Свинство, конечно, с моей стороны было себя так вести, но в свою защиту скажу, что пассажир, похоже, и не заметил сарказма. Оглядевшись с опаской по сторонам, он неожиданно спросил:

– У тебя телефон включён?

– Конечно. А что?

– Нас слушают через смартфоны. Выключи, пока они не пришли.

– Кто слушает? ФСБ? Думаю, им не…

– Выключи, кому говорят!

Он чуть ли не кричал на меня, и в его глазах читался явственный ужас. Признаться, мне даже сделалось как-то не по себе.

– Ладно-ладно, только спокойней, – произнёс я, выключая мобильник. – Не хватало ещё здесь истерик. Разбиться хочешь, к чёртовой матери? Или считаешь, что это всё тебе просто снится?

– Ты не знаешь, о чём говоришь!

– Хорошо, тогда просвети меня. Кто должен за нами прийти?

– Рептилоиды.

– Репти… мать его, кто?

– Всему виной радиация, – успокаиваясь, заговорил он. – Сразу после войны на свет стали появляться мутанты. Внешне почти не отличимые от людей, но другие. Определить их можно лишь по гребням на голове и глазам. Зрачки у них как у ящериц. Глаза такие жёлтые и будто бы неживые, зрачки вертикальные. Они захватили власть на планете и теперь управляют нами посредством радио и телевидения. Они переписали историю и науку. Всё, что ты знаешь о мире, подверглось строгой цензуре. Они очень умны, поэтому найти противоречия практически невозможно. Я и сам бы ни за что не раскрыл заговора, если бы однажды не встретился с репти-лоидами лично.

– Что? Ты их видел?

– О да, – вздохнул пассажир. – Я их видел.

– И как это произошло?

– Боюсь, если я расскажу, они начнут охотиться за тобой. Их существование должно оставаться тайной. На этом основано всемогущество рептилоидов.

– Послушай, я сделал, как ты просил, выключил телефон, – произнёс я как можно более вкрадчивым голосом. Никогда в жизни я ещё не встречал такого конченого психа, как этот, и упускать свой шанс побыть в шкуре психотерапевта мне не хотелось. – Нечего опасаться, что нас подслушивают. Твоя история может спасти человечество. Мы сообщим об этом в СМИ. У меня куча друзей-репортёров. Они нам помогут.

– Бесполезно. Им не поверят. Я пробовал.

– Попробуем ещё раз. В конце концов, можно поймать одного из этих засранцев.

Тут мужчина нервно расхохотался.

– Я сказал что-то смешное?

– Скорее они поймают тебя, чем ты – их!

– А мы не одни их будем ловить. Создадим ополчение, уйдём в лес. Наверняка найдутся желающие, кто захочет избавить мир от мутантов.

– Ладно, – вдруг посерьёзнев, произнёс псих. – Я расскажу.

В этот момент раздался удар. В нас что-то врезалось сзади с огромною силой. Голова моя впечаталась в подголовник так, что клацнули зубы, а язык обожгло дикой болью. Во рту появился солоноватый вкус крови.

– Что са чёт! – прокричал я, еле ворочая прокушенной плотью.

– Это рептилоиды. Они явились за нами!

– Не пори чуф, прифурок!

Я бросил взгляд в зеркало заднего вида. Позади ехал чёрный «ниссан патрол», огромный, как само Провидение.

Мгновение спустя он снова нас протаранил. От толчка машину выбросило на встречную полосу, потащив по инерции в сторону кювета. Мне едва удалось удержаться на трассе. Вернувшись на свою половину дороги, я буквально встал на педаль газа. Двигатель отчаянно заревел, а стрелка тахометра с усилием поползла в красную зону. Но внедорожник не отставал. Он явно превосходил нас в ходовых качествах. Пресловутая экономия на ОСАГО, руководствуясь которой среднестатистический житель планеты вынужден отказывать себе в удовольствии управлять авто с повышенной мощностью мотора, теперь выходила мне боком. Но разве мог я предполагать, взвешивая все «за» и «против» покупки машины со ста пятью лошадиными силами под капотом, что однажды мне придётся удирать на ней от разъярённых рептилий? Конечно же, нет.

Я разогнался до ста шестидесяти километров. На большее моя легковушка была неспособна. «Ниссан» же только-только поймал второе дыхание. Осатанело зарычав двигателем, так, что из выхлопной трубы повалил чёрный дым, а клапана застучали как пулемётная очередь, он резко пошёл на обгон. Я перестроился влево, надеясь перекрыть ему путь, но, изменив траекторию, тот обошёл меня по правой обочине, подняв за собой шлейф серой пыли. На этот раз среагировать я не успел и, бросив быстрый взгляд вдоль дороги в попытке отыскать хоть одну встречку, нажал на тормоз.

Ремень безопасности впился в грудь, когда, подчиняясь законам физики, моё тело бросило на лобовое стекло. Не обращая на это внимания, я развернулся и помчал в обратную сторону. Это был отчаянный, бессмысленный шаг. Водитель внедорожника умело повторил манёвр, тут же принявшись ускоряться. Пятилитровый движок тащил трёхтонную махину совсем как РД-181 – ракетоноситель «Союз».

Поравнявшись с нами, «ниссан» навалился всем своим весом на легковушку. В машине посыпались стёкла, а попутчик заверещал как девчонка. Удар был такой силы, что из моих рук выбило руль управления, и мы вылетели с дороги в кювет.

Сморщившись от дикой боли, я с огромным трудом разлепил веки. Всё тело болело, словно его пропустили через жернова мясорубки. Болели каждая косточка, каждый сустав. И особенно – руки и ноги. Ощущение, будто они были пронизаны острыми иглами так, что я не мог ими пошевелить. Привыкнув к яркому освещению, я обнаружил себя в огромном сводчатом зале прибитым к деревянному распятию. Мой попутчик был рядом. Его обнажённое, в потёках крови и ссадинах тело безвольно висело на соседнем кресте, не подавая признаков жизни. Прямо под нами, у основания распятий, мне удалось разглядеть высокую кафедру, сплошь в позолоте и бархатной парче, как в протестантских соборах. От кафедры вдоль всего зала тянулся массивный дубовый стол. Стол выглядел очень древним, по его тёмной, украшенной замысловатой резьбой поверхности шли глубокие, оставленные временем сколы и трещины. Стены же зала украшали гобелены, на которых были изображены немыслимого вида уродцы с гребнями и хвостами ящериц, принимавшие участие в странных, если не сказать – чудовищных, ритуалах, смутно напоминавших чёрные мессы с их жертвоприношениями, каннибализмом и шабашами. Освещали весь этот ужас стилизованные под старинные канделябры светильники. В них были вкручены лампочки в виде языков пламени, испускавшие ярко-жёлтый пронзительный свет, изгонявший из помещения даже малейшие признаки тени.

Я едва успел оглядеться, как обитая листами железа и медными заклёпками дверь в конце зала открылась. В помещение потекло длинное шествие людей, облачённых в чёрные рясы. От их безмолвной, проникнутой зловещей торжественностью процессии становилось не по себе. Они шли, смиренно преклонив головы, и занимали места за столом. Удивительно, но я не заметил никакой давки и толчеи. Обряд явно оттачивался на протяжении многих лет, быть может, столетий, и каждый участник довёл малейший свой шаг до безупречности. Люди садились на стулья, придвигались к столу и замирали в молитвенных позах. Их персты при этом были сложены в каком-то причудливом знаке, в виде гребня рептилии или что-то вроде того.

Только теперь я в полной мере задумался о предстоящей мне участи. Я висел на распятии чёрт знает как глубоко под землёй, в компании конченых психов. Видимо, мне предстояла долгая, мучительная смерть, виновники которой никогда не понесут наказания. Возможно, меня ожидали и пытки. Наверняка у них имелись все необходимые инструменты для этого: испанские сапоги, дыба, горн для плавки металла, чтобы заливать его жертве в глотку. Бог его знает, как далеко могла зайти их больная фантазия.

Незаметно к кафедре вышел один из рептилоидов. Видно, он был тут самым главным. На его шее поверх балахона висело драгоценное ожерелье из золота, украшенное переливающимися всеми цветами радуги самоцветами, а в руках он держал толстенную книгу в кожаном переплёте. Положив её на бархатную подушку, рептилоид снял капюшон. Его примеру тут же последовали остальные. Наконец-то я увидел лица своих похитителей. Как и говорил попутчик, от людей отличить их было трудно. Бритоголовые, с нездорово-бледного цвета кожей, мужчины среднего возраста, похожие один на другого как однояйцевые близнецы. Только зеленоватые гребни, шедшие от темечка вниз по спине, говорили о том, что я имел дело с мутантами.