- Не всё так просто, - весомо ответил Олег, демонстрируя взвешенное отношение к вопросу. – Надо ещё доказать, что наш дед Вацлав – внук именно того Якова. Понимаешь, когда крепостное право отменили, у многих крестьян вообще фамилий не было. Их записывали по фамилии помещика. Оттого бегают по России стада Орловых, Львовых и Голицыных.

- Хочешь сказать, что наши предки из крепостных? – терпеливо произнёс Игорь. Ему всё равно, чей он потомок – негра с Ямайки или Юлия Цезаря, если в каждой точке ритейла неликвидов на пять миллионов, а уценка по всей сети покажет жуткий убыток, и Гиви Думбадзе слетит с катушек.

- Уверен, что нет! Посмотрись в зеркало. Породу не скроешь, мы из благородных.

И без всякого зеркала ясно, что увидит. Невысокий крепкий брюнет с проседью и плотно сжатыми узкими губами, в отличной физической форме для своих сорока. Строгий дресс-код, в неофициальной обстановке сменяемый на спортивку или рыболовно-охотничий прикид в стиле «милитари». Полная противоположность расхристанному брату, в которого словно вселился дух какого-то из хиппи шестидесятых годов, загнувшегося от передоза.

- О'кей, младший. Двигай один. Нотариуса с доверенностью пришлю после скана документов о подтверждении наших прав наследования.

- Ноу проблем. Только это… бабоса подкинь.

Игорь откинулся в кресле.

- И почему я не удивлён? Вру, удивлён, что заход про деньги начался только через пять минут после твоего явления.

- Расходы, сам понимаешь… Билеты, пятое-десятое.

- И казино в Белоруссии не закрыли как в Москве, верно? Слушай, мелкий. Ты вроде рекламщикам рисунки продаёшь, веб-дизайнером подрабатываешь. Сотка в месяц выходит? На белорусскую бульбу хватит?

Олег с видом обиженной добродетели вернулся на стул.

- Опять жмёшься. Для нас обоих стараюсь.

- Старайся лучше.

- Не солидно это. Приодеться надо. Читал в Интернете, вопросы с такими большими участками земли у них Батька лично решает.

Он красноречиво посмотрел на дырявое колено – не идти же в таком виде к главе незалежного государства, чем добился тоскливого вопроса:

- Сколько?

- Ну, хотя бы миллион рублей…

Не самая большая сумма в природе, но как некстати! Игорь вспомнил вдруг фильм «Золотой телёнок», его рекомендовали посмотреть для изучения тысячи способов некриминального отъёма денег. Там человек бомжеватого вида приставал к предпринимателю, занудно выпрашивая «дай-миллион-дай-миллион».

- Думаешь, это просто? Заработать, заплатить налоги.

- Да ладно тебе! Как будто в девяностые не жил. Можно подумать – хороводы водил вокруг ёлки.

И ты туда же. Насмотрелся боевиков и не понимаешь, что Россия изменилась. Старший скривился и набрал на клавиатуре короткое распоряжение бухгалтерии.

- Получишь кредитную карту, на ней триста пятьдесят тысяч. Не дай Бог увижу, что кэшем снял свыше пятёрки или расплатился в казино, лучше в Москву не возвращайся. Археолог, блин...

- Спасибо, брат!

Игорь открыл рот, чтобы бросить вслед: заглянешь к Александру Григорьевичу, передавай привет. Представил несносного брательника, пытающегося проскочить мимо президентских бодигардов как только что возле секретарши в приёмной, и шутить расхотелось.

Накануне всенародных длинных праздников, вырубающих Россию с первого по девятое мая плюс день на выздоровление, Игорь завалился к партнёру и присел на краешек стола.

- Гиви, я уеду до десятого. Разруливай.

Сын гор, а точнее – внук, раз ещё дед с бабкой перебрались в Москву, господин Думбадзе сделал вид, что ослышался.

- Генацвале, я правильно тебя понял?

- Нужно уехать.

- А встретиться с клиентами по-неформалке, перетереть о дебиторке? Они как обычно взвоют после Дня Победы – ай, совсем торговли нет, выручки нет, денег ваще нет. Нам следующие контейнеры нечем оплачивать.

- Во-первых, с крупными должниками встреться сам, - Игорь впечатал кулак в столешницу. Не сильно, но весомо. – Включи зверя. Вах, Кавказ привэду, сразу рэзать! Как ты умеешь. Ну, не буквально, конечно, бровями поиграй.

- Наиграюсь, как же. Лучше пообещаю пуш-модели слить через наш ритейл по селфкосту[4]. Это больше проймёт.

- Правильно. Во-вторых, срезай заказы заводам.

- Вендорасы взвоют! – ответил Гиви с характерной кавказской интонацией, будто у зарубежных поставщиков в штате одни нетрадиционные, независимо от сексуальной ориентации. – Порежут бонусы за объём.

- Хрен на них. Если что, от перетарки и слива потеряем больше. Так и объясни: рынок падает, дистрибуторы бегут в другие товарные группы. Хотите нас сберечь – не душите, дайте прайс-протект на зависшее. Не нравится – сами загорайте на Садовом Кольце и втуляйте с рук своё грёбаное китайское друшло.

- Разок можно, - согласился грузин. – Потом контракт отберут.

- Потом и будем смотреть.

- Игорь, у тебя что-то случилось?

- Не знаю. Может быть.

- Темнишь…

- Нет. Брат пропал. Поехал в Белоруссию. Оказывается, мы там наследники замка, чуть ли не средневекового, - собеседники улыбнулись, Игорь грустно, Гиви сочувственно. – Около двух недель не снимает денег по кредитке, телефон выключен.

- Вах, кем он себя вообразил?

- Польским шляхтичем.

- Понятно. У меня есть хороший доктор в Кащенко…

- Я тоже подумал о психиатре. Сначала придурка надо отловить и стреножить.

Думбадзе развёл руками.

- Семья, без неё никак. Не задерживайся, да? Кстати, мы не выпьем на праздники, давай за День международной солидарности трудящихся, ура!

Гиви налил по напёрстку. Игорь поддержал.

- Алаверды. И за нас, главных тружеников.

Главный санитарный фельдшер страны разрешил ввоз грузинского коньяка и вин, чье повышение качества до стандартов РФ чудесным образом совпало с удалением Саакашвили от верховной власти в Грузии. Два российских капиталиста выпили за солидарность трудящихся в борьбе против капиталистов.

Отставной генерал-майор милиции, ушедший со службы ещё до реорганизации в полицию, подъехал к месту встречи у бензоколонки близ МКАД на скромном «Аутлендере». Он грузно вскарабкался на правое сиденье «Лендкрузера» Наркевича.

- Давно не виделись, Игорь Владимирович. Как нет проблем, так и повода нет встретиться? Не оправдывайся, знаю – дела, текучка.

- За то и ценю вас, что знаете больше других. Жду совета по поводу Олега.

Бывший мент неторопливо достал пачку сигарет.

- Для начала двигай в РУВД по месту регистрации брата и пиши заявление о без вести пропавшем.

- Они всё бросят и кинутся искать.

- Нет, конечно. Мужчина молодой, холостой, род занятий свободный, сведений угрожающего характера не поступало. Сам объявится. Тем более Белоруссия – как бы дружественная заграница.

- Тогда – нафига?

- Официальное основание, - пенсионер неторопливо затянулся. – Розыск пропавшего танцует от места последнего проживания. По крайней мере, он в картотеках появится. Если где сам засветится или паспорт его – сработает. А чтобы люди действительно занялись, я поговорю. Понятно, что им спасибо придётся сказать.

- Сколько?

- Уточню. Не торопись пока. Может – и вправду сам объявится.

- Утешили. А если он в помощи нуждается или через сутки сдохнет без меня?

Генерал скептически хмыкнул.

- Он чо – дите? Секс-бомба с ногами до ушей, мечта борделя? Ты ему – мамка? Не кипиши и действуй спокойно. Где последний раз засвечена его кредитка?

- Станция Негорелое Минской области.

- Вот и езжай туда, расспроси. Трудно станет – звони, пришлю кого-нибудь на подмогу. Если твой мелкий сам к тому времени не всплывёт.

Всплывают иногда и вверх брюхом, зло подумал Игорь. Распрощавшись с влиятельным человеком, ранее крышевавшим отца, он развернулся и двинул в центр города, навстречу потоку рвущихся в Подмосковье на выходные. Заявление о пропаже придётся составить, потеряв несколько лишних часов – в полиции ничто не делается быстро.