— Они ответят за свои дела, Тимур. Ты лучше подумай, почему от тебя сбежала уже вторая жена. Возможно, ты каким-то образом подтолкнул их к грехопадению?

Скептически хмыкаю.

— Я тебя услышал, Анвар-хазрат, но сейчас я хочу понять, как все исправить. Если я совершил что-то неправедное, то сделанного уже не отменить. Как сделать, чтобы Аллах аннулировал свои наказания?

— «Кто набожен перед Всевышним, тому он непременно предоставит выход», Тимур. Аллах Милостивый прощает грехи полностью, если человек искренне раскаялся и отдалился от греха. В молитве дуа прощение каждого.

— Если Аллах простит меня, он вернет мне жену? — задаю я главный волнующий вопрос.

— На все воля Аллаха, Тимур. Мы ее не знаем, пока она не свершится.

Выхожу из мечети и чувствую себя лучше. Значит есть выход, не все еще потеряно. Осталось понять, что не понравилось Аллаху и искренне раскаяться в содеянном.

Вспоминаю слова имама, что жены мои сбежали не просто так. После некоторых раздумий набираю номер мамы Малики.

— Добрый день, Яха Айдаровна! — вежливо приветствую женщину.

— Здравствуй, Тимур, — отвечает мне настороженно.

— Я не собираюсь пытать, где скрывается Малика, — сразу проясняю намерения, — скажите только одно, почему она это сделала?

Яха вздыхает в трубку.

— Она боялась, Тимур, что ты запишешь ребенка на Аиду. Подслушала разговор старшей жены с твоей матерью.

Хмурюсь. Бред какой-то. То есть вина вообще не моя, но жена сбежала от меня. И в чем здесь справедливость и наказание за содеянное?

— Аида пыталась подбить меня на подобное, но я ей твердо отказал, — уверенно заверяю женщину, — Малике нечего бояться, она может вернуться. Я обещаю ее не наказывать.

— Нет, Тимур, она все решила и не вернется. Тебе следовало сразу расселить своих женщин, как того требуют нормы Ислама. Твои жены не добровольно согласились жить вместе, ты их вынудил к этому хитроумным способом, а теперь пожинаешь плоды своего изворотливого ума. Если бы Малика не делила кров с Аидой, то ничего бы не произошло. Случившееся только твоя вина, — припечатала меня теща.

— Я думал не о себе, — рычу я, — Адаму лучше, когда отец каждый вечер бывает дома. Благо сына в любом случае важнее блага женщин.

— Радуйся, Тимур! Твой сын остался с тобой, в отличии от твоих жен, — ехидно заявляет женщина, — ты выстроил свои приоритеты, теперь они выстраивают твою жизнь.

Яха нажала на отбой, а я ошарашенно смотрю на трубку. Она действительно сказала, что я виноват в том, что ставлю интересы сына выше интересов женщин?

Пока возвращаюсь домой, напряженно думаю. Есть логика в словах тещи. Аллах дает нам то, что мы просим. Это как раз про приоритеты, да? Я не ценил своих жен, поэтому обращался с ними как-то неправильно? Надо понять, что я делал не так. Если не пойму, то не смогу раскаяться в неправильном обращении.

Мои мысли прерывает звонок Мурата.

— Тимур, мы поймали шофера.

— Наконец-то! — хоть какая-то хорошая новость.

— О Заире он ничего не знает, она от него сбежала. Зато сообщил, что ее похищение для Алиева организовала Аида.

Мурат еще что-то говорит, но я уже не слышу. Сердце колошматит в груди и набатом бьется в ушах.

Да, Яха во всем права. Вовремя не расселил и потерял свою жизнь. Думал, что все у меня под контролем, но мной манипулировали все, кому не лень. Начиная от конкурента и заканчивая собственной женой! Высокомерие и гордыня — вот в чем я должен каяться.

Заира говорила мне про заговор, а я не слышал. Думал, что я умнее женщин. И Аллах отобрал у меня ту, кого я не захотел слушать. Смогу ли я когда-нибудь отмолить этот грех?

Выхожу из машины и захожу в дом. В столовой за столом сидит Аида. Отодвигаю стул и сажусь напротив нее. Пристально смотрю в глаза и пытаюсь понять кто передо мной: женщина или сам дьявол.

Заира

— Малика? Что ты тут делаешь?

Девушка улыбается и бросается мне на шею, толкаясь своим немаленьким животом.

— Мама сказала, что я обязательно должна к тебе заехать и дала адрес, — объясняет Малика, отстраняясь и с любопытством осматриваясь.

— Проходи в комнату, — прихожу я в себя и веду неожиданную гостью в свою келью.

— Я прилягу? — Малика снимает хиджаб, залезает с ногами на кровать и устраивается полусидя на подушках, — как хорошо, ноги гудят.

— Рассказывай, — нетерпеливо требую я, — что ты тут делаешь?

Девушка шумно выдыхает и смотрит мне в глаза.

— Я тоже сбежала. Тимур невменяем в последнее время, я больше не чувствую его защиту, — объясняет Малика свое решение, — Аида же после победы над тобой чувствует себя всесильной. Я ее всегда побаивалась, теперь же постоянно живу в напряжении.

— Не лучшая атмосфера для беременной женщины, — задумчиво говорю я, — но что ты планируешь делать? Срок уже большой. Ты можешь пожить у меня, но с ребенком тут не развернуться.

— Нет, я не планирую тебя стеснять, — смущается Малика, — меня пригласили в Швецию, читать лекции о полигамии. Я подумала, что это последний шанс сбежать до родов. Устала находиться в неопределенности. Мама меня поддержала, сказала, что надо ехать.

— Конечно, хороший шанс, — охотно соглашаюсь я, — ты же всегда хотела преподавать.

Хочется спросить Малику о нем, но я не решаюсь. Чтобы как-то отвлечься, иду на кухню, достаю из шкафчика чайник. На кухню заглядывает Николай:

— Заира, ты решила из квартиры высокой культуры устроить притон для беременных женщин? К тебе я уже привык, но эта может родить в каждую минуту.

— Если Малика сейчас родит, то одной беременной женщиной станет меньше, — успокаиваю я Николая и с чайником направляюсь в комнату.

— Понаехали тут, — бурчит мне в спину сосед.

Не могу удержать смешок. Сам-то он питерец два года, а до этого был рязанец.

— Когда ты улетаешь? — интересуюсь, засыпая новый чай в заварник.

— Завтра, но билетов еще нет, возьму в последний момент, — девушка внимательно наблюдает за каждым моим движением, — билеты до Питера я покупала по левому паспорту, но границу пересекать нужно будет по настоящему.

— А как же мама, Малика? Твой отец захочет на ней отыграться, — предполагаю я.

Девушка вздыхает и опускает глаза.

— Пока поможет родня, заберу ее, как только получится.

Садимся пить чай. Смотрю на девушку. Не могу поверить, что она реально сбежала. У меня другая ситуация — Тимур со мной развелся. Практически не оставил выхода. Откуда же у покорной Малики взялась такая решимость?

— Откуда о тебе узнали в Швеции? — любопытствую я.

— Томас учился в нашем универе по программе обмена, — заливается краской Малика, — он сейчас заместитель декана на том факультете, куда меня пригласили.

— Понятно, — хмыкаю я. — А как же Тимур, Малика? Ты вроде бы его любила, — выгибаю бровь. Сгущается напряжение.

Девушка поднимает на меня глаза, и я вижу в них боль.

— Знаешь, Заира, раньше Тимур постоянно повторял, что любит одинаково своих жен. Я ему верила и отвечала взаимностью. Теперь мне очевидно, что любит он только одну. Я не готова тратить время на мужчину, для которого являюсь пустым местом. Я не Аида, которая готова сражаться с ветряными мельницами. Мне проще просто уйти.

Я сижу затаив дыхание. И не решаюсь уточнить, кто та самая единственная женщина. Если это не я, наверное, просто умру. Я научилась жить с мыслью, что у Тимура, наверное, сейчас много любовниц, но не способна принять факт, что он может любить другую.

— Я беременна, — тихо говорю Малике.

— Тебе надо вернуться, — тут же предлагает девушка и красноречивым взглядом обводит комнату.

Предложение повисает звенящей струной в воздухе. Даже не хочу думать об этом — просто физически больно.

Утром едем в Пулково. Нам нужно еще забрать багаж Малики из камеры хранения. Не представляю, как она его туда сама сдавала.

— Томас, — вскрикивает Малика, когда мы заходим в аэропорт и направляется куда-то быстрым шагом.