Юстиниан мог сказать, что граница на замке. Мы увидим, что после того как линия была построена, персы перенесли военные действия на север, в Лазику. Кавказские ущелья казались им более безопасными, чем равнины Месопотамии. «Благодаря этому Месопотамия стала явно недоступной для персидских племен», — констатирует Прокопий. Правда, ее строительство завершилось лишь после трагического вторжения персов в 540 году, о котором мы расскажем в следующей части.

Еще одну линию Хрис возвел на Синае и в Палестине — против возможных нападений арабов. Наконец, Юстиниан уделил внимание степной дороге к югу от Евфрата, по которой иранские войска, собственно, и прорывались в Сирию в начале 540-х годов. Ее тоже тщательно укрепили.

Следующим объектом строительства стало Причерноморье. Несколько опорных крепостей возникли в Лазике — среди них Петра, Лосорион, Питиунт(Пицунда) и Севастополь Колхидский. Они помогали обороняться от персов и служили военными базами для снабжения армии. Но это не всё.

Греческое Боспорское царство, располагавшееся в Крыму и на Кубани, историки долгое время считали погибшим в IV веке под натиском гуннов. Впоследствии выяснилось, что боспорские царьки сохранили остатки владений и подчинялись готам, гуннам, болгарам…

Главными городами в византийской Тавриде были Херсонес (нынешний Севастополь, недавно воссоединенный с Россией) и Боспор. Юстиниан обнаружил их стены в обветшалом виде. Кроме того, Боспор подчинялся западным болгарам. Прокопий пишет, что царь «вернул» этот город. С болгарами войны не было. Значит, базилевс либо выкупил Боспор у варваров, либо инспирировал восстание, либо воспользовался одной из войн между утургурами и кутургурами, чтобы под шумок забрать греческий город. Здесь были возведены укрепления и помещен гарнизон. Кроме того, царь выстроил укрепленные городки Алустон (Алушта) и Горзубиты (Гурзуф). Так что эти туристические места обязаны своим возникновением православному греческому царю.

Понятно, что Юстиниан укреплял не только Восток, но и Балканы. Причем ситуация на Дунае была гораздо опаснее, чем на Евфрате. Восток прикрывали горные хребты и пустыни. Достаточно было занять несколько выгодных позиций, чтобы оградить ромеев от вторжений арабов и персов. Совсем другое дело — дунайская граница. Река была доступна для переправы во многих местах. Этим пользовались болгары и славяне. Юстиниан выстроил три линии крепостей — одну на Дунае, другую вдоль Гема (Балканского хребта) и третью, в виде укрепрайонов, — в глубине владений, например, на Фермопилах и Херсонесе Фракийском. Фермопильские стены и гарнизон прикрыли Элладу от набегов болгарских разбойников. Стены на Херсонесе давали защиту беженцам от возможных вторжений.

Если на Востоке мы видим десятка два-три названий, то на Балканах — сотни фортов, которые были построены или дополнительно укреплены. Он отстроил и укрепил Афины, Коринф, Платеи, Фивы, Фарсал, закупорил Истмийский перешеек, обвел новыми стенами главные города острова Эвбея. Места старой греческой славы были защищены. Греки на протяжении нескольких столетий могли оценить пользу от этой бурной деятельности Юстиниана.

Всего Прокопий приводит больше 300 названий в Иллирии, Элладе, Фессалии, Македонии… И это — лишь внутренние области. Еще сотню укреплений нужно добавить непосредственно на дунайской границе.

Юстиниан беспокоился не только о коренных подданных Восточной империи, но и о жителях воссоединенных областей Африки, Италии. Все эти люди были православные римские граждане — не чужаки. «Румын» Юстиниан говорил с ними на одном языке — латинском. Не было причин обижать этих людей, да ни у кого при дворе императора и не могло возникнуть такой мысли. Поэтому он отстроил стены африканских городов, отреставрировал храмы и общественные здания. Африка процветала при Юстиниане, что бы ни говорил Прокопий в «Тайной истории».

По официальным подсчетам Прокопия, за которыми следует Евагрий Схоластик, Юстиниан построил в Африке 150 городов. Это преувеличение, посчитаны большие села и крепости, но цифра всё равно свидетельствует о размахе работ.

Главное внимание царь уделил Карфагену, «который ныне называется еще и Юстинианой», говорит Прокопий. Конечно, в самодовольстве и желании прорекламировать себя Юстиниану не откажешь.

Имя Феодоры было увековечено в отреставрированном и хорошо укрепленном приморском городе Бона (Юстиниан попытался называть его Феодоридой, но не прижилось: в современном Алжире этот город по-прежнему называется Бона).

Царь застроил и укрепил местность в Африке вплоть до самой Септы (Сеуты). Вся она была снабжена гарнизонами и получила безопасность. Укрепили также остров Сардиния. Это было необходимо в качестве защиты от готских пиратов. Лишь в Италии царь не успел развернуться, но и сделанного было довольно, чтобы заслужить славу в веках.

В то же время в империи продолжалась жестокая внутренняя борьба. Теперь сенат «собирали только для вида, для выполнения древнего закона», сообщает Прокопий. То есть после восстания «Ника» восторжествовала диктатура царя и его управленческой клики.

Кесариец вновь и вновь нудно перечисляет погубленных Юстинианом людей. Это сенаторы и латифундисты. Продолжалось систематическое истребление правящего класса Ромейской империи.

Вот перед нами богач Зенон — внук Антемия, бывшего императором Гесперии. Юстиниан и Феодора назначили Зенона наместником Египта. Тот приготовился к отплытию, погрузив на корабль множество ценностей. «У него было бесчисленное количество серебра и золотых вещей, украшенных жемчугом, смарагдами и другими подобными же драгоценными камнями», — сообщает Прокопий. Тогда Юстиниан и Феодора подкупили его ближайших слуг, вынесли богатства на берег, а корабль подожгли. Узнав о гибели сокровищ, Зенон вскоре умер от горя. Деньги и драгоценности присвоил император, причем Трибониан подделал завещание в его пользу.

Таким же образом были уничтожены Татиан, Демосфен и Гилара, «которые… в римском сенате считались первыми людьми». Одного из них — Демосфена — мы уже встречали на государственной службе. Он доставлял помощь продуктами и деньгами в восточные города во время войны с персами. Положение высших чиновников было в те времена нестабильным. Юстиниан и его жена не останавливались на этом. «У некоторых других они отняли имущество, представив их (подложные) письма», — говорит Прокопий.

Репрессии против богачей разгорелись как раз после подавления мятежа в столице. «До восстания, называемого “Ника”, они считали возможным забирать себе состояния богатых людей поодиночке; когда же оно произошло… тогда они, попросту говоря, конфисковали имущество почти всех членов сената». Налицо государственный переворот, совершенный императором против элиты империи.

Базилевс назначил в Константинополе «начальника над народом» — «префекта плебса». Тот следил за порядком, но его должность получила новое название. В эпоху Римской империи главного полицейского именовали praefectus vigiliarum. Юстиниан хотел показать, что времена изменились, а народ получил право на защиту и на участие в делах государства. Так большевики, после прихода к власти, переименовали Царскую полицию в «народную милицию», чтобы показать разницу социальных режимов.

В обязанности «начальника милиции» Константинополя входило не только наблюдение за порядком, но и регулирование цен. Он ежегодно распределял налоги между торговцами. Прокопий тотчас упоминает, что цены в столице благодаря этому были очень высоки. Часть налогов уходила в городской бюджет и направлялась на развитие инфраструктуры, а часть оставалась в имперской казне.

Такие же «народные» начальники были поставлены во всех городах и районах империи. Они назывались преторами демов. Их деятельность регулировалась двумя новеллами в законодательстве Юстиниана — 30-й и 80-й. Преторы должны были бороться с воровством и коррупцией. Кесариец пишет о них невнятно, ругает буквально двумя словами, и это лучшее свидетельство, что система «народной милиции» оправдала себя на пространстве империи.