В Армении той поры царил феодализм, который насаждали еще древние парфяне, правившие этой страной до византийцев. Армяне хранили верность высшим князьям (ишханам, это нечто вроде герцогов) и феодалам более мелкого ранга — нахарарам («графы»), В то время как в Византии говорили о централизации государства, боролись с латифундистами, громили крупных помещиков, на окраине царил махровый «отсталый» феодализм. По мнению чиновников, да и самого императора, его следовало уничтожить, а то, что народ привык жить именно в этой системе координат, погоды не делало.

Если бы Акакий не вмешивался в жизнь народа, не ломал патриархальный уклад, армяне остались бы верными друзьями и надежными боевыми товарищами. Но глупость и алчность чиновника погубили дело и привели к межэтническому конфликту. Акакий продолжал закручивать гайки, заменял натуральные повинности денежными, пытался приобщить край к прелестям цивилизации… Армяне терпели этого прохвоста недолго, убили его, бежали в укрепленное поселение Фарангий (538 год) и подняли флаг восстания.

Сперва бунт возглавили представители рода Аршакуни. Это были потомки парфянской династии Аршакидов, которая правила Ираном и Арменией до тех пор, пока страну не захватили враги парфян — огнепоклонники-персы. Сами армяне были к тому времени христиананми.

Западная часть Армении отошла к православной Византии, восточная — к зороастрийскому Ирану. Потомки прежних государей Армении превратились в князей, фамилия которых произносилась на местный манер — Аршакуни. Эти-то люди и подняли бунт против несправедливого наместника. Их повел Артабан Аршакуни. Это он организовал убийство Акакия. Его соратниками были двое знатных армян — Арташир Аршакуни и Григор Мамиконян. Они захватили несколько гаваров (провинций) и принялись создавать регулярную армию для борьбы с византийцами. Вскоре к восставшим примкнули другие представители знати: в частности, Васак Мамиконян, женатый на сестре Артабана, и отец Артабана — Ованес. Вероятно, армяне собрали крупную армию.

Опасность для империи была так велика, что Юстиниан направил против повстанцев одного из лучших своих полководцев — Ситту.

Последний поначалу действовал мягко. Он понял, что причина восстания — глупость имперских чиновников, для которых нет различия между народами, а есть только статистика и указания сверху.

Но Юстиниан стал бранить Ситту, «сильно упрекая за медлительность». Это было новой ошибкой. Отчасти ее объясняют события на других фронтах. В это время Витигес осаждал Рим, в Африке угрожающе вели себя берберы. У Юстиниана сдали нервы. Он испугался, что медлительность Ситты приведет к отложению всей Византийской Армении.

Ситта как дисциплинированный воин стал готовиться к решающему наступлению, которое началось в следующем, 539 году, как только снег на перевалах растаял и они стали проходимы для пехоты и конницы.

Ситта погнал врага на восток, преследовал Артабана, но неожиданно угодил в засаду и принял бой. В пылу сражения с ромея сбили шлем. Армяне узнали византийского полководца и немедленно атаковали. Откуда-то показался еще один отряд мятежников, положение изменилось не в пользу Ситты, он бросился бежать. «С большим рвением враги погнались за ним, — говорит Прокопий. — Кто-то, настигнув его в лощине, ударил его мечом наискось по макушке. Кожа на темени была содрана, но череп оказался совершенно не задетым». Брызнула кровь. Ситта не чувствовал боли, нахлестывал коня и мчался сломя голову. Но погоня уже дышала в спину. Артабан Аршакуни гнался впереди всех. Он настиг Ситту, напал на него сзади и нанес мощный удар копьем. Ромейский военачальник упал замертво. «Так из-за пустяка погиб Ситта, недостойно своей доблести и постоянных подвигов, совершенных им в борьбе с врагом, — замечает Прокопий. — Он был очень хорош собой, храбр как воин и никому не уступал как полководец». Возможно, читателю будет интересно узнать, что дочь Ситты — Элия София — станет впоследствии императрицей Византии. Во времена ее правления подвиги Ситты будут помнить и превозносить.

Но это произойдет много позже. А пока ромеи потерпели поражение и были отброшены.

За событиями в Армении зорко следили персы, которые готовили новую войну против Византии. Может быть, персам стоило воспользоваться ситуацией и начать войну именно теперь. Но, видно, у Хосрова было не всё готово. События шли своим чередом.

После гибели Ситты базилевс направил против армян другого полководца — Вузу. Тот командовал кавалерийским полком в битве при Даре и пользовался известностью у армянских князей. Вуза привел подкрепления, собрал остатки разбитых войск Ситты и двинулся в армянские горы. Он объявил амнистию и предложил встречу армянским князьям. Однако свидание оказалось ловушкой, стоившей жизни одному из них — Ованесу (Иоанну) Аршакуни, которого Вуза предательски убил.

Тогда мятежные армяне, потеряв надежду прийти к мирному соглашению, отправились в Иран и попросили Хосрова принять их в подданство. Это случилось осенью 539 года.

Так шаханшах получил армию, состоявшую из армянских конных полков. Им наконец было принято решение напасть на Византию. Нападение планировалось произвести весной следующего, 540 года. К этому его побуждали и почти разбитые готы, приславшие посольство, о котором рассказ впереди.

А пока вернемся назад и возобновим повествование об осаде Рима.

Велисарий изменил тактику. Небольшие отряды, разбросанные византийцами в Лации и Кампании, начали малую войну против готов. Если сперва эта война велась вокруг Рима, то теперь фронт расширился. Витигес получил множество византийских армий вместо одной и не знал, что делать. Кроме того, рассредоточив силы, Велисарий решил проблему снабжения.

Мелкие нападения принесли плоды: осаждавшие Рим готы сами стали страдать от голода. Кроме того, Витигесу не удалось уберечь свое войско от заразных болезней. Готы умирали от них. А поскольку варварская армия была больше, чем византийская, процент заболевших оказался выше.

Пришла добрая весть: император Юстиниан направил подмогу в Италию. В Неаполитанский залив прибыло 3000 исавров под начальством Павла и Конона, в Гидрунт (Отранто) — 800 ромейских всадников, которыми командовал Иоанн племянник Виталиана, и еще тысяча отборных кавалеристов. Юстиниан присылал в Италию людей и припасы, следил за обстановкой и управлял ситуацией. Расхожий миф о том, что император бросил Велисария на Апеннинах с семью тысячами солдат, мы должны признать несостоятельным. Он возник из-за поверхностного изучения книги Прокопия позднейшими историками.

Иоанн племянник Виталиана явился в Кампанию и встретился с отрядом Прокопия Кесарийского. Затем войска разделились. Конники двигались вдоль берега с повозками, а пехота на кораблях была отправлена в Остию. Корабли и повозки нагрузили хлебом, вином и всем необходимым. Под стенами Рима пришлось выдержать битву, но караван благополучно прибыл в город. Стало очевидно, что ромеи могут держаться в Риме очень долго, а силы готов иссякли.

Наконец Витигес отправил в Рим послов для переговоров. Готы предложили мир и соглашались уступить ромеям Сицилию.

А мы разрешаем готам владеть всей Британией, — издевательски отвечал Велисарий.

Мы готовы предложить вам еще Кампанию и Неаполь, — смягчились готы.

Мы не полномочны договариваться о делах, касающихся императора, — отрезал Велисарий.

На этом переговоры прекратились, и послы ушли в лагерь. Готы отправили дипломатическую миссию в Константинополь, а в Италии заключили перемирие на три месяца.

В продолжение перемирия дела готов ухудшились. Из Африки к ромеям прибыли новые подкрепления. Их вел православный германец Хильдегер, зять Антонины. Готы добровольно оставили из-за недостатка припасов два приморских города — Порто и Центумцеллы. Оба пункта немедленно были заняты византийцами, и армия Витигеса попала в оперативное окружение. Готы отправили гонцов к Велисарию и обвинили ромейского полководца в нарушении перемирия. Велисарий «со смехом отослал их назад».