~*~

Дома занимаюсь обычной рутиной, убираюсь, иду за продуктами, кидаю вещи в стирку, отчего день быстро идет к ночи.

У Андрея тишина. Кажется, куда-то ушел. Наверно, опять в своей пенис-клуб или навещает мамулю. Эти две недели он практически не занимался, разве что постельной акробатикой.

Ложусь спать и неожиданно ощущаю себя дома. Странно, но только сейчас осознаю, что скучала по этой спальне и панорамным окнам, а также супер плотным шторам, из-за которых несколько раз чуть не просыпала работу.

Просыпаюсь от того, что кровать справа продавливается. Тяжелое мужское тело ложится рядом и обнимает меня. Знакомый нордический запах заполняет легкие.

— Ты победила, — шепчет Квилинский, зарываясь в мои волосы. — Я согласен.

— На что? — отзываюсь заспанным голосом.

— Свободные отношения.

— Игра на троих?

— Игра на троих.

Чувствую себя Валькирией, поставившей на колени самого мощного и непобедимого викинга.

— Если это успокоит, тебя я люблю больше, — целую его нежно в висок. — Кстати, почему ты в моей квартире? Между прочим, это проникновение со взломом.

— Если я проникну в другое место, тебя это больше устроит?

Сегодня Андрей берет реванш за Малайзию. Только удается погрузиться в объятия Морфея, как Квилинский вырывает из лап конкурента, яростно вонзаясь в меня своим возбужденным копьем.

После пятого раза уже не выдерживаю и, матерясь, ухожу спать в другую комнату. Он следует за мной. Не понимаю, откуда у него столько сил после такого долгого перелета.

Все заканчивается, только когда выталкиваю полуголого босса из квартиры на лестничную площадку. Через глазок вижу довольную ухмылку победителя, и мужчина удаляется в сторону лестницы.

Утром еле встаю и вливаю в себя литр кофе, чтобы наконец вышвырнуть тело из квартиры.

В офисе раздаю коллегам сувениры и угощаю вкусняшками из разных стран. Попутно получаю полу-упреки-намеки о том, что съездив в страны вечного лета, даже ничуть не загорела. Очень честно соврала о большом объеме работы и ротовирусе, который подцепили с Андреем во время поездки. Не скажешь же им, что почти свет белый не видела из-за слишком больших аппетитов босса.

Вместе с начальником отчитываемся Георгию Робертовичу о поездке, на что Серебрянский довольно кивает. Если полагаться на расчеты финотдела, то после запуска программы во Вьетнаме Fidèle разбогатеет еще на сотку тысяч баксов в год.

На выходе из кабинета глава компании предупреждает, что сразу после работы поеду с ним. Квилинский вопросительно смотрит на босса, на что тот отвечает:

— Простите, молодой человек, это сугубо семейная встреча. Я бы и вас пригласил, но увы.

Амриндер хмурится, кидает на меня недовольный взгляд и уходит.

Жизнь возвращается на круги своя. Днем нескончаемые созвоны, за обедом болтовня и сплетни с Катей и Васей, когда последняя не занята свиданиями. Тет-а-тет ланчи с Романом свожу к минимуму, ведь с Квилинским договорились только на игру на троих.

Для укрепления легенды взаимной ненависти периодически рыжий бес устраивает публичную порку. Тогда в воздух летят бумаги, фломастеры, скрепки, в стену врезается степлер, мы орем друг на друга не стесняясь в выражениях. Коллеги снаружи заранее вызывают охрану и готовят аптечку, если вдруг кто-то из нас падет в этом неравном бою (кажется, пора снимать сериал о новой вселенной, где воюют женщина-паук Шелк и викинг Беовульф).

Только никто не знает, что когда покидаю его кабинет и вся красная сажусь за рабочее место, мои трусики уже насквозь промокшие. Кажется, стоит Амриндеру прикоснуться к моему цветку в тот момент любой частью своего тела (желательно копьем), то меня разорвет в экстазе. В моменты спора главное не забыть, что мы действительно ругаемся из-за работы, и не накинуться друг на друга с поцелуями на виду у всех в стеклянном боксе.

Когда невтерпеж, в бой идут уже совсем детские игры. Например, на общей кухне завариваю чай, а Андрей как будто случайно зажимает меня у шкафов, потянувшись на самую верхнюю полку за богом забытой сахарницей, в которой сдохла последняя мошка. При этом он трется об мою задницу своим оружием, превращая краткосрочные чаепития в мучительные заигрывания. При этом не забываю демонстративно с силой отпихивать его и крыть нецензурными речами. Со стороны смотрится так, как будто мы возимся и не можем поделить между собой даже кухонное пространство.

По офису стремительно ползут слухи, что планирую подсидеть Квилинского, отчего начальник всеми силами пытается выжить меня из компании.

Если на работе порка показная, то дома ждет уже настоящая, когда от его шлепков на коже остаются красные следы, но эта томительная боль делает оргазм только ярче и чувственней.

У нас с Беовульфом даже складывается своего рода рутина. После работы он уезжает в пенис-клуб, затем где-то ужинает (не знаю, может еще и сам готовит), занимается своими делами (созванивается с любимой мамулей), затем ровно в десять заявляется ко мне как к себе домой (что, в принципе, так и есть).

Если Бог Небесный и привык бесновать полночи, гоняя мячи, то теперь сменяет спортивные занятия на более интимные. Я жутко не высыпаюсь, но лучше уж мучиться от бессонницы с ним, чем из-за него.

~*~

Стремительно близится Новый Год, на празднование которого Георгий Робертович неожиданно приглашает меня вместе с Андреем в свой загородный домик.

Едем вместе, поэтому без труда показываю вице-президенту дорогу. Моя осведомленность его слегка раздражает, потому что мужчина отлично понимает, откуда у меня такие продвинутые топографические познания.

— Слушай, по поводу новогодного подарка. Давай я тебе что-нибудь куплю? — деланно равнодушно предлагает начальник.

— А ты уже, — кидаю беспечно, на что Квилинский недоуменно приподнимает брови.

Достаю чеки и кладу на приборную панель.

— Девочка: милый, купи мне духи, собаку и машину, — говорю писклявым голосом, изображая утконосую нахлебницу. Потом закусываю губу и уже играю роль роковой обольстительницы: — Женщина: ты деньги на счет кинешь или мне вычесть из арендной платы?

— Так, и что я тебе купил?

Демонстрирую на себе новое платье и серьги из белого золота с изумрудом.

— А также еще очень, ну очень красивое белье, — понижаю голос и шепчу ему на ухо.

— Оно тоже на тебе сейчас? — интересуется с лукавой улыбкой Андрей.

Проносящиеся картины за окном затуманивают: снежинки словно пушистые бабочки кружатся в морозном воздухе, укутывая в белую шаль величественные ели. Внедорожник, рассекая снежную пелену, мчится по безлюдному зимнему лесу. Колеса шуршат по рыхлому снегу, оставляя за собой глубокие следы.

Машина резко снижает скорость и останавливается на обочине.

— Мальчик: давай я выжму полный газ, а ты сделаешь мне минет. — Оказывается, Квилинский тоже читает мемчики. — Мужчина: я аккуратно припаркуюсь и включу аварийку. Тем более, ты же не любишь орал.

Снимаю пальто и кидаю на заднее сиденье. Охваченная волной желания ловко забираюсь на колени викингу, чувствуя жар его рук на своей спине. Как же круто, что внедорожник такой огромный и нам не грозит сигналить на весь лес моей пятой точкой.

— Я еще не любил тебя в лесу. В машине. — Его глаза темнеют, а голос становится хриплым. Мужчина расстегивает молнию моего платья, стаскивает с плеч и обнажает прозрачный корсет, под которым мои соски уже затвердели.

Мое дыхание касается его лица, щекоча щетину. Андрей, опьяненный ароматом моих духов и вкусом губ, прижимает к себе ещё сильнее. Руки начальника грубо вторгаются под платье и задирают его до талии, обнажая бедра и чулки.

Маленькое пространство машины становится нашей вселенной.

Как называется чувство, противоположное клаустрофобии?

Клаустромания?

Клаустрофилия?