— Гражданка Империи, которая в официальном браке с Корсиканцем. Вы же читали контракт? Теперь вы не можете ходить куда вам вздумается.

— Контракт? Конечно, я его читала. С документами умею работать, не переживайте. Там чёрным по белому написано, что я обязана все свои передвижения согласовывать с мужем. С мужем, мистер Дак, не с вами! А Эд не запрещал мне ходить по магазинам. Так что прекратите умничать и прикажите своим бугаям выпустить меня. В противном случае мне придётся оторвать Эда от работы. И вы всё равно вынуждены будете меня выпустить. Эд никогда не запрет меня в клетке. Вы это прекрасно знаете.

Дак какое-то время стучал пальцами по столу, но потом ответил:

— В магазины я вас отпущу, раз вы так рветесь. Но с вами будет охрана. Вы не сможете бежать.

— Бежать? Куда? Зачем?

Но он не удостоил её ответа, погрузился снова в документы, всем своим видом давая понять, что аудиенция окончена.

Гулять по торговому центру в сопровождении охраны оказалось не очень удобно. Несколько пар глаз постоянно следили за Милли, проверяли магазины, в которые она заходила, да и вообще путались под ногами. Но больше всего Миланью беспокоила не стража. Ей ясно дали понять, что её свобода под угрозой. И хотя пока ничего критичного не случилось, так это оставлять нельзя. Необходимо как можно скорее поставить Дака на место.

Несмотря на сложности, поход оказался удачным. Она накупила себе целую гору обновок и это невероятно сильно подняло настроение. Вернувшись назад в гостиницу, она весь остаток дня и вечер провела любуясь обновками. Когда же пришла пора ложиться, Милли хотела дождаться Эда, но так и не смогла этого сделать. Она уснула раньше, чем он пришёл.

Однако, проснувшись, она обнаружила, что Эдик ночью так и не приходил. Он продолжал работать в своей лаборатории. Так вот почему Эд выглядит осунувшимся! Весь погружён в новую идею. А она уж было думала, что это он по ней страдал, от любви.

Милли хотела постучаться к Эду, чтобы позвать его завтракать, но мистер Дак рьяно запротестовал. Никто не смеет мешать, когда великий лорд за работой! И, чтобы отвлечь Милли от глупых желаний, типа завтрака с мужем, Дак нагрузил её литературой. Теперь она жена потомственного аристократа, и ей нужно много нового узнать и изучить. Так, за чтением текстов, прошёл этот день. На ночь Эд опять не явился.

Когда же и на следующее утро мужа не оказалась рядом, Милли забеспокоилась. Невзирая на протесты Дака, она решительно направилась к лаборатории и принялась с силой колотить в дверь.

— Эдик, ты там живой? — кричала она между стуками. — Открывай давай! Так нельзя!

Через некоторое время штурм принёс результат. Замок щёлкнул, из-за двери показалась растрепанная нечесаная голова Эда. Чернючие круги под глазами выдавали сильнейший недосып.

— Милли, я же просил не мешать! — издала голова звук.

Милли зажала рукой дверь, чтобы её нельзя было закрыть.

— Ты когда ел последний раз? Пил? Ты спал вообще всё это время? — начала она допрос.

— Мне нужно работать! — Эд попробовал закрыть дверь, но Милли крепко её держала.

— Раз я не получаю прямого ответа, — заключила она, — то могу сделать вывод, что ты не ел и не спал. А это недопустимо. Дорогой, в мои планы вовсе не входит остаться вдовой.

— Но у меня работа… — не унимался он.

— Милый, я всё понимаю, но так нельзя. — она сменила тон на более мягкий, — Ты в горб себя так загонишь. Да, порыв, идеи, которые нужно немедленно проработать. Но уверяю тебя, если хоть немного придерживаться графика, результат станет лучше, чем сейчас. Пойдём сейчас со мной. Ты примешь душ, поёшь, немного поспишь и снова начнешь работать.

— Я не могу взять всё и просто бросить!

— Значит доведи всё до какой-то точки, или хотя бы до точки с запятой и выходи. Так. Даю тебе пол часа. Завершай дела и выходи. А если не выйдешь, я обещаю снести дверь. Всё. Время пошло.

И она сама толкнула Эда внутрь комнаты и прикрыла дверь.

За всей этой сценой наблюдал Дак и охранники, находящиеся в холле. Но Милли было всё равно на зрителей. Здоровье её мужа — вот что действительно важно!

Через пол часа Эд послушно явился в их с Милли номер. Быстро принял душ и сразу усажен женой за стол. Ел не активно, ковырял вилкой еду, постоянно отвлекался, желая рассказать жене о своих новых идеях. Милли пришлось чуть ли не как маленького заставлять его кушать. Из-за скудного питания желудок сократился и нормального аппетита у парня не было.

После еды Миланья заставила его лечь на кровать. Он сопротивлялся, утверждал, что спать совсем не хочет. В конце концов они с Милли договорились, что просто полежат часок, и если Эд не заснёт, она отпустит его обратно в лабораторию.

Они оба забрались на кровать. Улеглись на бок и повернувшись друг к другу. По началу рот у Эда не закрывался. Он говорил и готовил о своих идеях.

— Знаешь над чем я сейчас работаю? — спросил Эд, и сам ответил: — над прыгающими латта-волнами. Помнишь, ты мне про мяч говорила, что хорошо бы волны тоже отскакивали от объектов, как этот самый мяч. Я как раз пытаюсь сгенерировать такие. Даже название придумал — пружинки. Да, банально, я знаю. Зато понятно и информативно, правда? Только мне всё никак не удаётся рассчитать силу, с которой волна должна быть выпущена, чтобы стать пружинкой. Понимаешь, в голове я уже всё вижу: и как отскакивать будет, и как энергию из объектов будет черпать, чтобы импульс не погас… В теории всё просто, но практика…

Милли ничего ему не отвечала. Просто слушала и нежно гладила Эда по его светлым длинным волосам. Постепенно речь мужа стала медленнее, он начал зевать и в конце концов уснул. Миланья встала с постели, заботливо накрыла парня одеялом и ушла, чтобы не мешать.

Эдик проспал почти сутки. Ранним утром следующего дня он проснулся с криком: "Я понял! Я всё понял! Теперь понятно, какая сила нужна. Я знаю, как сгенерировать пружинки!" И он вскочил с постели и умчался в сою лабораторию прямо в махровом халате. Милли не смогла его остановить. "Да," — подумала она, — "С этим мальчишкой будет непросто."

Эдик снова заперся в своей лаборатории. Миланья смирилась. Единственное, чего ей удалось добиться, так это завтрак каждый день. Вернее, не совсем завтрак. Милли относила каждое утро поднос с едой на целый день к запертой двери. Эд забирал порцию и снова скрывался от всех. Он был слишком увлечен своей новой идеей и не замечал ничего вокруг.

— Не переживайте так сильно, — сказал ей Дак, видя, как Милли беспокоится, — Эдуард всегда такой. Он заражается какой-либо идеей точно вирусом, запирается у себя и работает до тех пор, пока не достигнет какого-либо результата. Через время он вернётся, успокоится. Но пока не стоит ему мешать.

— Но режим? — не соглашалась девушка, — Ведь работа в таком ненормированном графике вредна!

— Для нас с вами — да. — на лице мистера Дака появилось подобие улыбки, причём это была добрая улыбка. Неужели он способен на чувства? — Но Эдуард другой. Если его вогнать в рамки — только хуже будет. Полагаете, лорд Крафт не пытался наладить его режим? Много раз. Но результат стабильно отрицательный. Если помешать Эдуарду во время состояния вдохновения, ему становится плохо, он даже заболеть может. Так что оставьте его. И чем напрасно дёргать Эдуарда, лучше займитесь делом. Вам скоро предстоит быть представленной в высшем свете Септимуса, а вы совсем ничего не знаете, не владеете этикетом, манерами.

И Милли пришлось коротать время за изучением новых правил и обычаев. Чтобы поехать куда-нибудь, приходилось целую битву с Даком выдержать. Доказывать необходимость посетить то или иное место. Он, хоть и пускал её время от времени в город, но делал это с большой неохотой. И, конечно же, её везде сопровождала охрана. А поскольку ездить мало куда нужно было, Милли перестала часто выходить и большую часть времени проводила в гостинице.