— Ага, могу себе представить хвалебную песнь в исполнении старого брехуна.

— Чего это брехуна? — вскинулся старикан, — Когда это я врал?

— Ну не врал, выдавал свою точку зрения, что в конечном счете одно и тоже… ладно, не будем устраивать разборки. Мы чай не одна семья.

— Вот в этом он весь, — не удержался Гор от ремарки, — Есть только одно правильное мнение. И это мнение его.

— Ну понял теперь, о чем вы тут судачили. Взлетаем, надо еще по квартирам пробежаться.

Отработав три заявки, полетели на четвертую. За день экипаж вполне себе сработался. Ну как сработался. Я работал, дедуган, принявши пять литров в ноздрю, сравнительно бодро махал перепонками от точки до точки, а Лула глазела в экран, без зазрения совести заняв мое кресло и сложив ноги на панель.

И вот перед четвёртой точкой устоявшийся размеренный уклад дал сбой.

— Марк! Марк! — Лула вскочила с кресла, в волнении указывая пальцем в нижнюю часть экрана.

— Что там? — пока не вижу причины такой бурной реакции.

Гор, судя по его эмоциональному фону, ничего опасного тоже пока не заметил.

— Видишь Модный дом? Вон там на первом этаже вывеска.

— Ну вижу. Только я не уверен, что у нас хватит денег хоть что-то в нем прикупить.

— На вывеске торговый знак, — Лула пропустила иронию мимо ушей, — Я его видела.

— Так. Где ты его видела?

— В квартире у парфюмера. К нему приходил этот… костюмер… модельер… модельер приходил. Да. Он его так и называл, модельер.

— А зачем он приходил?

— Он снимал с меня мерки. С-сука. Видел, что я не могу пошевелиться, так еще шутил, мол какой хороший заказ. Мол объект не крутится и не лезет с пожеланиями.

— То есть он шил те кукольные шмотки? — уточняю.

— Да. И туфли тоже.

— Так, а парфюмер как-то объяснял ему, что именно и как шить?

— Ничего не объяснял. Модельер и сам знал, какая одежда нужна.

— О как. Какой осведомленный модельер… Гор, снижайся. Заглянем к модельеру.

— Марк, ты хочешь, чтобы мы вместе к нему пошли?

— А почему нет. Кровососы уже видели нас с тобой вместе. Скрывать что-то уже поздно.

Гор воинственно припарковался у самого крыльца с намерением на полную вовлечённость в предполагаемые боевые действия. Неймется старику, вчера только откачивали желтой маной, а он уже рвется на передовые позиции. Хотя… учитывая, как он с этой желтой маны кайфовал, могу понять его воинственность. Ему не надо медаль за ранение, ему полкуба желтой маны…

Мы зашли в модный дом. В царстве полок и вешалок перед манекеном возился низенького роста божок. Его и без того широкий рот растянут в лыбу от уха до уха, делая его еще больше похожим на лягушку. Может, я предвзят, но это маньячина ничуть не уступающий парфюмеру.

Лула подтвердила догадку, слегка сжав мои пальцы, дала знак, что это именно он и есть.

— Чем могу быть полезен? — повернувшись к нам модельер растянул свою лыбу куда-то совсем уж за пределы физиологических возможностей.

Внешне он себя никак не выдал, но по скакнувшему хаосу, я догадался, что Лулу он узнал.

— Похоронный макинтошик желаем заказать для дорогого нам безвременно усопшего.

— Так это… боги же бессмертны, — растерянно возразил модельер.

— Тем хуже для него, — говорю мрачно, — А чем ты думал, когда на все это подписался? Думал будет весело? Говорят, чертям у котлов тоже весело.

— Я ничего… вы что-то спутали… да что вы сделаете, в конце концов… — модельер попытался включить храбреца.

Использовав искрящую магию, Лула мстительно прожгла один из готовых костюмов. Вид тлеющего шедевра оказался для модельера близким к нестерпимому. У него еще выше подскочил хаос, но все же он сделал над собой усилие, смог стоически перенести этот «модный приговор» своему творению.

— Этот вандализм бессмыслен. Божественные творения неуничтожимы. Они восстановятся.

— Шмотки твои восстановятся. Только нам плевать на шмотки, — продолжаю качать клиента, — А вот хаос у тебя растёт… хорошо растёт… Лула, сожги вон тот лапсердак.

— Это не лапсердак, — страдальчески выкрикнул модельер, разогнав свой хаос еще на несколько пунктов, — Это пляжный топик.

— Да мне похеру, — рявкаю прямо в широкую харю, — Говори, мудила.

— Мне сказали, надо приодеть одну шлюшку, — хватая воздух широким ртом, модельер все же начал сдавать позиции.

— Ты слышала, Лула? Он называет тебя шлюшкой.

— Я не это хотел сказать.

— Ты уже наговорил достаточно. Она работает на Малабара, знаешь такого? Вижу, что знаешь. Что скажешь? — тут я боюсь ляпнуть лишнего, потому что не знаю конкретики, но модельера произнесённое имя Малабара потрясло. Я даже запереживал, что он провалится в ад раньше, чем скажет что-то полезное, а значит, пора задавать лобовой вопрос, — Кто тебя нанял? Говори, паскудыш.

— Отсидиан.

— Ты мне дерзишь что ли, плесень?

— Его зовут Отсидиан.

— Имена у этих богов, конечно. Походу в паспортном столе клоун работает… непризнанный. Где его искать? Контакт давай.

— Не надо искать, — сказала Лула, — Я знаю, кто такой Отсидиан.

— Понял, но еще пару вопросов этому улыбчивому задам, — снова поворачиваюсь к модельеру, — Откуда ты узнал, какая нужна одежда для ритуала? Кто тебе дал чертежи, принципиальные схемы?

— Только выкройки, — проскулил модельер, — Отсидиан дал. Он давно интересовался ритуалом. Копался в источниках, собирал сведения.

— Понятно. Пойдем, Лула.

Когда мы взлетели, Лула высказала опасение.

— Может, зря мы его в ад не загнали? Растреплет.

— Не вижу смысла. Если бы его скинули в ад, Отсидиан все равно догадался бы чьих рук дело. Мы и так засветились по полной программе.

— Тоже верно. Что теперь делать будем?

— Сперва расскажи, кто такой Отсидиан.

— Он работает на Малабара, — мрачно выдала Лула.

— То есть он тот самый предатель?

— Выходит, так.

— Тогда все тип топ. Сливаем говнюка твоему начальству, а дальше большие дяди пусть сами разбираются.

— Видишь ли, Марк, Отсидиан фактически правая рука Коплепокапля. Они близко связаны.

— Ну тогда сливаем заодно и «каплю по капле». Не наша печаль.

— Кому сливаем, Марк? Коплепокапль непосредственный ставленник Малабара. А на Олимп мы позвонить не сможем. Связи с ним нет.

— Черт, тогда я не знаю, что делать. Единственная мысль — заявится в гости к парфюмеру. И вытрясти, что он знает.

— Парфюмер редко выходит из дома. А нас он не пустит.

— Ну это не проблема. Я ему ускоритель разверну в другую сторону, чтоб стал замедлителем. Манопровод в очередной раз забьется, и он снова вызовет коммунальщиков.

— Нет, Марк. Это очень опасно. Ты думаешь, я когда к нему шла, не была готова к непредвиденным обстоятельствам? А он, гад, все равно меня спеленал. Распылил в воздухе какую-то дрянь, я этого даже на заметила.

— М-да. Надо где-то раздобыть костюм ОЗК.

— Брось, Марк. Плохая идея.

— Ну тогда давай навестим Отсидиана. Выследим, когда поедет с работы домой, прижмем в темном переулочке.

— Это конечно тоже так себе план, — сказала Лула, — Но лучшего у нас нет. Хотя бы попробуем проследить. Полетели.

— Куда?

— Есть один бог, которому я пока еще доверяю.

— Как скажешь.

Лететь пришлось далеко, за третий городской диаметр. Фактически это пригород. Припарковались у какого-то строения, похожего на гараж. Выйдя из кабины, Лула долго долбилась ногой в железную воротину, пока мы не услышали брякающий звук отпираемого засова.

— Сова, открывай. Это я, Лула.

Совой оказалось существо скорее мужеского пола, чем женского. Во всяком случае я пока не видел, чтобы богини носили бороды. Тип телесного строения я бы отнес к неопределённо оплывшему. Не думал, что бог способен себя так запустить. Здесь несложно поддерживать идеальную физическую форму. Одежда тоже непонятная. Что-то этакое свободного покроя.

— Ну заходите, — буркнул Сова недовольно, как будто мы тут по своей воле торчим перед его гаражом.