С большим трудом связался с генеральным директором В.В. Каданниковым. Для того, чтобы начать строить новый автосборочный завод, сказал Владимир Васильевич, требуется стартовая сумма в 300 миллионов долларов. Плюс одновременное подключение дополнительных зарубежных кредитов. А деньги акционеров АВВЫ ситуации не меняют. Их всего-то 50 миллионов долларов.

— И где же они?

— На эти деньги в Финляндии строится сборочный конвейер по выпуску автомобилей девятой модели. Хоть что-то, чем ничего…

Статья под заголовком «Авто для народа в одном экземпляре», рассказывающая о том, как проект российского фольксвагена не вписался в финансовые виражи, была отправлена в редакцию. В ней ничего не было такого, что могло бы бросить криминальную тень на организаторов альянса. Да я и не располагал убедительными фактами и доказательствами мошеннической сути этой грандиозной затеи. Просто показал, как вредны и опасны технические прожекты, не подкрепленные ни финансово, ни организационно.

Но и такое, в общем-то безобидное, толкование судьбы АВВЫ кому-то не понравилось в редакции. Звоню: что с материалом, его приняли? Мне в ответ: какой материал, ничего не видели! Выждав пару дней, снова тревожу своих коллег. Реакция та же. Обращаюсь в секретариат, но и там ничего не знают. Ищи, посоветовали, в отделах. Ничего не оставалось, как обратиться к Владимиру Кузьмищеву — заместителю главного редактора, курирующего экономический блок редакции.

Я объяснил ему, о какой статье идет речь. Он насторожился. Сделаем так, сказал Кузьмищев, я иду в телетайпную, а ты отправляй текст, я его сам приму. Так и поступили. Через три дня статья была опубликована. Никакой реакции на неё не последовало. Так что не было смысла тормозить её выход. Видно, «рука Березовского» уже к этому времени набрала хорошую мускульную силу и могла проникнуть куда угодно.

О Владимире Кузьмищеве осталась у меня благодарная память. Я его поверхностно знал по работе в газетах «Труд» и «Правда», а этот эпизод, произошедший в «Российской газете», ярко выявил в нём журналистскую порядочность и честность. К сожалению, он рано ушёл из жизни, оставив после себя замечательные рассказы и повести.

После октябрьских событий 1993 года в моей журналисткой работе мало что изменилось. Из аппарата редакции никаких рекомендаций не поступало. Лишь изредка кто-нибудь просил подключиться к той или иной газетной акции. Корреспондентской сетью руководили опытные журналисты и они понимали, что на местах собкору лучше знать, на что обратить внимание, какую тему зацепить. А серьёзные темы сами плыли в руки.

Однажды в Ульяновский корпункт «РГ» позвонила женщина и, не успев представиться, разрыдалась. Когда успокоилась, зачастила в телефонную трубку: обобрали, до нитки обобрали!

— Ну, это не ко мне… У вас что, обчистили квартиру? Кошелёк вытянули? Cорвали шапку?

— Да послушай! Если бы украли, ограбили, я бы знала, куда обратиться. А здесь сама, дура, деньги отдала.

Деньги она отдала в общем-то небольшие. Интересно другое: за что и кому? За непрошенный и ненужный к тому же подарок. Сразу же после Нового года жителям Ульяновска (и не только Ульяновска!), которые в своё время под обаянием телевизионного Лёни Голубкова бешено покупали акции АО «МММ», пришли посылочки с наложенным платежом от того же самого МММ. Те, кто рассчитывал в этой посылочке обнаружить нечто приятное, платили деньги и обнаруживали в ней новогоднее поздравление. В придачу к этому поздравлению подарок — мёртвые семена овощей — двадцать кулечков стоимостью 325 рублей каждый.

Женщина, которая рыдала в трубку, аттестовала себя слишком, может быть, резко. И она согласилась с тем, что ей, облапошенной, объегоренной по своей простодушной доверчивости, некуда обратиться. Ни милиция, ни прокуратура такие заявления уже не принимали под тем предлогом, что это не криминал. Но почему? «Щипача», пойманного за руку на краже кошелька, быстро оформляют по соответствующей статье УК РФ и конвоируют в суд. А если какие-то негодяи общипывают половину населения России, то на них нет ни милиции, ни прокуратуры, ни суда.

Тот звонок в корпункт заставил призадуматься: как об этом писать? Дело ясное, что дело тёмное. На страну обрушилось цунами мошенничества, обмана, плутовства, одурачивания, а наши правоохранительные органы — самая главная опора правопорядка в стране — своим бездействием потворствуют этому.

Мне трудно было понять, откуда растут корни этого бедствия. Ничего ведь на пустом месте не возникает. Что-то ведь дало сумасшедший импульс мошеннической пандемии? Возможно, мои рассуждения безосновательны, но первопричиной этого позорного для страны явления стало поведение самой власти, самого государства, которое оказалось в руках авантюрных деятелей.

Самый главный обман, жертвой которого стало все население страны, — это, конечно же, приватизация госсобственности по-чубайсовски. Отсюда всё пошло-поехало. Раздали всем фантики, именуемые приватизационными чеками, потом эти ваучеры перекочевали в чековые инвестиционные фонды. А эти фонды оказались тоже мошенническими. Моя семья доверилась такому фонду, созданному при федеральном министерстве внутренних дел. Куда уж надежнее! И ваучеры пропали. Для нас пропали. А для кого-то чеки, аккумулированные в одних руках, стали пропуском в новую жизнь.

Обогащение любой ценой, к чему призвал сам президент Ельцин, стало и целью, и индульгенцией для энергичных людей без страха и совести. Исчезла боязнь перед законом даже у робкого обывателя. Населению словно привили запредельную дозу плутовства и надувательства. В общем, заварилась в стране такая каша, которая расхлёбывается не один десяток лет.

Как же действовали в такой обстановке наша милиция, прокуратура и суды? Коль для них была категорически прописана дорожная карта — не мешать становлению собственников! — усилия правоохранительных органов были направлены на что угодно, но только не на пресечение кровавой междоусобицы в схватках за собственность и богатство. Причем эти битвы происходили на всех этажах нашего общества — от семейной ячейки, самого захудалого посёлка до столичных городов и самых респектабельных семейных кланов.

Из Самарской области мне пришло любопытное сообщение. В поселке Кряж в женской колонии появилась бабушка, осужденная за кражу двух трёхлитровых пустых банок. Мне этот факт показался, как сказали бы сейчас, бредовым фейком. И всё-таки перепроверил. Действительно, 65-летняя К. Матюткина из села Приволжье сняла с забора две сушившиеся стеклянные банки и сдала их в сельский магазин, за что получила 110 рублей. Это ей как раз хватило на полбуханки хлеба.

Тут же объявилась хозяйка стеклотары — соседка Матюткиной. После словесной перебранки, без которой скучно в очереди в сельмаге, злосчастные банки возвратились собственнику. Инцидент исчерпан? А вот и нет!

Против К. Малюткиной было возбуждено уголовное дело. Дознание, следствие, опрос свидетелей, снятие отпечатков пальцев, обвинительное заключение, а затем судебный процесс под председательством райнарсудьи Л. Евдокимовой. Государственное обвинение в суде поддерживал прокурор Т. Агеева. В результате бабушку приговорили к лишению свободы с отбыванием срока в колонии общего режима, надели на неё наручники и отправили под конвоем в Кряж.

В жизни, как известно всегда есть место не только подвигу, но и шизофреническим извращениям. Я связался со следователем и спросил: за что такая немилость к престарелой женщине? Неужели она так опасна для общества, что её обязательно нужно изолировать? На что получил предельно ясный ответ: бабка посягнула на святая святых — на собственность! И здесь закон неумолим.

Вот, оказывается, в чем соль. В святости собственности. Применять такую категорию к трём стеклянным банкам, прямо скажем, комично. Но какая тенденция! Неприкосновенность собственности, неумолимая ответственность за посягательство на неё — это стержневые моменты уголовного законодательства всех времён и народов. В СССР за хищение социалистической собственности грозила суровая кара плоть до расстрела. В новой России степень вины, а значит и степень наказания определял вид собственности. Частная собственность, независимо от источника её создания, её легитимности становилась под броневую охрану капиталистического государства. А вот защиту личной собственности отдали в основном на усмотрение гражданского судопроизводства, чем успешно пользуется тьма-тьмущая мошенников (блогеров, коучей, гештальт-терапевтов, астрологов, прорицателей), опустошающих карманы крайне доверчивых и зачастую безмозглых граждан за оказание разного рода мнимых и даже опасных для здоровья услуг.