— Значит, так тому и быть! Прав я, Брегноден! Надо лететь и чужачку с собой брать. Если она проводник воли их остроухого зеркала нашей создательницы, — странное именование Элтифы все же вызвало в голове Любы громкий хмык затаившейся Шизы, — то без эльфийки нам не уничтожить капище.

«Похоже, тебя потащат воевать, даже не спросив», — ехидничая, но одновременно трясясь от страха, раздался в голове Любови Михайловны гундосенький голос.

Люба чувствовала, что симбионт боится. Видимо, мозгоклюечка понимала всю степень опасности для хозяйки, а также что вместе с гибелью той умрет и она сама.

В одном Шиза была не права. Мнением эльфийки все же поинтересовались. И сделал это сам повелитель, при этом честно, без обиняков пояснив:

— Я могу тебя только попросить, Милюбэль. Сын взял тебя в жены для исполнения ритуала плодородия и процветания на наших землях. Сражаться за нас и наших детей ты не обязана, к тому же ты не воин.

— Да она ту тварь вколачивала в алтарь моим посохом, как кузнец молотом, — возмутился на это замечание старый Ворт. — К тому же кому нужен будет ритуал, если нас не станет?

— Да и она сама вряд ли спасется, — поддержали его ближники повелителя. — Хаос не щадит никого.

Брегноден покосился на карту-артефакт. Кляксы хаоса на эльфийской территории тоже медленно, но верно расползались. Напасть пришла ко всем народам.

Люба проследила за его взглядом, а в ее голове тоненько и плаксиво вздохнула Шиза. Выбора не было.

Правда, наша попаданка не ожидала, что настолько. Сборы были не то что недолгими, а просто молниеносными. Буквально за полчаса на нее натянули кожаную броню с металлическими пластинами. По росту она ей подошла, а вот в ширину пришлось подгонять.

— Это детская бронька, — гудел добродушный и улыбчивый дракон-бронник с пушистой короткой косичкой, перевитой алой тесьмой, — вашего мужа, наследника Эндерка. Только он покрепче вас тогда был.

Мастер пробивал отверстия и утягивал ремнями нагрудник по талии, снимал лишнее на плечах, чтобы закрепить наплечники, а наручи и вовсе пришлось развалить на половинки. Руки у Любы по-прежнему были тоненькие и изящные, разве что силы в них от тренировок с ликаей слегка прибавилось.

Вместо юбки ей откуда-то притащили брюки. Да не просто штаны, а меховые и толстенные.

Увидев этот образчик скорняжного искусства, женщина только и смогла, что глаза на него выпучить.

— Это мех донфиса, — гордо вручив ей тюк золотистого меха, возвестил бронник. — Ни стрела не пробьет, ни яд гнусов болотных топей не отравит. Да и когда полетите, комфортнее будет.

У чудных штанишек нашелся еще один несомненный плюс. Они неплохо увеличили Любе ее недокормленную «мадам сижу». Теперь ее нижние формы стали достаточно выдающимися даже по драконьим меркам.

Когда она немного скованно из-за неудобной брони спустилась во двор замка вместе с четырьмя драконами, ей достались весьма заинтересованные взгляды. Той липкости и пошлости, которой отличались поглядывания аморальной троицы из казарм, в них и в помине не было. Просто искреннее любование интересной женщиной.

Еще во дворе помимо драконов Любу дожидались Шейсэли и Гертруда. Ликая явно готовилась сопровождать ее куда бы то ни было, вооружившись до зубов, в кольчуге, с двумя мечами и кучей еще не менее острых и опасных железячек. А мрачная как туча кухарка держала в руках объемистый узел, из которого доносились умопомрачительные запахи свежей выпечки и жареного мяса.

У стоящих неподалеку драконов просто слюнки текли.

— Небось и не покормили девочку-то, — сердито буркнула Гертруда мужчинам, всучив Любе поклажу.

— Пока летите, сиди и жуй! А то знаю я этих охламонов прожорливых. Приземлитесь, и все сами слопают, а ты и отдашь. Добрая ты да бескорыстная. И не скажешь, что эльфийка!

Внушительно погрозив пальцем опешившим воям, кухарка обняла Любу и Шейсэли.

— Возвращайтесь с победой, мои хорошие, и берегите себя!

В придачу к объемистому тюку с едой нашей остроухой еще и ее посох вручили. Его принесла Шейсэли. Хорошо хоть, что волей богинь он стал достаточно небольшой и легкой тросточкой, а то эльфийка даже с помощью ликаи на дракона не влезла бы.

Лететь ей выпало на спине драконьего волхва, а вот Шейсэли достался тот самый синеглазый дракон-ближник с недоверчивым взглядом. Судя по едва заметному смущению подруги, он ей вроде даже приглянулся.

Летящих драконов с девушками на спинах провожало взглядами почти все поселение.

— Хоть бы тебя там прихлопнули, гадина ушастая! — пожелала им вслед Брельха, выглянув в окно.

— Так позаботься об этом! — зашипел за ее спиной незнакомый, пробирающий до мурашек голос.

Испуганно оглянувшаяся женщина сначала не поняла, кто говорит. Никого постороннего в комнате не было. А потом глаза ее сына вспыхнули фиолетовым.

— Собирайся живее, крылатая дура! Надо догнать их. Там и разберешься с этой ушастой. Я помогу.

Драконица замерла, недоверчиво всматриваясь в собственное чадо, но то, что выглядело как ее сын, презрительно скривило губы.

— Ну как хочешь. Эльфийка вернется с мужем и славой победительницы того, с чем не справились твои соплеменники, а ты так и останешься просто нищей вдовой-неудачницей! А ее, может быть, за заслуги перед драконьим народом все же сделают повелительницей, когда Эндерк примет власть от отца!

Голос хаоса был насмешливым и искушающе вкрадчивым одновременно.

Он пробуждал в душе Брельхи ненависть, жадность и гордыню.

— Летим! Но обещай, что я стану женой повелителя, а мой сын станет его единственным наследником!

— Конечно, обещаю…

Глупая тетка не понимала, что в основе хаоса всегда лежит ложь.

Жуткое место болото. Неприятное само по себе. А когда по трясине расползается злая волшба, то и вовсе кошмар кошмарный.

Любовь Михайловна до рези в глазах вглядывалась в то, что происходило где-то там, вдалеке.

Драконы, помня, что с воздуха близко туда подлетать опасно, приземлились заранее на небольшой прогалине. Оборачиваясь еще при посадке и ловко откатываясь в сторону к кустам уже в человеческом виде.

Любу и Шейсэли со своих спин их «лошадки» банально стряхнули, а у земли девушек подхватили крепкие руки находящихся там воев. Небольшой отрядик действовал слаженно.

— Невелика подмога, десяток драконов. Надо было всех на крыло поднимать, — уловили чуткие уши эльфийки сердитый шепот переговаривающегося сопровождения. — Еще и баб чужих притащили.

— Ближники правителя таких, как ты, десятка стоят, — ответил, тоже негромко, более низкий хрипловатый голос. — А волхв наш — и двух десятков! Вот зачем ликаю взяли, не пойму, но я видел сам, как остроухая посохом машет да магией пуляет. Хоть сзади на ритуале стоял и все не разглядел по-хорошему, но жинка огонь. Хоть и эльфа, но душа да сердце у нее, видать, драконьи. Всех спасла. Небось и теперь чего придумает. Так что помолчи! Не тебе, молокососу, приказы оспаривать да поступки старших судить. Свою шкуру лучше побереги, пастью не щелкай там.

Люба даже слегка улыбнулась про себя. Все же репутация одной отдельно взятой эльфийки среди драконов была не так уж плоха.

«Так заслужила же!» — порадовал ее глухой голос Шизульки в голове.

«Слушай, а чего ты вдруг такая молчаливая стала? — поинтересовалась она у личной мозгоклюйки. — Раньше не заткнуть было, все комментировала. Ты там не заболела?»

«Пф-ф… — фыркнула червячишка в голове. — Тебя же по темечку не били ничем тяжелым, чего мне болеть-то? И ментальных атак не было. Силы я коплю. Ясно⁈ Жутко мне, и предчувствие нехорошее. Это ты, дурында, в самую гущу кинешься всех спасать, а я жить хочу. Мне обещали…»

«Что обещали?»

Но затаившаяся опять Шиза молчала, заставив Любу на секунду вновь задуматься, что не все так просто с симбионтом, которого подсунули ей две божественные вертихвостки.

Долго думать ей не дали. Отряд принял боевое построение с двумя девушками в середине, и они пошли месить сапогами болотный мох и грязь, пробираясь туда, где клубами поднимался черный дым, воняло гарью и то здесь, то там слышались рыки и рев бьющихся с кем-то драконов.