Первые дни нового правления — это торжество православия и разгул страстей. Уже 15 июля 518 года огромная толпа столичных жителей явилась в собор Святой Софии и устроила дебош. Православные жители Константинополя выдвинули ряд требований: предать анафеме несториан, монофизитов и отлучить от Церкви главного идеолога еретической оппозиции — патриарха Севера Антиохийского, которому покровительствовал Анастасий. Требования были адресованы константинопольскому патриарху Иоанну II Каппадокийцу (518–520), который сменил своего предшественника Тимофея еще при жизни Анастасия и считался твердым православным. Иоанна продвинула православная партия при дворе, к которой принадлежали магистр оффиций Келер, видный юрист Прокл и, конечно, Юстин. То есть усиление «правильно верующих» началось еще при «Разноглазом» императоре. Это был способ утихомирить столичное население, но ненависть к монофизитам всё равно выплеснулась наружу.

— Многая лета патриарху, многая лета государю, многая лета царице! — ревела толпа. — Вон Севера!

Евнух Амантий и его сторонники-монофизиты верно уловили сигнал. Они поняли, что им грозит скорое изгнание, а возможно, и смерть. Нужно было опередить врагов в правительстве, то есть уничтожить их раньше. Вероятно, первым шагом должна была стать дискредитация патриарха. Амантий вступил с Иоанном в какую-то дискуссию, которая была призвана показать, что патриарх — враг Церкви и государства. О чем конкретно говорили евнух и патриарх, неясно. Понятно лишь, что стычка была жесткой. Думается, разговор шел о «Трисвятом». Амантий отстаивал монофизитскую редакцию, мотивируя это политической необходимостью. Мол, если отказаться от монофизитской приставки «распятый за нас», в стране вспыхнет недовольство. Ведь монофизиты очень сильны, за них весь восток империи. Патриарх Иоанн отказался идти на компромисс, чем открыл себя для ударов еретиков.

Но результат беседы оказался совсем не таким, на какой рассчитывал Амантий. Царь арестовал евнухов. Заодно схватили и Феокрита, которого Амантий прочил на царский престол.

Аресты прошли гладко, никто не взбунтовался. Врагов нового императора побросали в тюрьмы. Вскоре над ними расправились без суда. «Во всяком случае, он сразу же изъял из числа людей Амантия и Феокрита, — пишет Евагрий об императоре, — а вместе с ними и других». По сообщению Марцеллина Комита, Амантия зарубили мечом, а Феокрита забили камнями. Юстин показал, что шутить не любит. Старый офицер вцепился во власть намертво. Жалеть главного евнуха и его монофизитских приверженцев не за что, их победа означала бы гражданскую войну и распад империи.

Затем в столице открылся церковный поместный собор, на котором были реабилитированы все иерархи, пострадавшие во времена господства монофизитов, а патриарху Северу Антиохийскому провозгласили анафему. Правда, сам патриарх некоторое время игнорировал это постановление. Огромное число еретиков на Востоке позволяло ему это делать. Север называл себя православным, а константинопольского патриарха и его последователей — отступниками. Так что главная борьба была еще впереди.

Но тут Византию стало лихорадить. Религиозный поместный собор в Константинополе произвел среди ромеев эффект разорвавшейся бомбы. Накануне монофизиты чувствовали себя хозяевами империи. Казалось, еще немного, и они захватят власть. Но явился Юстин, и планам монофизитов пришел конец. Выяснилась неприятная для еретиков вещь. Не меньше половины населения империи исповедовало православие халекдонитского толка, то есть было «диофизитами». Затем возник еще один момент. Православная революция постепенно перерастала в революцию социальную. Народ почувствовал себя сильным. Высвободилось огромное количество творческой энергии. Всё началось с перестановок в правительстве.

Как сказано, новый царь опирался на партию венетов и рекрутировал из ее рядов кадры на государственные должности. Прокопий называет одного из таких венетов. Это Прокл, бывший адвокат (не следует путать его с афинским философом того же имени, который сжег флот Виталиана с помощью серы во времена Анастасия). Умный законник обрел большое влияние на государственные дела с первых дней прихода к власти нового царя. Впоследствии, в 522 году, Прокла назначили квестором (переводя на современный язык — «министром юстиции»).

Вероятно, юрист возглавлял при Анастасии умеренную православную оппозицию и был одним из тех, кто привел Юстина к власти. Юстин вовсе не желал социальных реформ и боялся связанных с ними потрясений. Поэтому вскоре Прокл станет врагом преобразований и объединит консервативное крыло в правительстве.

Второй опорой престола сделался герой этой книги — Юстиниан, который с самого Начала правления дяди рвался к высшей власти. Племянник обрел должность, которая по-латыни называлась комес доместикорум: он руководил дворцовой охраной, а также получил право сформировать личную дружину. Но Юстиниан был настроен совсем на другое. Его не устраивала сложившаяся государственная система. В борьбе с нею молодой политик, сам выходец из крестьян, был готов зайти очень далеко. Через некоторое время мы увидим его в необычной роли вождя радикальной молодежи, которая убивает богатых людей и захватывает власть в городах. На стороне этой молодежи выступят даже некоторые богатые византийцы, но нас не должно это смущать. Любой переворот привлекает разных людей…

Вскоре Юстин и его советники вспомнили про Виталиана. Могущественный полководец по-прежнему находился во Фракии, обладал огромным влиянием, а самое главное — крупной армией, которую можно было использовать для наведения порядка. От того, какую позицию займет Виталиан, зависели будущее императора и стабильность империи.

Полководец заявил о своей лояльности по отношению к новому правительству. Он был доволен, что к власти пришли православные. Дело, за которое сражался мятежник, наконец победило. По словам Феофана Исповедника, «Виталиан, по смерти Анастасия, совершенно прилепился к Юстину Великому».

Перед этим имели место тайные переговоры между Юстином и Виталианом. На современном языке это называется «политические консультации».

Овеянный славой борца за веру Виталиан явился в Константинополь и был встречен с почетом. Его назначили командующим войсками со штаб-квартирой в столице. Полководец участвовал в христианских таинствах вместе с царем и его племянником. Казалось, победила «православная революция».

Однако это вовсе не означало, что ее вожди едут в одной упряжке. Каждый преследовал свои цели. Виталиан был хорош в качестве мятежника, но этот полевой командир совершенно не годился для мирной жизни. В этом беда многих революционеров. Они приносят огромную пользу идее, побеждают, но затем становятся не нужны и даже опасны. Если вечного революционера вовремя не убить, он разрушит страну. Такова страшная и циничная диалектика революции. Виталиан продержится в правительстве всего пару лет…

Что касается приверженцев Анастасия, то их отстранили от власти, включая Ипатия, который демонстрировал верность новому правительству. Быстро упало влияние партии «зеленых». Возможно, «зеленые» еще держались где-то в провинциях, но и там происходила смена кадров, причем не обходилось без столкновений с народом. Впоследствии эти столкновения переросли в уличные бои. Венеты выступали против прасинов, потом выделилось радикальное крыло «голубых», которое атаковало умеренных, а городская стража не всегда понимала, на чьей стороне воевать. Судя по всему, ее заставляли действовать по обстоятельствам — смотря чья власть была в городах: «голубых», «зеленых» или радикалов. Но это начнется чуть позже, а пока правительство было внешне единым. Первую задачу оно видело в отстранении монофизитов и торжестве православия.

Это было непросто. При Анастасии широко практиковались частные армии. Вельможи-монофизиты (да и не только монофизиты) нанимали себе ипаспистов — щитоносцев. Те охраняли хозяев и их имущество, как делают современные частные армии на службе у крупных корпораций. Для власти это порождало серьезные проблемы. Частные вооруженные формирования легче создать, чем ликвидировать. Хозяева ипаспистов могли развязать гражданскую войну. Поэтому император не стал распускать прежние частные отряды, а создал новые с помощью верных людей. Например, Юстиниан принялся набирать собственную армию. Он вербовал лучших из лучших, невзирая на происхождение и имущественное положение. Юстиниан обладал хорошим чутьем на талантливых людей. Из его ипаспистов выйдут два крупных византийских полководца — Флавий Велисарий и Урсикий Ситта. Об их подвигах мы еще расскажем.