Люцифер в который уже раз попытался проткнуть Амриот рогом шанфрона, и у него опять не получилось. При отступлении коня вытянули кнутом вдоль спины так, что он чуть не упал, а я слегка ранил демонессу, чиркнув ее мечом по левой ноге выше раструба ботфорта. Э-э-э, подружка! Кровь у тебя такая же мерзкая, как грязь у нас под ногами. Слизь, а не кровь. Давай выпущу ее всю? Вдруг ты станешь добрее? А если еще рога обломать…

Я давно перестал тормозить так, как вначале. И все же меня сильно отвлекали от выполнения чисто боевых задач крутые бедра Амриот и ее грудь четвертого размера, бесстыдно выставленная напоказ почти целиком. В движении привлекательность всего этого возрастала. Ну и лицо в стиле вамп с безупречными чертами продолжало прессовать мою мужскую суть сквозь не прикрытую «Стратегом» дыру в бастионах психики.

Наносимые мною демонессе царапины успешно затягивались. Однако радовало, что процесс регенерации идет не слишком быстро. Еще мне удавалось постепенно укорачивать кнуты с кончиков, обрубая их. Я осторожничал, опасаясь, что Амриот сделает захлест и вырвет у меня меч. Дубиной я в нее не попаду, а с кинжалом она к себе приблизиться не даст.

Оружие у противницы не восстанавливалось, и вместе с сокращением длины падала его эффективность. Я считал, что опущу ее до нуля минут через десять, но ждать так долго не пришлось. После очередного попадания в Идельменгер Амриот прилетело отраженным уроном, и она с воплем схватилась за дымящуюся дыру ниже левой ключицы, выронив один кнут. Ха! Оказывается, твое единение со стихией не беспредельно!.. Я сделал выпад и ранил демонессу в живот — к сожалению, не очень глубоко. Люцифер сработал лучше: вновь напав со спины, вонзил рог куда-то в область почек. Амриот взвыла, рванулась вперед и вбок, потеряв второй кнут, содрала себя с пронзившего тело острия, уклонилась от моего удара мечом наотмашь и избежала гибели. Ах, тварь! А я уже готовился к прочтению заупокойной речи над твоим трупом.

Мы поспешили к демонессе с двух сторон. Она встала в открытую стойку — в руках появились короткие мечи типа гладиусов, с огненными лезвиями. Что ж, это все же лучше кнутов. Хоть не такое дальнобойное. Но прочие свойства, кажется, схожие?..

Да, несомненно.

Я активировал «берсеркер», не желая дать Амриот сколько-нибудь оклематься. У нее, может, скрытого оружия на целый арсенал — вдруг вытащит что-то такое, против чего доспехи работы Велунда покажут себя совсем плохо? Одну уязвимость они уже продемонстрировали. Возможно, она проявилась по вине нашего с Люцем недостаточного развития. Но разве от этого легче? Я казался себе стейком в стадии полуготовности. Конь, должно быть, чувствовал себя так же. Не стоило ждать, пока мы покроемся румяной корочкой целиком.

Амриот сражалась мастерски. Ударов в мой щит она теперь избегала. Ведь отражение урона — штука нерегулярная. И если она только что сработала, это не значит, что повторения долго не последует. Можно и два раза подряд огрести. Можно и три… Страх перед щитом мешал демонессе драться в полную силу, однако она успела легко ранить меня, и гораздо тяжелее — Люцифера, прежде чем я выбил у нее удачным ударом один из мечей. Амриот не попыталась его подобрать — подобная глупость была бы равносильна смерти. Вместо того она тряхнула освободившейся рукой, и кисть превратилась в лапу с длинными изогнутыми когтями. Они оказались лишь немногим короче потерянного гладиуса и выглядели так, будто их только что вытащили из кузнечного горна.

Почему у тебя все такое пожароопасное? Не будь вокруг настолько сыро, ты обязательно что-нибудь подпалила бы!

До истечения лимита на использование «берсеркера» мне удалось лишить демонессу второго гладиуса и отрубить до самого плеча начавшую трансформироваться руку. Люцифер повторно ранил Амриот в спину, под правую лопатку. Три тяжелых ранения понизили подвижность младшей владычицы до моей, с учетом всего понесенного урона и накопленной усталости. Вот и пришла пора умирать, рогатая дурочка! И не видать тебе ни радости победы, ни гонорара от Собирателя. Если только ты не взяла плату вперед.

Напоследок Амриот изловчилась и вырвала у меня меч, зажав его когтями уцелевшей руки и крутанув вбок. При этом она не сумела уберечь колено от пинка сабатоном, а лицо — от удара кулаком в латной перчатке. Ослабевший, но все еще боеспособный Люцифер атаковал демонессу с тыла в последний раз. Рог пробил позвоночник и вышел спереди между грудей. Амриот охнула — как-то совсем беспомощно, точно была обычной женщиной, но я прикончил ее ударом дубины в голову прежде, чем успел пожалеть. И так и не узнал, действительно она заслуживала жалости, умирая? Или то была уловка, и попадись я на нее, получил бы удар огненными когтями. Возможно, смертельный.

Кольцо пламени вокруг арены стало ниже, распалось на отдельные языки, погасло. Поздравляем — бла-бла-бла…

Люцифер осторожно помотал головой, стряхивая демонессу с рога. Тело упало в грязь и начало распадаться. Кожа почернела и полопалась, истекая бурой слизью. И задымилась, словно труп загорелся изнутри. Амриот будто бы очень быстро разлагалась, одновременно подвергаясь кремации — Смерть и Огонь забирали свое.

Я отступил подальше, не желая пропитаться зловонием инфернального погребения и опасаясь неприятных сюрпризов. И не зря: напоследок вспыхнул и сам труп, и все вокруг него. Грязь высохла, запеклась и потрескалась на пятачке диаметром в три метра. Только когти демонессы остались лежать посреди — потухшие, покрытые окалиной, присыпанные пеплом. Я собрал их и пошел искать отрубленную руку. Она тоже сгорела, оставив мне второй комплект трофеев.

Когти были тяжелые, будто стальные. Из описания следовало, что из них можно отковать меч типа моего Дженкуира. Который в чем-то будет даже лучше. Дженкуир, как я давно догадался, собирал и накапливал рассеянную в пространстве ману, дополняя ее излишками моей собственной, которая иначе бесполезно терялась бы. А меч из когтей Амриот будет напрямую питаться энергией Пекла… Кажется, мой бюджет существенно пополнится. Следует лишь умелого мастера найти. Или перекупщика, снабжающего такого мастера материалом. Последнее можно сделать на Разбойничьем тракте. Предполагаемая цена меча — от трех до пяти тысяч золотых. В зависимости от того, насколько хороший продукт изготовит мастер. Но это уж его проблемы. А за сырье я точно получу не меньше двух тысяч. В высшей степени удовлетворительная награда за один бой. Клад капитана Гамбара тянет на семьдесят кусков, не считая диадемы. То есть он богат, очень богат! Но сколько я ради него перенес? Сколько боев провел?..

Невольно вспомнился мой первый день в Версуме — сражение с Хонором на Треугольной площади Каритека и когти демона, оставшиеся лежать на мостовой после его развоплощения. Тогда я, как ополченец, полностью находившийся на содержании герцога, не имел права на добычу, кроме как по соизволению начальства: наставника, то бишь Креппера, прочих вышестоящих лиц и самого Генриха Каритекского. Умное начальство на подачки не скупится, в том числе и не совсем солдатам, а только что призванной зелени, коль зелень отличилась. И чем оно умней, тем щедрее башляет. Чаще же всего размеры премий за то или иное давно определены, и не меняются столетиями. Так проще избежать несправедливостей и недоразумений с затаиванием обид, могущих позже вылезти в самое неподходящее время, и даже сыграть роковую роль в ходе военных кампаний. Мне за спасение города тоже причитались не только системные плюшки, которые падают независимо от всего, но и материальное поощрение. И я, несомненно, получил бы положенное, будь обычным местным рекрутом. А так бабло осело у Герхарда, и мне потом пришлось выбивать его из мага аж на Суде Высшей Справедливости. Когти Хонора тоже заграбастал Герхард — вообще с концами. Ну, может, не себе заграбастал, а в пользу герцога, однако мне с них совсем ничего не упало, и даже речи о том не велось. А они, наверно, стоили прилично, хоть Хонор на момент гибели был всего пятидесятого уровня — против восемьдесят шестого у Амриот…