В последние годы, к счастью, атмосфера для паразитирующего сословия стала холодать. Всё чаще и чаще происходят аресты зарвавшихся взяточников, растратчиков, расхитителей бюджетных средств. Только вот наши СМИ, повторяя лексику официальных пресс-релизов, преподносят эти факты в каких-то мутных словесных обертках. Крупные хищения в их толковании превращаются в «нецелевое использование средств», использование внаглую служебного положения в личных корыстных целях преподносится как всего-навсего «конфликт интересов».

Государство, как саморегулирующийся механизм, всегда чутко, хотя и запоздало, реагирует на опасность. И то, что в последнее время действительно усилилась борьба с коррупцией, продажностью и разложением управленческих структур, является скорее всего проявлением инстинкта самосохранения, а не осознанной программой оздоровления общества. А это возможно только через полное возвращение к созидательному труду.

Так что Василий Сентягаев, по-крестьянски чувствующий простой смысл нашего житья-бытья, наверное, прав в том, что баланс кормящихся и кормящих в здоровом обществе должен измениться в пользу последних. Что собственник должен цениться и оберегаться прежде всего, как производитель, а не как рантье, живущий на нетрудовых доходах. Корреспонденция под заголовком «Диалектика фермера Сентягаева», в которой я воссоздал его рассуждения, в редакции «Российской газеты» не залежалась.

В середине 1994 года председатель ГТРК «Волга» Юрий Наумович Гражданцев предложил пойти к нему заместителем по радиовещанию. Прежде чем дать согласие, решил переговорить с моим московским начальством. В редакции посоветовали интересный вариант — посидеть на двух стульях: перейти в ГТРК на предложенную должность и одновременно остаться на полставки как собкор «Российской газеты». Меня это устраивало по одной простой причине. Если не заладится дело на новой работе, я всегда смогу вернуться в газету.

Ко времени моего прихода ГТРК «Волга», как и другие региональные кампании, изменила свой статус. Если раньше она существовала как областной комитет по телевидению и радиовещанию и входила в структуру Гостелерадио, то с 1993 года после разгона Верховного Совета РСФСР была создана Федеральная служба по телевидению и радиовещанию, куда вошли все региональные кампании. Руководителем ФСТР стал Валентин Валентинович Лазуткин. На его плечи взвалилась вся работа, связанная с развитием телевидения и радиовещания в постсоветских политических и экономических условиях, лицензированием новых телеканалов и радиостанций.

О деятельности Лазуткина мои новые коллеги отзывались с большим уважением. Очевидно, это связано и с бесперебойном финансовым обеспечением региональных ГТРК. В годы, когда повсеместно задерживались пенсионные выплаты, заработная плата, коллективы ГТРК не знали никаких бед. Бывало, помимо зарплаты, сотрудники получали премиальные до двух раз в месяц. Не знаю, чья это была заслуга, скорее всего В.В. Лазуткина, финансирование региональных ГТРК ежегодно вписывалось отдельной строкой в общий федеральный бюджет. И никто, пожалуй, не мог отщипнуть от адресного финансирования, деньги полностью доходили по назначению. Такая легкая жизнь прекратилась сразу же, как только региональные ГТРК вошли в состав ВГТРК в качестве её филиалов, не имеющих юридического лица.

Председатель ГТРК «Волга» (впоследствии директор) Ю.Н. Гражданцев был профессиональным журналистом, работал и в газете, и на радио, и на телевидении. И очень гордился тем, что за его спиной была трудовая рабочая молодость. Нередко, прилично заложив за воротник, он мог часами рассказывать, как рубил уголёк в карагандинской шахте, как прыгал с парашютом и чуть при этом не разбился, как не раз и не два брал интервью у секретаря парткома Карагандинского металлургического комбината Нурсултана Назарбаева.

У него были яркие благодарные воспоминания и о своих коллегах. Иногда, понизив голос до приглушенного шёпота, он сочувственно говорил: к сожалению, здесь, в Ульяновской ГТРК, многим вообще не знакомы муки творчества. Позже, когда ближе узнал коллектив, я понял, почему так говорил председатель. И в то же время, я готов был с ним не согласиться. Среди журналистов ГТРК было немало талантливых людей. Когда-то здесь работали большой поэт, лауреат Государственной премии СССР Николай Благов, поэт- сатирик Григорий Медведовской, очеркист и замечательный рассказчик Николай Романов, публицист Александр Урюпин.

Понятное дело, эфир делался не только их руками. Вспышки ярких теле- и радиопередач происходили на сером и бессмысленном фоне. Вот почему Гражданцев потребовал от меня, как от своего заместителя, расшевелить журналистов, вдохнуть в них кураж. Но… нелегкая эта работа — из болота тащить бегемота.

С самого начала столкнулся с весьма необычной тематической направленностью. То, что из передачи в передачу шли отчёты о выходах губернатора со своей челядью в народ, с этим ещё можно было смириться. Освещение деятельности местных органов власти было нашей обязанностью. Но почему постоянно идут длиннющие сюжеты о детсадовских утренниках, выпускных вечерах, серебряных и золотых свадьбах и так далее. Такие программы, не несущие никакой общественно значимой информации, стал браковать. Это вызывало недовольство некоторых сотрудников, привыкших считать радио своей вотчиной и часто записывающих эфиры со своими знакомыми и даже родственниками — врачами, учителями, воспитателями.

На моё счастье, в редакцию радио пришло пополнение из молодых журналистов, которые подхватили требование актуальности и критичности, разнообразия тематики передач. Особенно выделялись Ирина Колоткова, Владимир Коршунов, Ахат Сайфиев, ставшие впоследствии заметными фигурами в ульяновских СМИ. Неплохо проявило себя и следующее пополнение — Светлана Дубровина, Наталья Козина, Владислав Витковский, Евгений Слюняев, Александр Филатов…

Ульяновскому радио повезло с дикторами. Голос Валентины Протасовой, ученицы самого Юрия Левитана, настолько вжился в сознание радиослушателей, что во время её очередного законного отпуска раздавались звонки с требованием немедленно вернуть Протасову в эфир. Валентина Владимировна, спокойный уравновешенный человек, вносила в коллектив радио какое-то умиротворение и просветленность. Я не один раз пытался оформить документы на её награждение. Но она категорически отвергала эти попытки, считая, что для неё самая высокая награда — это общение с людьми через радиоэфир.

Труднее было со старожилами. Они отчаянно отстаивали свое право работать по-прежнему. По-прежнему — значит бить поклоны чиновничеству, делать сусальные передачи о юбилеях и празднествах, корпоративных торжествах. Однажды я всё-таки «дожал» одну из ведущих утренней программы Ларису Ш., заставив сделать критический сюжет на коммунальную тему. Вроде бы получилась неплохая передача. А вот концовка, где автор со вздохом говорит, что «надежда умирает последней», смазала весь её труд. Эта шаблонная фраза, которую часто использовали в конце сюжетов, была вершиной аналитической мысли некоторых журналистов.

В повседневной круговерти нередко возникал форс-мажор. Приходит человек в студию на интервью, а под рукой ни одного журналиста. Приходилось (и я это делал с удовольствием) самому садиться к микрофону и вести диалог с гостем студии.

Так было с Владиславом Александровичем Третьяком — прославленным хоккейным вратарем, многократным победителем мировых чемпионатов и олимпийских игр. В.А. Третьяк не раз избирался депутатом Госдумы от Ульяновской области и общение со своими избирателями через СМИ он считал обязательным и полезным делом.

В очередном радиоинтервью невольно зашла речь о состоянии нашего хоккея. Далеко не все поклонники этого вида спорта воспринимали игровой стиль наших хоккеистов, перенявших от заокеанских соперников тактику «бури и натиска». Все мы хорошо знаем, что сборная СССР в семидесятые года прошлого столетия успешно громила канадцев благодаря изящной комбинационной игре, сочетанию индивидуального мастерства и командного взаимодействия.