- Докладываю, товарищ Сталин. Розанов и Борхард сделали ему операцию, извлекли одну из пуль. Доставать вторую нельзя – Ленин умрёт на операционном столе. Вы запретили…

- Да! Дальше.

- Он не умер, операция ненужная, но пустячная. После неё обострились неврологические симптомы, затруднения с речью и письмом.

- Сколько раз повторять одно и то же! Но в июне рапортуют о некотором улучшении, в июле значительном. Более того – предрекают возврат к работе. Это как понимать?

- Врачи преувеличивают успехи, товарищ Сталин, - твёрдо отчеканил Ягода. В отличие от докторов, он преувеличил уверенность. – Кроме того, приняты меры. Анализы подтвердили заражение сифилисом. Тем не менее, с подачи наших людей начато лечение противосифилитическими препаратами с высоким содержанием мышьяка, висмута и йода. На нервную систему они действуют угнетающе.

- Что ещё?

- Один троцкист из Белоруссии по линии ГПУ прислал методику терапии с большим количеством яиц.

- Домашняя кухня Надежды Константиновны – два омлета в день?

- Именно, Иосиф Виссарионович. Германские врачи пытались отрицать её полезность, но против мнения ГПУ возражать не посмели. И Владимир Ильич стал кушать хорошо.

- Правильно. Скажи, Генрих, твой врач Розанов – надёжный человек?

- Для Розанова есть верный рычаг управления. Его брат Николай – меньшевик, в шестнадцатом году служил внештатным врачом в московской полиции. Я распорядился арестовать и сослать под надзор ГПУ.

- Заложник? Это хорошо. Так и надо, - генсек чуть успокоился. – Генрих, с врачами нужно больше работать, понимаешь?

- Так точно, товарищ Сталин.

- Конец текущего и следующий двадцать третий год станут решающими для судьбы Революции. Думай, что может случиться с товарищами, на которых рассчитывает Троцкий – с Фрунзе, Дзержинским. И у самого Льва Давидовича здоровье не очень.

- Сделаю всё, что в моих силах, товарищ Сталин, - заверил Ягода, его крошечные усишки сурово и смешно встопорщились. Но перечисленным в этом разговоре большевикам скоро будет не до смеха.

Расставшись с чекистом, генсек представил жутковатую картину: Надежда Константиновна сидит у постели больного Ильича и пичкает, пичкает того неисчислимым количеством яиц. Что она думает на самом деле? Сочувствует, сердечно желает помочь или приговаривает по себя: получи, рыжая зараза, это тебе за сифилис, за Инессу Арманд, и за остальных пламенных революционерок в придачу, которых зажимал в углу при каждом удобном случае… При всём уважении к вождю Иосиф Виссарионович, в детстве воспитанный в строгих традициях, легкомысленных отношений не одобрял.

И другое тревожно. Он сам вступил во второй брак, зарегистрировав его три года назад. Тоже Надежда. Надежда Алилуева, самый близко допущенный человек. Ягода любит приговаривать, что никому нельзя доверять. Но жёнам, наверное, нужно не доверять особенно.

Через непродолжительное время по кремлёвским коридорам пополз очередной слух. Пуля, извлечённая из-под кожи вождя, снабжена крестообразным надрезом, как и обнаруженные в пистолете Каплан. Стало быть – для заполнения ядом. Большинство московских обывателей не настолько искушено в огнестрельном оружии, чтобы знать: надрезы куда чаще служат для усиления поражающего воздействия в теле жертвы, яд разрушается от высокой температуры выстрела. Но под давлением высоких персон из СНК, а также во избежание упрёков в недостаточности мер, врачебный консилиум вновь постановил дополнить и без того жуткий лекарственный коктейль Ильича новыми препаратами, якобы противодействующими последствиям отравления 1918 года. С этого момента Ульянов-Ленин обречён на смертельное залечивание.

***

Советская Белоруссия, 1922 год

Отец был воистину неутомимым исследователем. Генрик лишний раз в этом убедился, имея в распоряжении лишь жалкие обрывки его трудов.

Якуб Оттонович, сохраняя приверженность к электрическим методам лечения, перебрал десятки способов оздоровления и врачевания, доступных в Над-Нёмане: лечебные моционы и воздушные ванны, терапию минерализованной водой и ванны в ней же, диету из натуральных продуктов питания.

Укрепление здоровья токами высокой частоты к началу двадцатых годов перестало быть экзотикой. Лечебное использование электричества известно давно. В университете Генрик изучал работы д'Арсонваля, которого французы титулуют «отцом электрической медицины», а именно «Utilisation des forces naturelles. Avenir de l'électricité»[1] 1881 года и «Action physiologique des courants alternatifs»[2] 1891 года. Принципиальное отличие опытов в Над-Нёмане – в избирательности воздействия. Наркевич-Иодко перед терапией получал электрографический снимок поражённой области тела или органа, точно дозируя токи и напряжения. Рекомендации француза и других приверженцев электрических методов достаточно расплывчаты. Они считают, что лёгкая электростимуляция проблемных зон непременно полезна. О противопоказаниях ни слова, о дозировке – в самом общем виде.

Напрягая память и руководствуясь отцовскими черновиками, Генрик исписал шесть листов на тему общеоздоровляющего воздействия на организм аппаратов вроде прибора д'Арсонваля и трансформатора Теслы, не упоминая иностранных имён. Пусть большевики думают, что в Над-Нёмане дальше этого не продвинулись.

Он нашёл несколько страниц, содержащих описание опытов с рационами из натуральных продуктов. В частности, отец подробно рассмотрел диету с неумеренно большим количеством желтка из куриных яиц, сам же отверг её, предположив губительное воздействие на сосуды.

Врачебная заповедь – не навреди. Доктора следуют клятве Гиппократа. Но, отдав Кастуся на растерзание его же коллегам, Генрик что-то сломал внутри себя, переступил черту, одновременно ещё сильней невзлюбив большевиков, принудивших это сделать. Следующий шаг в направлении преисподней дался легче. Он вырвал и уничтожил опровержение яичной диеты, а её описание подколол к отчёту, сопроводив примечанием, что в санаториуме Над-Нёман она принесла успех.

В кои-то веки коммунисты сдержали обещание. Надо полагать, пачка рекомендаций и рисунков позволит неизвестному высокопоставленному чекисту отчитаться перед Дзержинским: работа проведена, положительный результат достигнут. Уже в середине июля двадцать второго года Генрик сел в варшавский поезд, покидая страну, где предал свои принципы и дело отца. Поэтому на душе пустота и почти полное отсутствие облегчения.

[1] Использование природных сил. Электричество будущего (фр.)

[2] Физиологическое действие переменных токов (фр.)

Глава одиннадцатая

Российская Федерация, 2013 год

Чувство долга – отвратительная вещь. Вернувшись в столицу, Игорь начисто оторвался от проблем, оставшихся в Беларуси и по-прежнему не решённых. Есть компаньон, обязательства перед которым и его семьёй не исчерпываются учредительным договором. Невозможно выбросить как использованную туалетную бумагу многие сотни людей, работающие в центральном офисе фирмы и в многочисленных отделах на периферии. Да что лукавить – отдал этому бизнесу не самые худшие двенадцать лет жизни, вложил часть себя, их не перечеркнуть двумя неделями встряски в соседней стране.

- Получили данные за первые три месяца по стране, - сообщил Гиви вместо приветствия. – Продажи ноутбуков упали на треть по сравнению с тем же кварталом двенадцатого года. У нас минус тридцать один процент, а если сделать выборку за четыре месяца – тридцать пять и два.

- Паникуешь? Рано, - Игорь пристроился у него за спиной. – Насколько продажи смартов и таблеток выросли?

- Вай, хорошо как выросли. Но по общему объёму продаж имеем обвал на двенадцать процентов.

- Значит, теперь пора паниковать.

- Шутишь, да? Совсем юморист из Минска приехал. Там же не сладко было, брат? Почему здесь шутишь?

- Ты прав, дорогой, не до шуток. На мобильном сегменте мы восстановим объём. Но все импортёры кинулись в мобло, как следствие – убита маржа.