Я не хочу покидать эти крошечные закрытые пространства, если они наполнены им.

Нашариваю пряжку его ремней, пока вице-президент жадно мнет мои ягодицы. Он нетерпеливо облизывает губы, предвкушая ощущение оказаться во мне.

— Обожаю, когда ты сверху, — рычит вице-президент. Его обычно пронзительно-голубые глаза теперь уже стального цвета.

— Я тоже. Когда ты полностью во мне, — могу только прерывисто дышать. — Да бляха-муха, что это на тебе надето? Пояс целомудрия?

— Бляха-муха? — хохочет рыжий викинг. — Это еще что такое?

— Любимое ругательство моего школьного учителя по русскому и литературе. Квилинский, я не могу его расстегнуть.

Не успевает Беовульф оказать мне помощь, как наши игры неожиданно прерывает входящий звонок.

Серебрянский.

— Ответь.

— Нет, я хочу закончить.

— Ответь.

Андрей стаскивает меня с себя и усаживает обратно на пассажирское сидение.

— Вы как? Скоро? — на заднем фоне слышен гомон гостей и громкая музыка. — Только вас ждем.

— Да, уже подъезжаем.

— Вы что, ногами что ли к нам бежите? Голос запыхавшийся.

— Еле сдерживаюсь, чтобы не подраться с вице-президентом. Он не доверяет моим навигаторским навыкам.

— Давайте, ускоряйтесь, а то уже накрываем на стол.

Поправляем одежду, приводим себя в порядок. Достаю косметичку, чтобы вновь толстым слоем нанести губную помаду, которая размазалась из-за поцелуев с Амриндером.

Открываю настежь окно, впуская в салон морозный поток воздуха, чтобы освежиться и остудить разгоряченное лицо.

Квилинский трогается.

Делаю радио погромче и подпеваю всем подряд новогодним песням, даже тем, слов которых не знаю и слышу впервые.

Квилинский держится отчужденно. Явно, что предстоящая разношерстность гостей не претендует на самую душевную компанию для встречи нового года. Тем более, как говорят, как встретишь новый год — так его и проведешь. Вряд ли Андрей мечтает еще один год просидеть в должности “второго любимого человека”.

— Проходите, мои дорогие, — гостеприимно встречает нас хозяин дома.

С первых шагов будто попадаем в декорацию рождественской открытки. Дом украшен разноцветными гирляндами, во дворе стоит полноразмерная инсталляция пяти светодиодных оленей, запряженных в сани. Все елки на участке прогибаются под тяжестью крупных вычурных шаров и игрушек.

В гостиной аромат хвои и мандаринов наполняет пространство, навевая воспоминания из детства. Жена Серебрянского накрывает на стол, ломящийся от традиционных новогодних блюд: оливье, холодец, селедка под шубой, бутерброды с красной икрой, заливная рыба, фаршированные яйца.

Снимаю воображаемую шляпу перед первой леди Fidèle, если всю эту красоту женщина приготовила сама.

У босса до Регины было еще две жены, и сегодня он пригласил всех троих дочерей от предыдущих браков примкнуть к празднованию. Присутствуют еще двое детей госпожи Серебрянской от бывших мужей (если не ошибаюсь, у нее их было тоже двое-трое).

Причем разница между детьми Георгия Робертовича и Регины, как говорится, на лицо. Первые выглядят интеллигентными, скромными и самодостаточными. Видно, что родились в те времена, когда их отец еще не зарабатывал миллионы и многое приходилось добиваться самим.

Детям Регины просто повезло. Почти из грязи в князи. Босс полностью содержит их и практически ни в чем не отказывает. Брат с сестрой выглядят самоуверенными говнюками. Насколько я слышала (от их мамы), дочка после школы не стала никуда поступать, потому что слишком красивая, чтобы много учиться. Второй хочет стать звездой Тиктока и за ночь заработать миллиарды, продавая дешевские футболки с принтами.

А вообще, их основная работа сидеть на шее у отчима и вести себя более-менее приемлемо, чтобы не выбесить папку и не вылететь из дома как пробки от шампанского.

Также из Тайваня приехал Саймон — совладелец Fidèle. Именно с ним Серебрянский основал компанию 25 лет назад и выбрал азиатский рынок для ведения бизнеса.

В общем, та еще сборная солянка.

Андрей скалится, наблюдая за расстановкой сил.

Мы профессионально изображаем ненависть друг к другу и радость встречи с другими гостями сегодняшнего праздника. За ужином садимся по разные концы стола. Младшие дочери Серебрянского и Регины (по злой шутке судьбы обеих зовут Наташами и девчонки еще и ровесницы) окружают Квилинского повышенной заботой, накладывая еды и рекламируя, кто какое блюдо состряпал (рукоплескаю, если это правда).

Андрей, как ни странно, не проявляет к ним фирменное отрицательное внимание, а очень активно болтает, смеется и набивает щеки яствами как последний хомячок.

Видимо, решает демонстративно вызвать у меня ревность.

Меня сажают рядом с Саймоном, которому очень любопытно узнать о моих языковых навыках. Сам он англичанин и живет в Тайване уже почти тридцать лет, но китайский так и не осилил, от слова никак.

— Я уверен, этот год будет прекрасным, — время близится к полуночи и хозяин дома поднимает тост. Он говорит еще что-то смешное, потом смотрит нежно на Регину: — Спасибо моей любимой жене за такую прекрасную находку для Fidèle — Алину.

Я чуть не поперхнулась, но глупо улыбаюсь в ответ Георгию Робертовичу.

Боюсь посмотреть в сторону Амриндера.

Уверена, у него там предобморочное состояние.

Как Серебрянский смеет произносить мое имя в одном предложении с благодарностями жене!

Да и как же так, что Регина сама принесла меня мужу на блюдечке!

— Все готово к тому, чтобы запускать работу во Вьетнаме. Алина, твоя рабочая виза и карта резидента готова. После праздников вылетаешь возглавлять новый офис Fidèle. — Владелец бизнеса теперь обращается к Андрею: — Квилинский, ты проделал отличную работу по обучению Алиночки. Ей больше не нужно быть частью тебя. Пора вашу пару разлучить.

Последние слова Серебрянский произносит с особой интонацией не просто так.

Вижу, как викинг сжимает и разжимает кулак.

Видимо, его тоже мучает вопрос: откуда босс прознал про наши отношения?

Мы же никак не палились и на работе помимо проектов не общались.

Домой всегда добирались своим ходом.

Могла я проговориться Катеньке?

Празднование продолжается.

Когда часы бьют полночь, небо озаряется залпами праздничного фейерверка. Под бой курантов все загадывают желания и выпивают шампанское.

По мрачному виду Квилинского, он пожелал всем присутствующим сегодня отправиться на тот свет.

Стараемся с Андреем даже не встречаться взглядами. Продолжаем искусно играть роли непримиримых врагов, и я даже готова выдать ему Оскар — пронизывающий насквозь холодный колючий взгляд, ироничная улыбка, таящая в себе непонятную тайну.

Расходимся только часа в три утра. Нас и других гостей размещают в гостевом доме, где на каждом этаже по три комнаты.

Мои мысли как разрозненные осколки праздничного фейерверка медленно гаснут в кромешной мгле. Усталость от танцев, смеха и веселья приятно тянет в сон, но мне не спится. В голове кружатся события минувшей ночи: сияющие огни, звон бокалов, приторно счастливые лица празднующих.

Чувствую себя чужой на этом празднике. Роскошный дом, обилие еды и напитков, веселье беззаботных людей — всё это так далеко от привычной простой жизни.

Моей настоящей жизни.

Взгляд скользит по комнате. Уютная, но чужая. Мягкая кровать, пахнущая свежестью постельного белья, не дарит покоя.

Мысли кружатся в вихре. Наверное, перепила шампанского.

Невольно вспоминаю Винсента с его лимончелло. Интересно, вправду приедет, когда узнает, что Fidèle открыл офис в Сайгоне?

Кстати, Моника потом скинула мне канал, где итальянец делится своими секретными рецептами. Честно говоря, ему нужно ставить значок 18+ на своем аккаунте, потому что контент там, мягко скажем, очень эротический. Я даже скажу, горячий мачо занимается food-порнографией. То, что он творит с ингредиентами, выглядит пикантней чем любое взрослое видео. Но, с точки зрения зрителя должна признать, ролики очень качественно сняты, процесс готовки понятен и прост, и стопроцентно оправдывают миллионные просмотры и лайки. К тому же к концу видоса ты не только развлекся, научился готовить новое итальянское блюдо, ну и кончил (если уж очень чувствительная особа).