— Здравствуйте!

— Здравствуйте! А где Василиса? Не могу ей дозвониться. Вы кто?

— Я Вишневский Максим Александрович, начальник Василисы. Вы знаете, ее забрали в больницу…

— Кого, Васю?! Боже мой, что случилось?! В какой она больнице?! — кричит женщина в трубку.

Переживая за сердце Нины Михайловны, я пытаюсь спокойно отвечать:

— Похоже на отравление. Пока неизвестно. Она в пятой больнице, я отвез ее туда. Сейчас состояние стабильное. Завтра будет известно больше.

— О боже, что же делать?!

— Вам — ничего. Я сам обо всем позабочусь! Буду держать вас в курсе.

— Хорошо. Ох, да что ж это творится?! Максим, если будет что-то известно, звони мне сразу!

— Обязательно! Отдыхайте, я все решу.

Она кладет трубку, а я поджимаю губы.

И знать бы самому, что происходит!

Тут мой взгляд падает на пустые чашки кофе, и я резко подрываюсь.

Отравили?!

Черт!

Достаю свой телефон и быстро набираю Константина, он когда-то работал следователем, а сейчас вышел на пенсию и занялся частными расследованиями. Неудивительно, с его-то связями…

— Максим? Привет! Что случилось? — деловито спрашивает мужчина немного сонным голосом.

— Ну да, я бы не позвонил так поздно, если бы не случилось…

Я рассказываю, что произошло, и спрашиваю, готов ли он взяться за работу.

— Погоди, ты же еще не знаешь, отравление ли это. А если просто плохо стало девчонке?

— Ты сам-то в это веришь? С полностью здорового, цветущего состояния она превратилась в тряпичную куклу!

— Да, дело некрасивое. Ладно, я тебя понял, чашки не трогал?

— Нет, поэтому и звоню.

— Все верно! Есть такие вещества, которые в крови не обнаружишь. Да и в посуде они растворяются за считаные часы. Концов не подвяжешь! Сколько прошло времени от момента, когда Василиса выпила кофе? Она точно ничего другого не употребляла?

— Точно. Только кофе. Прошло четыре часа.

— Нормально, думаю, успеем. Я уже выезжаю!

Я кладу трубку и устало падаю на диван.

Черт знает что происходит! Прикрываю глаза и на время проваливаюсь в дрему, пока меня не будит стук в дверь.

— Максим! Привет, — подходит ко мне Константин и протягивает руку.

Отвечаю ему на рукопожатие и сразу приступаю к делу.

— Вот! Я ничего не трогал!

— Сейчас все будет, — заверяет меня детектив.

— Ты возьмешь образцы и отвезешь в лабораторию? Но это же тоже время!

— Нет, я сам себе лаборатория.

***

Он стучит по небольшому чемоданчику и ставит его на стол.

— Сейчас не мешай мне полчаса и выключи свет. Я должен работать под специальной лампой.

Я выполняю все указания, а сам сажусь обратно на диван, уперев подбородок в кулаки.

Напряженное молчание и звенящая тишина давят на мысли, но я держусь, боясь испортить все.

Проходит больше чем полчаса, наверное, час, когда Костя встает и, сняв перчатки, поворачивается ко мне.

— Да, ты был прав. Кофе действительно был отравлен. И, судя по веществу, его было достаточно много для хрупкой девушки. Меторифиадол* растворяется в крови и любых других жидкостях за пару часов, а здесь я успел уловить след. Можно представить, сколько его вбухали. Удивительно, что твоя помощница вообще жива!

— О боже! Ее хотели убить?!

— Да, либо убить, либо напугать. Во втором случае просто не рассчитали дозу.

— Но зачем? Кому могло понадобиться убийство Василисы?

— Этого я не знаю. Кто она вообще? Может, успела перейти кому-то дорогу. Или же ее родственники…

— Она сирота! Кроме меня и пары человек в офисе, она не знает никого! Погоди… — задумчиво тяну я.

— Что?

— Валентин! Это ведь он нам принес кофе! Раз вещество действует только несколько часов, значит, его подсыпали прямо перед тем, как принести нам…

— Звони этому Валентину! Быстро! — выдает Костя, но я уже и так набираю номер секретаря. Но раз за разом слышу только, что номер недоступен!

Проклятье!

— Вот и ответ! — сжав в тонкую линию губы, цедит друг.

— Другие сведения у тебя о нем есть?

— Черт! — запускаю пальцы в волосы я. — Он только устроился. Я не успел его оформить официально. Каждый раз, когда я ему говорил, чтобы тот принес документы в отдел кадров, он находил причину этого не делать…

— Ясно! — серьезно говорит Костя и добавляет: — Что-то ты совершенно не думаешь о безопасности. А если бы яд в кофе подсыпали не ей, а тебе?

— Да, может, так было бы и лучше… — тяну я сердито.

— Не дури! Нужно искать виновника! А пока думай, кому ты мог перейти дорогу! Явно же охотились на тебя, а не на девчонку!

Я и сам это понимаю. Но не могу ничего придумать. В голове будто бьют барабаны, и я устало падаю на диван.

— Все завтра…

— Да, но, Максим, послушай моего совета, усиль охрану!

— Обязательно! Спасибо, Костя! Я позвоню!

— Договорились!

Мужчина прощается и уходит, а я сажусь и устало прикрываю глаза. Нужно хоть немного поспать…

Просыпаюсь от звонка и резко кидаюсь к телефону.

— Максим Александрович?

— Да, это я!

— Вас беспокоит Андрей Петрович, врач из реанимации…

— Да! Что случилось? Она жива? Только не говорите, что она умерла… — Волосы на голове становятся дыбом от этой мысли, а на кончике языка чувствуется горечь.

— Нет, что вы! Все хорошо. Василиса пришла в себя.

— Сейчас буду, — говорю я, быстро накидывая пиджак.

— Нет, вам же нельзя… — пытается сказать врач, но я уже отключаю звонок.

Нельзя существует только для тех, кто спрашивает.

Мчусь в больницу и залетаю в отделение. Медсестра кричит на меня, но я не слышу. Забежав в кабинет к Андрею Петровичу, я громко хлопаю дверью и упираюсь руками в столешницу, нависая над доктором нервной глыбой.

— Где ее найти? Я должен сейчас же ее увидеть!

Пусть я выгляжу как обезумевший фанатик, мне все равно. Все, что меня сейчас интересует, – это Василиса и ее самочувствие.

— Но вам нельзя к ней!

— Мне не нельзя, мне нужно к ней! Андрей Петрович, давайте с вами договоримся. Или я прохожу по-хорошему. Спокойно, с вами под ручку…

— Или? — приподнимает бровь в мнимом равнодушии мужчина.

— Или я разнесу тут все! Поверьте, пятнадцать суток моего заточения вам не помогут восстановить отделение и тем более репутацию. Да и скажу честно, с моими связями и деньгами меня выпустят в ту же минуту, как заберут.

— Это понятно… — тянет доктор, а я удовлетворенно киваю:

— Поверьте, со мной гораздо выгоднее дружить, чем не дружить.

— Я понял. Что ж, сам позвонил. Пойдемте!

Андрей Петрович снимает запасной халат с вешалки в шкафе и дает его мне.

Надеваю без лишних разговоров и иду за мужчиной. Он приводит меня в холодное помещение по типу бокса, в котором стоит одинокая кровать, обвешанная и обставленная разными приборами, издающими всякие звуки.

— Василиса! — бросаюсь я к девушке, но та будто спит.

Ее скулы заострились, а под глазами залегли темные круги.

Это ужасно.… Узнаю, кто это сделал, — убью своими руками!

— Вы же сказали, что она пришла в себя? — оборачиваюсь я к врачу, а тот лишь кивает.

— Да, но организм истощен. Ей нужно время, чтобы восстановиться.

— А результаты анализов крови пришли? — щурюсь с подозрением я, хотя понимаю, что если Константин сказал, что обнаружить препарат в крови уже невозможно, то…