Понятное дело, на памятный артефакт, как сказали бы сейчас, это самодеятельное творчество не тянуло. Кич, суррогат, вампука. Как угодно назовите. Но созерцая это нагромождение сочных красок и рельефных изумительных изображений, чувствуешь проникающие в сердце тепло и радость.

Тут вышел хозяин дома — круглолицый, с ясными глазами человек и, как мне показалось, в приподнятом настроении. Разговор вроде бы завязался хороший, но тут же зашёл в тупик. Сергей Иванович (это был он — кузнец!) то ли в шутку то ли всерьёз намекнул, что за погляд надо бы мани-мани. Видимо, это была всё-таки шутка, но меня моё журналистское воображение уже понесло к нравоучительной теме.

Написал материал, в котором довольно коряво (сейчас я это понимаю) рассуждал, как народное искусство может стать предметом делячества, узкого практицизма. Помню, кто-то из коллег по газете, кажется, Борис Тимофеев, после выхода материала сказал: «Зря ты так о человеке, добрее надо быть…».

C того дня прошло почти полвека. Сказочный дом в Кунарах в 1999 году бал признан лучшим сельским домом в России. Нет уже в живого кузнеца Сергея Ивановича Кириллова. Но остались его дети, которые, как мне известно, наследовали от отца и матери творческое горение и чувство вечной красоты. Дом стоит по сей день, согревает собой суровые уральские окрестности. На Урале он известен также, как и наклонная Невьянская башня.

Знал ли я тогда, что монетизация, в которой я так неуклюже и неуместно упрекнул досточтимого Сергея Ивановича Кириллова, вскоре захлестнет дух и плоть нашей страны, примет чудовищные формы разрушения? И не думал, и не гадал. Как не думали — не гадали большинство моих соотечественников, воспринявших горбачевскую перестройку как движение к социалистическому обновлению и внутреннему очищению. А что получили?

Только-только стал обживаться в «Российской газете», как от одного из заместителей главного редактора поступило «секретное задание». Адрес командировки — Тольятти, гостиница «Жигули». В ней я должен пересечься не с кем-нибудь, а самим Борисом Абрамовичем Березовским. Он, как сказал мне заместитель главного редактора объяснит, что к чему. Проживание в гостинице, питание уже оплачено по безналичке, мне только остаётся добраться до Тольятти.

Неясность поручения, недосказанность создавали состояние таинственности. К тому же напрягало само имя Березовского, заправляющего к тому времени сомнительными предпринимательскими акциями. Созданный им СП «ЛогоВаз» занимался продажей реэкспортных автомобилей, полученных с завода по ценам ниже себестоимости. За рубеж автомобили, конечно же, не попадали. Реэкспорт был фиктивным, осуществлялся только на бумаге. В эту криминальную схему было вовлечено руководство ВАЗа во главе с Владимиром Васильевичем Каданниковым. Государству наносился огромный урон, а зарубежные счета создателей ЛогоВАЗа пополнялись миллионами долларов. Подробности такого грабительского бизнеса станут известны стране гораздо позже. А пока Березовский воспринимался как энергичный удачливый бизнесмен, вышедший из авторитетной научной среды.

И вот мне предстояла встреча с капиталистическим первопроходцем, на которой он должен был посвятить меня в суть редакционного задания. Он позвонил, и я спустился на четвертый этаж в его гостиничный номер. Меня встретил несколько суетливый, даже нервозный, человек с движениями мышкующей лисы. Борис Абрамович, не тратя лишних слов, сделал небольшой экскурс в историю довоенной Германии, где производство фольксвагена, как он сказал, стало локомотивом немецкой автоиндустрии.

— Вот такой народный автомобиль мы должны создать в России, — заключил Березовский. — Для этого в Тольятти будет построен совершенно новый завод. Исключительно на народные деньги и для народа! Вот для чего мы собираем здесь журналистов из столичных изданий. С вашей помощью мы привлечем интерес миллионов людей к этой задаче, предложим им участвовать в приобретении акций АВВЫ — автомобильного всероссийского альянса.

Не знаю, обладал ли гипнозом Борис Абрамович или у него был особый дар убеждения, но я, грешный человек, так проникся идеями АВВЫ, что даже рискнул сделать «креативное предложение». Для распространения акций, горячо сказал я, можно использовать и корпункты «Российской газеты». Борис Абрамович и бровью не повел, но в его глазах я увидел задумчивое удивление, как такие глупые мысли могут посещать собкора центральной газеты.

Доведение журналистов, прибывших в Тольятти из Москвы, до соответствующей кондиции продолжалось два дня. Были, конечно, ресторанные обеды и ужины с хорошим алкоголем и посиделки за «круглым столом». Среди экспертов, представлявших будущий автомобильный всероссийский альянс как «главное звено, которое потянет за собой всю российскую экономику», выделялся скромный человек с докторской бородкой. Это был Александр Стальевич Волошин, ставший впоследствии руководителем президентской администрации. Волошин говорил мало, негромко и сбивчиво, будто кто-то держал его язык на привязи. Также был сдержан в оценках и губернатор Самарской области Константин Иванович Титов. Вероятно, он уже тогда догадывался, в какую авантюру втягивается его особа. Ведь Титову, по сценарию Березовского, предстояло решить вопрос о передаче 150 гектаров земли под будущий завод народного автомобиля.

Среди журналистов, прибывших на эту сходку, я увидел многих своих знакомых из «Известий», «Труда» и «Коммерсанта». Известинец Сергей Лесков, давно специализирующийся на космической и научной тематике, явно не понимал, зачем он оказался среди нас, обреченных раскручивать идею АВВы в своих изданиях. Другие коллеги, закусывая водочку салатом оливье, больше обсуждали новости своего профессионального цеха, чем автомобильный проект Березовского. Что ни говори, а нюх на фикцию, обман, фуфло у многих из них был отменный, и свой приезд в Тольятти они восприняли как приятное времяпровождение.

По возвращении в Ульяновск созвонился с заместителем главного редактора, направившего меня в эту памятную командировку: ну и что мне делать? Нужно, сказал он, быстро подготовить статью о грядущем экономическом прорыве в автомобилестроении. Быстро! Я заварил крепкий чай, обложился блокнотными записями и к полуночи выдал текст под заголовком «Передаст ли Детройт лавры Тольятти?».

В ней я добросовестно изложил всё, что исходило тогда от важных персон, участвующих в презентации «АВВы». От генерального директора «АвтоВаза» В. Каданникова, председателя Фонда федерального имущества Ф. Табеева, главы администрации Самарской области К. Титова (губернаторами тогда их ещё не называли) ну и, конечно, от самого Б. Березовского. При этом я старался избегать авторской оценки прошедшей пресс-конференции, оценки реалистичности, жизненности будущей АВВы. И не моё это было дело. Поэтому я предпослал к статье вопросительный заголовок: «Передаст ли Детройт лавры Тольятти?».

Статья вышла прямо с колес. Но почему-то в заголовке исчез вопросительный знак. И имя Березовского, как автора идеи АВВы, не упоминалось. А вот фамилия Каданникова шла через весь текст. Получалось, что именно он затеял весь этот сыр-бор с народным автомобилем. Сбор средств через продажу акций АВВЫ стремительно набирал темп. Акционерами стали почти три миллиона человек, отдав компании Березовского 200 миллиардов рублей.

Всё! На этом проект омертвел. По инерции в СМИ ещё продолжалась благоприятная шумиха вокруг АВВЫ, но никто не мог назвать, а что реально, конкретно делается. Землю под строительство нового завода, как помнится, так и не выделили. Сам народный автомобиль существовал даже не в чертежах, а «детских рисунках» и в воображении отцов АВВЫ. Куда же тогда пошли деньги приобретателей ценных бумаг? Об этом — молчок.

Во мне сидела заноза. Волей или неволей я тоже оказался причастным к надуванию пропагандистского мыльного пузыря, и я решил подготовить материал о том, где же обещанный российский фольксваген. Процедил, насколько мог, прессу. Ничего не нашел на эту тему. Заметил только, что АВВА с её шумной рекламой исчезла с телеэкранов, из радиоэфиров, нет её и на рекламных полосах газет. Но ведь остался главный учредитель альянса — АО «АвтоВаз», о котором время от времени проявлялись чуть ли не заупокойные сообщения.