить за тем, куда меня везут и что делают.

— Готовьте родзал, думаю, в течение часа разродимся! — оптимистично заявляет врач, и я узнаю голос того же доктора, который делал мне УЗИ и сообщил, что у нас будет мальчик.

— Василиса, как ты? — обращается ко мне Максим, когда меня привозят в просторную палату.

— Лучше… — отвечаю я, понимая, что мне действительно чуть легче.

Живот все так же каменеет, но меня не выкручивает, как при горячке.

— Ты не уехал? — спрашиваю я, понимая, что начинаю снова плакать.

Максим нежно утирает мои слезы и качает головой.

— Нет…

— Но где ты был… Все это время… Я так мучилась.

— Я знаю, малышка, прости. Все потом… Сейчас главное – родить.

— Да… — киваю я и снова чувствую, как сильно каменеет живот.

— Все хорошо? Боже, Вася, ты такая бледная…

Максим садится рядом и гладит мой живот, потом массирует спину, сопровождая это ласковое движение какими-то нежными словами.

Спустя примерно полчаса приходит доктор и проводит осмотр. Сообщив какие-то данные медсестре, он поворачивается ко мне и улыбается.

— Что ж, пора в родзал. Вы готовы?

— Что, уже? — выдыхаю я. — Но я ничего не чувствую.

— Не хотите в туалет?

Тут я понимаю, что не прочь бы сходить, но не при Максиме же такое сообщать.

Краснею и киваю, а доктор лишь усмехается:

— Тогда вы готовы!

Меня привозят в зал, оборудованный яркими лампами.

Максим не отпускает мою руку все время, пока доктор говорит мне, когда тужиться, а когда дышать. Мужчина дышит вместе со мной и, кажется, даже тужится вместе со мной.

Не понимаю, почему он здесь. Что сказал ему Джейк такого, что Вишневский решил никуда не лететь, а приехал ко мне? Неужели ему не все равно?

Господи, я так его люблю!

— Максим, я… — шепчу я пересохшими губами, а мужчина сжимает мою ладонь, с нежностью заглядывая в глаза.

— Василиса… — В его глазах столько любви, что я задыхаюсь от счастья.

Любит…

Новая потуга, и я чувствую, как мне вмиг становится легче. И в ту же секунду раздается громкий детский крик.

— Поздравляю, у вас мальчик! — радостно сообщает медсестра и приподнимает всего в крови крохотного малыша выше.

— Сын… — выдыхает Максим и тут же целует меня в губы.

Силы стремительно покидают меня. Я как будто истратила весь резерв, а сейчас просто гасну, как свеча. И последнее, что я чувствую, – это поцелуй любимого на своих губах.

— Василиса, ты меня слышишь? — словно из-под толщи воды раздается такой родной и любимый голос.

— Макс… — шепчу я, открывая глаза.

— Я здесь…

Поворачиваю голову к мужчине и вижу кряхтящий комочек у него на руках, завернутый в яркую пеленку.

— Дай мне его! — с восторгом прошу я, пытаясь привстать. Но боль отдает по всему телу, поэтому я валюсь назад.

— Тебе нужно восстановиться. Оказывается, у тебя была отслойка. Ты потеряла много крови…

Взгляд Максима мрачнеет.

— Как это? Я не заметила…

— Никто не заметил. Думали, что у тебя очень низкий болевой порог, но потом, когда ты потеряла сознание уже после родов…

Мужчина замолкает и сжимает зубы.

— Ты пролежала без сознания четверо суток!

— Максим… ох, а как же сын? Как мой маленький мальчик?

— Самый замечательный мальчишка в мире! — с любовью говорит мужчина и аккуратно перекладывает малыша мне в руки.

— Мой сын… — шепчу я, роняя слезы прямо на пеленку.

— Наш сын! — поправляет Максим, а я шокированно поднимаю на него взгляд.

— Да, я сначала не поверил…

— Но почему?

— Мне нужно кое-что тебе рассказать. Понимаешь, Вась… В тринадцать лет я переболел паротитом. Очень тяжело переболел… Врачи позже поставили неутешительный диагноз — бесплодие.

— О боже… — шепчу я.

— Да! Именно поэтому я не поверил Виолетте. Именно поэтому не хотел даже слышать о детях. Я знал, что у меня никогда их не будет, но ты…

Вмиг мне становится все понятно. И его отношение к детям, и зацикленность на карьере, и то, что он выгнал невесту, хотя…

— Погоди, но если я смогла забеременеть от тебя, значит, и твоя невеста не врала?

— А вот тут вышел прокол. Она привезла справку, где была поставлена дата. К сожалению, она не учла, что я запомнил последний раз, когда у нас с ней была близость. Разбежка сроков в полтора месяца…

— Ох… — тяну я.

— Да. Но я и тебе не поверил бы! Да и Джейку не поверил, но решил проверить. А когда нашел тебя на полу полуживую, понял: мне все равно, чей у тебя ребенок. Все равно даже, любишь ли ты меня. Я бы добился тебя. Я твердо решил, что больше не оставлю тебя! Пусть даже придется жить рядом с Джейком большой дружной семьей! — хохочем Максим, но в глазах горит серьезность.

— Но он твой, Макс. Мы с Джейком просто друзья…

— Я знаю. Я увидел Никитку и понял сразу, что он мой. Ты посмотри, он же моя копия. Тут даже тест ДНК не нужен! — Мужчина снова счастливо улыбается, а я любуюсь малышом.

Да, удивительное сходство. Я снова плачу от счастья. Оба мои любимые мужчины рядом. Теперь все будет по-другому!

— Я люблю тебя, Василиса. Я давно это чувствовал, но никак не хотел признавать… Ты вошла в мое сердце ровно тогда, когда вошла в мой кабинет. С того момента я ни о ком думать не мог, кроме тебя. Я знал, что ты принесешь мне проблемы, но даже не думал, что ты подаришь мне самое большое счастье в этом мире…

— Максим…