Как все сложно. Я очень благодарна тете Тимура за помощь.

Смотрю на ее озабоченный профиль и решаюсь задать интересующие вопросы:

— Тетя Камила, а Аида мало занимается Адамом, или мне показалось?

Кидает на меня цепкий оценивающий взгляд, потом решает ответить:

— Есть женщины, для которых дети важнее мужей, а есть такие как Аида. Для нее Тимур всегда будет богом, а Адам интересует меньше.

Вздыхает, сворачивая одно из вечерних платьев.

— В этом трагедия Аиды. У нее должен быть муж, который будет только ее, а Тимур слишком любит женщин.

— Разве не у каждой женщины должен быть муж, который будет только ее? — риторически вопрошаю я.

— Нет, деточка. Малика готова мириться с тем, что делит своего мужчину. Для нее важнее любовь и защита, которая исходит от сильного плеча, чем верность мужчины. Женился бы Тимур только на таких спокойных девочках, в доме был бы мир и покой, — мне кажется, что Камила уже забыла обо мне и просто рассуждает вслух, — но нет, мальчику нравятся вздорные женщины. Кошки, как он их называет. Живем постоянно, как на вулкане.

Интересно, а я вздорная или нет? Смотрю в гардеробное зеркало. Не знаю, вздорная или нет, но в этих новых вещах я очень даже ничего.

— Вы сказали, что Малике важна любовь Тимура, но Аида говорит, что Тимур любит ее. Разве можно любить двух женщин сразу?

Камила усмехается.

— Странная ты девочка, Заира. Тебя интересует, любит Тимур Аиду или Малику, но любит ли он тебя, ты не интересуешься.

Смущаюсь.

— Мне кажется, что нет. Вообще не понимаю, зачем он на мне женился, — делюсь своими сомнениями.

— Тимур любит всех, — улыбается Камила, — в нем много энергии, он очень любвеобилен. Мальчик любит всех своих женщин и всех своих жен. Ты тоже его полюбишь, не переживай.

Стою и пытаюсь переварить. Что значит «всех женщин и всех жен»? Сглатываю. Так и не решаюсь прояснить этот момент. Страшно услышать ответ.

Заходит Тимур, замечает тетю и просто предупреждает меня о раннем подъеме.

Когда Камила уходит, я падаю на кровать и пытаюсь уснуть. Никак не удается.

Я проснулась поздно и полночи ворочаюсь с бока на бок. Мысли крутятся вокруг жен и женщин. Потом представляю себе море, которое никогда не видела вживую.

Затем долго думаю, как выбить из Тимура разрешение на работу.

Дом! Муж должен обеспечить каждую жену своим домом. Я потребую дом и обменяю его на работу.

С этой мыслью умиротворенно засыпаю за пару часов до срабатывания будильника.

Тимур

В самолете Заира вырубается, как только разрешают опустить кресла. Ложусь на бок и любуюсь ей. Хочу до зубовного скрежета.

Пальцы подрагивают, так хочется к ней прикоснуться.

Но я держусь.

Пусть выспится в самолете, потому что потом не получится.

У нас короткая пересадка в Сеуле.

Заира ходит по аэропорту с открытым ртом. Я не фигурально выражаюсь. Вот реально смотрит по сторонам, а рот открыт.

Достает свой старенький телефон и начинает фотографировать все вокруг. Оставляю ее в кофейне и иду в салон местного производителя смартфонов. Покупаю последнюю модель.

Вешается на шею. Обнимает одной рукой и делает наше общее селфи. Телефон обновили, осталось обмыть.

Заира говорит, что никогда никуда не выезжала. Удивлен. Не думал, что такое бывает.

Погорячился я с Гавайями. Хотел удивить. Можно было поближе слетать. Устроил ассистентке квест с быстрым получением американской визы в чистый загранпаспорт. Ну и ладно. Медовый месяц не так часто случается. Максимум, пару раз в год. Ржу сам над собой. У девочки точно больше не будет. Пусть будет запоминающимся.

В самолёте Заира опять спит. Перепады давления, видимо.

Бесконечная дорога, и мы наконец-то в лобби отеля. На острове вечер. Успеваем рухнуть на шезлонги террасы и полюбоваться на последние отблески заката на фоне залива.

Кошка достает телефон и щелкает солнце, поглощаемое волнами.

Отбираю камеру и фотографирую жену. Ветер треплет выпавшую прядку, упавшую на счастливое лицо.

Затаскиваю Заиру в номер и заваливаю на кровать. Нежно целую. Отвечает слабо. Отмораживается. Зажимается. Вот такую брачную ночь получил бы я, скажи сразу правду.

Залезаю к ней в чемодан, достаю какой-то шарфик, завязываю глаза. Бесцеремонно раздеваю строптивицу и сбрасываю свою одежду. Укладываю вялую Заиру на живот. Покусываю ключицу, целую шею, играю с мочкой уха.

— Детка, ты так вкусно пахнешь, как самый сладкий десерт, — шепчу ей на ухо.

Мои руки блуждают по контурам тела, оглаживают бедра и ягодицы..

Покусываю затылок и залипаю между лопатками. Вылизываю кожу и оставляю жадные засосы. Попискивает и выгибает спину. Несильно, пытается себя контролировать. Не получится, детка. Лучше расслабься сразу.

Спускаюсь ниже. Осыпаю поцелуями поясницу. Перевожу внимание на крестец. Гуляю по нему языком.

Моя кошка сдается. Стонет и мечется под моими губами. Не спешу выпускать из хватки. Засасываю кожу на ее ягодицах.

Сладкая, сладкая девочка. Вся моя.

Проталкиваю два пальца в сочащееся лоно. Тесная киска у моей киски. Жму на точку G. Моя кошка громко стонет, выгибает спину и призывно раздвигает бедра.

Могу взять. Но еще помню холодный прием. Накрываю Заиру своим телом и шепчу на ухо:

— Если ты хочешь мой член, то должна попросить, — трусь жаждущим стволом между ее ягодиц. Стаскиваю повязку и целую веки.

— Возьми мен, пожалуйста, Тимур, — задыхаясь мяукает кошка.

Сдерживаю себя. Медленно вхожу между раздвинутыми бедрами и неспешно трахаю свою девочку. Ощущаю внутри каждую стеночку.

Чувствительно бью ее по ягодице, когда пытается сама насаживаться быстрее.

— Лежи смирно, — приказываю я Заире, покусывая красивый затылок.

Ее стоны переходят в крик, и она тонет в долгом неутихающем оргазме. Вколачиваюсь в содрогающиеся внутренние мышцы, чтобы продлить ее наслаждение. Жду, пока затихнут последние отблески удовольствия, и отпускаю своего зверя на волю.

Безжалостно тараню расслабленное тело, пока девочка не начинает снова отвечать мне. Ее второй оргазм сжимает мою плоть. Я на мгновение становлюсь больше и взрываюсь внутри нее. Падаю рядом и застываю в моменте между землей и небом. В закрытых глазах звездопады. И все это будто в первый раз.

Возвращаюсь. Поворачиваю голову. Заира смотрит на меня потрясенными глазами. Усмехаюсь.

— Что, детка? Опытный муж лучше порядочного? — игриво подмигиваю.

— Самомнения через край, — гордо фыркает кошка.

Сгребаю на грудь. Мну ладонями ягодицы. Нежно целую.

— Еще скажи, что тебе не понравилось, — ловлю бегающие глаза. Молчит и краснеет. Упрямая.

— Сейчас на ужин. Потом продолжим. Хочу найти все твои кнопки, девочка. Буду играть на тебе, как на дудочке.

Заира

По заветам Камилы надеваю вечернее платье, и мы спускаемся вниз.

Тимур решил выбрать ресторан морской кухни. Я смотрю в меню и пытаюсь переводить цены в рубли. Мне становится не по себе, не хочу ничего здесь есть. Захлопываю книгу и решительно отодвигаю в сторону.

Тимур отрывается от изучения ассортимента и смотрит на меня вопросительно.

— Я буду чай, — говорю, но с ужасом осознаю, что его стоимость я не успела посмотреть. Он может быть здесь тоже золотым.

— Я сам все закажу, — смотрит на меня насмешливыми глазами, считывая, как открытую книгу.

Подзывает официанта, делает заказ. Не успеваю за ним переводить.

Приносят по бокалу вину. Смотрю на них непонимающе. Потом на Тимура. Усмехается.

— Я не буду. В Коране запрещено. Я никогда не пила, — категорично заявляю я.

— В Коране не все однозначно, — хитро улыбается муж, — в одном из аятов написано, что намаз нужно читать, когда протрезвеешь. Следовательно, допускается употребление спиртного. В одной из сур отмечено, что в вине есть и грех, и польза, но грех больше. Если есть польза, то употребление допускается. И если бы вино было безусловным злом, его бы не обещали праведникам в раю.