— Мы и не могли такого ожидать, почтенная, — поклонился ведьмак.

Да уж, сомневаться не приходится. Яромиру тоже посчастливилось испытать любовь берегини.

— Вы готовы отправляться? — спросила Искра.

— Почти, — сказал я. — Я хочу знать, что будет, если вынести осколок алтаря Чернобога за пределы вашего круга?

— Долбанулся, что ли⁈ — ведьмак аж подскочил.

Я не отреагировал, ожидая ответа матери-берегини. Та смотрела на меня как будто с любопытством, хотя подобные эмоции духам обычно чужды.

Но Искра явно не была обычным духом. Об этом говорил и развитый разум, и многое другое. Она была сильна, и если продолжит жить и преобразовывать энергию алтаря, то через десятки или сотни лет может даже стать богиней.

Вот мне и было интересно: а не могу ли я как-то использовать мощную тёмную энергию Чернобога себе на пользу?

Знаю, что это опасно. Знаю, что меня могут посчитать чернокнижником. Это незаконно, в конце концов. Но в моём положении все средства хороши для того, чтобы возвыситься.

— Я бы не советовала человеку с этим связываться, — сказала, наконец, Искра.

— Хорошо, — я решил не спорить. — Спасибо за гостеприимство, почтенная.

— Возьми, Эспер, — она протянула ко мне ладони, сложенные лодочкой.

В них лежал свёрток из берёзовых листьев. По воле берегини листья развернулись, и внутри я увидел крохотное семечко, которое едва заметно светилось золотым светом.

От него исходила слабая и очень тонкая магия, и как только листья свернулись обратно, ощущение полностью пропало. Если кто-то и найдёт свёрток, то может решить, что это просто бесполезные листочки.

— Тебе решать, где и как она прорастёт, — сказала Искра. — До тех пор, пока ты не посадишь семя, моя дочь будет спать. Но больше года в таком состоянии она не протянет.

Я кивнул, бережно забрал свёрток и убрал его в карман. После этого мы с Яромиром вышли за пределы круга, подобрали оружие и приготовились к броску через лес.

— Нет нужды, — прочитав наши мысли, сказала Искра. — Моя дочь Рада проводит вас.

Рядом появилась берегиня — та самая, с которой я провёл ночь. Она широко улыбнулась мне и сказала:

— Идёмте.

— Мы можем задержаться минут на двадцать? — спросил Яромир. — Много добра осталось, жаль бросать.

Он имел в виду тела чудовищ, которых мы перебили вчера у подножья холма. Я был с ним согласен — деньги на дороге не валяются. Даже то, что мы сможем утащить с собой, может принести немало.

Мы собрали с тел то, что было легче всего нести и стоило дороже всего. Когти, клыки, языки, глазные яблоки и прочие не самые приятные куски чудовищ.

С помощью Рады мы без проблем добрались до зачарованной дороги между Дальнегранском и рудниками. Напоследок берегиня подошла ко мне, прижалась своим хрупким телом и поцеловала в щёку:

— Прощай, Эспер. Мне понравилось быть с тобой.

— Я ещё приду к вашему кругу. Увидимся снова, Рада.

— Нет, не увидимся, — улыбнулась она. — Я не смогу вернуться. Для меня пришла пора раствориться в вечности.

С этими словами она провела мягкой ладошкой по моей щеке и исчезла, оставив после себя только нежный цветочный запах.

В этот момент я испытал смешанные чувства. Я был благодарен Раде за прекрасную ночь и её матери Искре за помощь в возвращении домой. Но неужели наша безопасность стоила того, чтобы столь прекрасная берегиня навсегда исчезла?

Должно быть, мои эмоции отразились у меня на лице, потому что Яромир сказал:

— Не переживай ты так. Духам умирать не страшно. Они ведь и не умирают, по сути. Как она сказала — растворяются в вечности.

— Что это значит?

— Хрен знает, — ведьмак пожал плечами. — Они как бы исчезают в своём мире духов и становятся частью безликой энергии. А из этой энергии постоянно рождаются новые духи, которые могут со временем воплотиться в нашем мире.

— Это всё теория, — пробурчал я. — На самом деле никто не знает.

— Да и зачем нам это знать?

Я кивнул и спросил:

— А что станет с её деревом?

— Переживаешь всё-таки? — усмехнулся Яромир. — Привязаться, что ли, успел за одну ночь? Она ж не человек, успокойся. С деревом ничего не будет. Другая берегиня поселится.

— Понятно, — я огляделся. — Рудники в той стороне? Мне ещё надо конверт доставить.

— Ты всё это время конверт с собой таскал? — изумился ведьмак. — Ну ты даёшь, Эспер. Рудники там. Пошли, с тобой прогуляюсь. Там, кстати, есть один шахтёр, который три рубля мне должен…

Идти до рудников пешком пришлось довольно долго. Мимо нас проехал автобус с шахтёрами, но мы даже не попытались его остановить. У водителей всё равно была строгая инструкция ехать, не сбавляя скорости.

У ворот тоннеля под куполом нас ждала уже знакомая процедура. Открылось смотровое окошко, оттуда высунулся ствол автомата и хмурый голос сказал:

— Положите ладони на ворота.

Мы с Яромиром одновременно положили ладони на прохладное железо. И как только мы это сделали, внутри тоннеля завыла сирена.

От неожиданности я отдёрнул ладонь. Ведьмак оставил, с удивлением взглянув на меня. Сирена продолжала орать, пока Яромир тоже не убрал руку.

— Эй, тише, тише! — я хлопнул по защитному амулету и поднял руки. — Я человек!

— Мы свои, — хмуро пробурчал Яромир, положа левую ладонь на рукоять меча.

— Не дёргаться! — приказал солдат, держащий меня на прицеле. — Подойдите и опять положите ладонь на ворота!

— Слышь, да это же наш ведьмак… — сказал кто-то другой.

— Нечисть всякое обличье может принять, — процедил ратник. — Подошли и положили руки на ворота!

В воротах открылась ещё одна бойница, и оттуда тоже высунулся ствол.

Мы с Яромиром переглянулись и снова прикоснулись к воротам. И снова, как в прошлый раз, внутри тоннеля завыла сирена.

Твою мать, да в чём дело⁈

Я убрал ладонь и поднял обе руки. Яромир руки поднимать не стал, только мрачно выругался и сотворил перед собой оберег.

— Меня зовут Эспер Терновский, я дворянин и подданный Российской империи, — сказал я. — Клянусь Перуном и своей дворянской честью, что я человек и не связан с тёмной магией. Вызовите офицера, чтобы мы могли уладить это недоразумение.

В тоннеле наступила задумчивая тишина. Потом кто-то выругался сквозь зубы и рявкнул:

— Да чё вы ждёте⁈ Не верьте нечистому! Огонь!

Яромир закрыл меня собой. Уже в который раз спасает, а ведь говорил совсем другое.

Загрохотали автоматы. Пули одна за другой застучали по оберегу ведьмака. Я чувствовал, как много живы он тратит на защиту. Долго не продержится.

— Не стреляй!!! — орал Яромир. — Мы люди, твою мать! Мы люди!

Я разжёг Взор и уставился в одну из бойниц. У меня получилось поймать взгляд ратника, и я вцепился в него, как будто зубами:

— Отставить огонь! — приказал я. — Смотри сюда! Смотри, я сказал!

— Отставить огонь! — эхом раздался приказ из тоннеля.

Я сорвал с куртки и выставил перед собой оберег-артефакт, который дал мне Степан. На нём была изображена секира Перуна с руной в виде буквы П.

Никакая нечисть, даже приняв человеческий облик, не смогла бы создать подобный предмет.

— Я подойду и дам его тебе, — сказал я, гася Взор. — Убедишься, что он настоящий. Только не стреляй.

— Нечистый башку тебе морочит. Не верь, — сказал кто-то в тоннеле.

— Там символ Перуна, — пробурчал ратник.

Я двинулся вперёд, а ведьмак процедил:

— Пристрелят ведь…

Я ничего не ответил. Подошёл к воротам и протянул оберег. Ратник осмотрел его и вытянул руку.

Я положил артефакт на протянутую ладонь, а сам отошёл на несколько шагов. Около минуты прошло в напряжённой тишине, и всё это время в нас продолжали целиться. Запах пороха медленно затухал.

Потом раздались голоса:

— Оберег настоящий. Нечистые не смогли бы его носить.

— Тогда какого хрена сигналка на них реагирует?

— Вон капитан идёт, сейчас разберётся…