Станция Негорелое, в кассе которой непутёвый Олежка в последний раз использовал кредитку, в честь выходного первомайского дня пережила аншлаг. Вроде бы автомобилей полным-полно, но толпой из электропоезда хлынули дачники советского образца – с вёдрами, рюкзаками, сумками, преимущественно пожилого возраста, предвкушая вонзиться лопатами в многострадальную белорусскую землю.

Игорь придирчиво рассмотрел расписание и цены. Выписка по счёту гласит, что младший купил билет на сумму… Россиянин достал смартфон и перевёл отминусованные по транзакции рубли в местную валюту, отчего-то обзываемую «зайцами». Получается, что Олег приобрёл билет, по которому имел право уехать в Минск или в противоположную сторону. До отправления ближайшего поезда к белорусской столице оставалось полтора часа с момента оплаты билета, до Баранович – около часа. Можно предположить, что мелкий никуда не уехал, иначе бы кредитка оставила след в месте прибытия. Мог сойти раньше, с него станется – натура художественная, импульсивная. Наконец, не исключён, хотя и маловероятен вариант покупки билета заранее, после чего претендент на панскую усадьбу вернулся в Узду.

Второй виртуальный след, оставляемый человеком, сохраняется в серверах операторов связи. Они помнят точки регистрации в сети GSM мобильного телефона. Но левому субъекту с улицы об этом никто не расскажет. Значит – дорога к местным копам.

Встреченный тут же сержант, наследник традиций станционных жандармов, только худой и без сабли на боку, всеми силами попытался избежать приёма заявления о без вести пропавшем.

- При всём уважении, господин полицейский… Извиняюсь, товарищ милиционер. По закону вы обязаны принять заявление.

Игорь выстрелил наугад, зная подобное правило в российском законодательстве, и не промахнулся.

- По закону-то оно да, обязан, - сержант оттянул пальцем воротник парадной белой рубашки. – Сдам дежурство. Передам бумагу по начальству. До дзержинской канцелярии к десятому мая доберётся. Там пока исполнителю отдадут… Вы совсем никуда не спешите?

- Бл…, - прошипел Наркевич, вызвав осуждающий взгляд милиционера, и удержался от дальнейших комментариев. Если высказать всё, что вскипело на душе, сержант имеет полное право достать волыну, нацепить наручники и отправить на пятнадцать суток: арестант точно не побеспокоит местных пинкертонов бестолковыми заявами. – Что делать-то?

- Езжайте в Дзержинск. Ваш брат в Узде был? Или туда, в райотдел внутренних дел. Сдайте заявление в дежурную часть. Если повезёт и сыщик на месте, прямо сегодня займутся. Улица Ленинская, 75. Вон, автобусы останавливаются в райцентр…

- Спасибо, на машине, - оборвав заботливого сержанта, Игорь вдруг подумал, что тот дал дельный совет. Нужно сократить число промежуточных звеньев и максимально быстро выйти на исполнителя, некого оперативного работника, который займётся изображением видимости поиска Олега Наркевича наряду с тысячей других поручений. Останется чуть-чуть объяснить менту, по какой причине именно этого пропавшего надо действительно искать, а не наполнять папку формальными бумажками.

Навигатор проложил маршрут. Уклонившись основательно влево от автострады Минск-Брест, Игорь обратил внимание на одно заметное отличие от России – с углублением в провинцию здесь не увеличивается количество ржавых вазовских экипажей. Более того, число вполне свежих «Лексусов», «БМВ» и «Мерседесов» как-то не вяжется с постоянными слухами, что тут – разваливающаяся экономика, выживающая только на русских дотациях, а белорусы впадают в нищету. Совладелец Narkevich&Dumbadze даже поймал себя на мысли, что в Белоруссии неплохо бы открыть филиал и предлагать товары, которыми перетарены российские склады. Эту идею отложил на потом.

Вдали от главной трассы количество пафосных машин уменьшилось. На удивление ровная дорога позволяет, наверно, подолгу выживать иномаркам 90-х годов, в российской глубинке они рассыпаются на ямах за пару лет. По привычке концентрируя внимание на дорожном полотне в ожидании выбоин, а также основательно устав, проведя ночь за рулём, он прохлопал офицера ДПС с радаром. Последовала вторая за пятнадцать минут встреча с представителем белорусской Фемиды. Лейтенант пригласил нарушителя в салон самоходного сооружения, от которого повеяло лёгкой ностальгией – жигулёвской «пятёрки» с надписью «ДАI» на боку.

Эти буквы расшифровываются как «Дзяржаўная аутамабільная інспекцыя» и произносятся созвучно слову «дай!», очень подходящему для рыцарей с полосатыми жезлами. Игорь привычно протянул пятьсот рублей. Он был крайне удивлён, когда гаишник взыскал «одну базовую величину», выписав квитанцию и заполнив протокол. Возвращаясь к «Круизёру», нарушитель прикинул в уме соотношение валют. К его смущению, сумма, изъятая в доход бюджета, получилась меньше предлагаемой взятки… Парадоксальная страна!

Наконец, навигатор вывел к узденской милиции. Вполне современное безликое двухэтажное здание окружено забором, поверху украшенным спиральной колючей проволокой. Чувствуя нежелание топать в силовую структуру, куда не сделан предварительный звонок от влиятельного человека, Наркевич заставил себя запереть машину и зайти внутрь.

Несколько заплетающимся от недосыпа языком он объяснил капитану в окошке, какая беда привела его в Узду.

- Вы заявили пропажу по месту регистрации родственника? У себя, в РСФСР?

- Простите?

- В РСФСР.

- Наше государство называется Российской Федерацией.

- А наше – Республика Беларусь. Если ещё раз обзовёте её Белоруссией, отправлю вас подальше… в девяносто первый год.

Игорь с усилием провёл пятернёй по лицу.

- Не знал, что это важно. Ночь провёл за рулем.

Мент смягчился.

- Ладно. Сейчас позову опера, он примет заявление. Потом сразу в гостиницу – спать. А то не дай Бог. Ясно?

- Чего уж не понять.

Совсем юный сыщик, года двадцать два – двадцать четыре на вид, худощавый и не избавившийся ещё от возрастных прыщей, пригласил к себе в кабинет на второй этаж. В маленькой комнатке, рассчитанной на пару шерлоков и столько же посетителей, Игоря больше всего поразили массивные мониторы с электронно-лучевыми трубками, раритет 2000-х годов.

Парень достал из железного ящика, изображающего сейф, какие-то папки, протянул посетителю бланк.

- Заполняйте.

Наркевич быстро испортил его, исчёркав до нечитаемости.

- Извините. Ночь за рулём, не спал ни минуты. Кофе уже не берёт меня.

Милиционер понимающе усмехнулся.

- Без привычки – да. Мы часто на дежурстве круглые сутки на ногах, а если на следующий день дела неотложные, то начальству не объяснишь – типа устал. Мол, отдохнёшь на пенсии.

В этом возрасте Игорь тоже мог, был энергичный, подтянутый, днём рубил первое бабло в стиле девяностых – делюги, стрелки, тёрки, разборки. Ночью оттягивался, и снова за дело. Как только перевалило за сорок, организм попросил более размеренного образа жизни.

Опер набрал текст заявления под диктовку. Московского гостя несколько удивила неординарная стройность белорусских ментов. С кем из полиции чаще всего сталкивается российский обыватель? Правильно – с ГИБДД, у гайцов чуть ли не каждый третий с пивным пузиком. Белорусы вряд ли голодают. Тётки на улицах вполне себе в теле. Наверно, Батька приказал всему МВД заниматься спортом.

Принтер выплюнул заполненный бланк. Осуждающе пожав плечами, что заявитель не прихватил фото пропавшего брата, сыщик вытащил изображение Наркевича-младшего из Интернета и тоже распечатал.

- Распишитесь здесь и здесь. О результатах розыска мы вас уведомим.

- Спасибо. А не могли бы вы рассказать, как будет проходить этот розыск?

Узденский робко попробовал скрыться за фразами, что оперативные мероприятия секретны, и поэтому… Ему не удалось. Человеку, прошедшему через дикий бизнес в ельцинские времена и растолкавшему конкурентов в двухтысячные, сложно вешать лапшу на уши, о чем молодой блюститель порядка узнал в достаточно непарламентских выражениях.