Доклад по радио об этой стычке на Базе восприняли спокойно: потерь у нас нет, Кореньков докладывает, что результаты практически обследованного массива холмов на водоразделе обнадёживающие. Но углубляться в саванну за водораздел запретили.

— Переместитесь километров на пятьдесят южнее. Судя по карте, там холмы выше, и на них наблюдается больше выходов горных пород. Да и кочевники, кажется, туда не забредают из-за того, что там очень мало источников воды.

Ну, да. Одно дело — напоить людей, а совсем другое — скот.

И ведь действительно никто нас больше не тревожил, за исключением хищного зверья, очень нервно реагирующего на автоматные выстрелы. Пока нервно реагирующего. А что будет потом, когда эти «львы», «леопарды» и «гиены» пообтешутся, привыкнут, никто предсказать не берётся.

Охотиться на них? А нафига? Мясо невкусное, шкуры — так себе. Разве что, у пятнистых кошек они неплохо смотрятся. А у «львов» «шуба» невзрачная и короткошерстная, мех «гиен» вообще выглядят безобразно. Единственное оправдание подобной охоты — самозащита от слишком уж наглеющих особей.

Попали в этих местах и под дождик. Довольно редкое явление для саванны, насколько мне известно из африканского опыта, поскольку дожди, идущие с океана, проливаются значительно западнее. Но освежившая нас туча зародилась явно не над морской гладью, поскольку пришла с юго-запада. Скорее всего, её занесло к нам с восточных склонов «барьерных» гор, по одной из долин которых течёт «наша» река Сплавная.

Да, всего лишь освежала несильным дождиком, смывшим пыль со степной травы. Но то, что солнце полдня пряталось за облаками, а температура воздуха упала до «плёвых» тридцати градусов, уже было удовольствием. Несмотря на то, из-за дождя пришлось прервать шедшие сборы в обратный путь: срок командировки подходил к концу, запасы продуктов (кроме мяса, которое тут бегает в огромных количествах) тоже заканчивались, да и топлива оставалось только на обратную дорогу.

Результаты экспедиции? Ну, если профильтровать все эти геологические термины, то, помимо меди и железа, «бригада» Коренькова отыскала свинец, серебряную руду и окись урана, выход которой обнаружился в песчаниках, примыкающих к гранитному массиву.

— Очень похоже на залежи в Габоне. И после проведения изотопного анализа будет ясно, есть ли смысл его разрабатывать.

— А что? Может такого и не быть? — не понял я.

— Понимаете, Александр, наибольшую ценность представляет изотоп с массовым числом 235, которого в земных условиях в рудах содержится около 0,72% от общего содержании урана. В том же Габоне его содержание пониженное, от 0,717 до 0,44%. Но почему это так — отдельная история. А раньше достигала даже 3,7%. Во и считайте, насколько выгодно или не выгодно при разных концентрациях добывать уран-235.

«Привет от Дельвига», значит?

А ведь он действительно прибыл на Центральную Базу, пока меня носило по саванне вместе с геологами. Прибыл и вступил в должность заместителя майора Шарова, коменданта Базы.

Для Виктора Делина (от первых слогов фамилии-имени, факта первого брака на барышне с фамилией Салтыкова и рождения в экс-Царском Селе и появился позывной-кличка) после должности в ЧВК это охрененное понижение. Но, учитывая, что последнее воинское звание Дельвига на «государевой службе» именно майор, в кадрах Проекта посчитали, что в нём он и будет нести службу на «пыльных тропинках далёких планет».

Самое же неприятное не в этом, а в том, что одной из косвенных причин увольнения Делина из частной военной компании стал я. Точнее, тот самый мой залёт с расстрелом бл*дей лидеров террористов. Не главной, всего лишь одной из. Но этого вполне хватило, чтобы при личной встрече тот отнёсся ко мне подчёркнуто холодно, не так, как принято между товарищами по оружию. Неприятно, конечно. Особенно — в плане того, что я теперь снова его подчинённый. Не непосредственный, поскольку напрямую подчиняюсь Шарову, но, если Дельвиг затаил на меня злость, он сможет найти способы осложнить мне жизнь.

Впрочем, поживём — увидим. Тем более, после «поля» мне полагается несколько дней отдыха, которые я намеревался потратить на откровенное безделье.

База за время нашего отсутствия ещё приросла постройками и людьми, похорошела. Её жилая часть превратилась в достаточно обжитой городок, в котором умудрились высадить даже достаточно взрослые деревья для создания тени. Ну, и забетонировали пешеходные дорожки и дороги для техники. Не заасфальтировали, чтобы те не «потекли» под здешним солнцем, а именно закатали в бетон. Включая площадку под «космодром».

Котлован под затон для верфи закончен. Идёт бетонирование его «берегов» с одновременной установкой слипов для спуска на воду судов. Громадную кучу песка, вынутую из котлована, усиленно перемывают «на золото» гидромониторами. Закончится процесс бетонирования — размоют земснарядом (а это уже такой прикольный кораблик с поплавками, ползающий по руслу реки на «привязи» из труб, по которым на берег поступает смесь из песка и воды) перемычку, и «верфь» можно будет использовать по назначению. Земснаряд сейчас углубляет фарватер для нашего будущего флота и стоянки у причалов.

«Космодром» «космодромом», а «отработанный» после извлечения золота песок тоже не выбрасывают. Им подсыпают длинную ленту вдоль Базы. Судя по конфигурации, это будет полевой аэродром для легкомоторных самолётов. Хрен знает, забетонируют на нём взлётно-посадочную полосу или нет. В принципе, на Западе полно «воздушных легковушек», способных взлетать и вообще с ровного поля. Да и не предвидится в здешних краях никаких регулярных авиарейсов, так что машин много не требуется: одна-две для дальней разведки и срочной связи с работающими «в поле» экспедициями.

Мой «старый знакомый», плашкоут, за пару дней до нашего возвращения уволок к устью Лимана баржу с автокраном и бетонными блоками на ней. Строят «форпост цивилизации», совмещённый с маяком, на песчаной косе возле выхода в море. Позже, когда соорудят трёхэтажную бетонную коробку (первый этаж — служебные помещения, второй — жилые, третий — собственно маяк, а «крыша» — огневая точка с круговым обстрелом), начнут укреплять берег со стороны океана гигантскими четырёхлучевыми «ёжиками», которыми создают портовые волноломы. Учитывая силу здешних «зимних» штормов, очень нужное начинание.

Появилось на Базе и новое крупное здание. Но не административное или штабное, а сугубо научное. Там будут обитать «высоколобые»: все эти геологи-биологи-этнографы и прочие учёные. Построили-то мгновенно, а теперь долго и нудно заполняют полученным с Земли оборудованием и научными приборами.

Ещё одна «стройка века» — огромное овощехранилище. Точнее, продовольственный склад, совмещённый с холодильно-морозильными установками, где будет храниться не только доставленные с Земли продукты, но и урожай, выращенный на наших опытных сельскохозяйственных делянках. Которые, скорее всего, на следующий год серьёзно расширят.

После саванны мы с Людкой стали завсегдатаями бассейна. Оба устали от вечной пыли и палящего солнца, так что теперь стараемся по максимуму использовать возможность «отмокнуть». Тем более, на Базовом острове купаться было негде. Не говоря уже об экспедиции с геологами, по завершении которой от нас разило, как от бомжей. Жаль, недолгая эта лафа, поскольку открытие «озера Чад» и городка возле него вызвало у начальства, как на Базе, так и на Земле, приступ «исследовательского зуда». А значит, впереди новая экспедиция. На этот раз — для установления контактов с обитателями этого населённого пункта.

— Готовьтесь, — предупредил меня Шаров. — Вы у нас — главный специалист по общению с аборигенами, вам туда и ехать.

Уже специалист? Да для меня даже язык ласов, в котором «знаю» лишь несколько фраз и отдельных слов, тёмный лес, а тут — какой-то новый народ, наверняка балакающий по-своему.

— Дело не в знании языка, а в том, что у вас неплохо получается устанавливать первый контакт. И с теми же ласами, и с нашими соседями, горцами, и со степняками, — объявил комендант.