Вот только куда-то не туда меня увели мысли. Мы с братом только что провернули такую комбинацию, что я могу по полному праву ею хвастаться.

— Я рад, что ты понимаешь: нам лучше держаться вместе, — братец хлопнул меня по плечу. Только из-за его огромного доспеха, сила хлопка была такой чудовищной, что чуть не сломала мне плечо. Но брат не заметил это и продолжил: — Поэтому, братец, передай-ка мне скорее часть ключа «Серпов ночи».

— Кхм… — я сбился на половине шага и даже потупил взгляд. — Тут такой неловкий момент получился… У меня нет этой части ключа.

На миг Павел замер. А затем разразился оглушительным смехом, так, что даже перекрыло отдалённые звуки выстрелов. Вспышка веселья продлилась, наверное, с полминуты, после чего братец выдохнул и с весёлыми нотками в голосе заметил:

— Хорошая шутка, братец! Повеселил! Честное слово, повеселил! Я даже на миг тебе поверил. Ну да ладно… давай уже артефакт, — и требовательно протянул ладонь, закованную в сталь.

— Я не шучу. У меня нет части ключа, — я потёр наруч и понял, что говорить о том, куда на самом деле делся артефакт, нельзя. — Мне было немного не до него во время бегства. Возможно, он остался в кабинете? — я почувствовал, что встаю на тонкий лёд оправданий.

— Брат. Не надо мне лгать. Отдай артефакт! — не просьба, а прямой приказ.

Это мне кардинально не понравилось — меня пытаются прогнуть. Нагло. Жёстко. А самое главное — с позиции силы, так как бойцы Павла, почувствовав настрой брата, удобнее взялись за оружие.

— У меня. Нет. Артефакта, — медленно и чётко проговорил я. — Ты что, мне не веришь, брат?

— Я не верю никому, кто встанет на пути моей силы! — с каждым словом голос брата набирал силу. — Я ради этого уничтожил наш род и если потребуется, принесу в жертву тебя! — под конец Павел практически взревел. — А теперь я взываю к праву старшинства и приказываю тебе: подчинись!

И я помимо воли рухнул на колени перед братом. «Благословение рода» заставило меня подчиниться воле старшего, хотел я того или нет. Защиты души в виде Юлии у меня на сей раз не было.

Вот только был один нюанс… хватка «Благословения» сильна, но мой личный дар был в растерянности, ибо брат только что признался в том, что именно он уничтожил род.

«А я тебя предупреждала, — услышал я смешок личного кошмара, что тёмным шарфом холодил мне горло. — Кстати… Брата, что проник в душу твоего родича, зовут Гордыня».

— А теперь отдай мне часть ключа! — с новой силой рявкнул Павел.

Елена не выдержала давления на меня и выступила вперёд. Вернее, попыталась, ибо брат, даже не взглянув в сторону девушки, заставил её импланты рвануть в сторону ближайшей стены, утащив тело за собой. Удар и металл протезов на десяток сантиметров вошёл в несущие конструкции, а ещё целые кости Елены затрещали. Сама же девушка выгнулась от боли и застонала…

«Ты можешь вернуть, что он просит?» — помимо воли взмолился я своему кошмару за выигранные мгновения.

«Даже если бы и могла, то не стала… — короткий смешок. — Я пожрала брата и не верну».

Елена даже не думала сдаваться, несмотря на ситуацию: импланты активизировались, и ракетная атака устремилась к брату. А искря и треща, начала подниматься звуковая пушка… Вот только брату было плевать: взмах рукой и ракеты буквально схлопнулись в маленькие шарики ещё в полёте. Лёгкое движение плеча и импланты не просто вдавило в стену с удвоенной силой, но и сломало в нескольких местах так, что полилась смазка.

Вот она истинная власть над металлом.

— Сопротивляешься? Не хочешь помогать главе рода? — Павел огромной лапищей схватил меня за шею и начал стискивать, приговаривая громогласным шёпотом: — Кажется, ты слишком отвык от семьи! Я научу тебя уважать старшинство. И ты подчинишься своему главе рода! Всё во имя рода!

Боль жгучей змеёй ворвалась в тело через разрываемую кожу и мясо. Я видел, как сквозь стальные пальцы доспеха брата льётся моя кровь. И при этом я совершенно не мог вдохнуть. Но хуже всего было чувство беспомощности: «Благословение» не давало мне даже активировать защитный артефакт, не говоря уже о боевых способностях.

«Интуиция, отдай часть ключа. Он же убьёт меня!» — сознание путалось так, что даже мысль сформировать было трудно.

«То что не убивает, делает нас сильнее… Я верю, ты выстоишь. А пока советую подумать о другом: может ли уничтоживший свою семью, считать её главой?»

Я почувствовал, как на этом вопросе «Благословение рода» на миг отпустило хватку. Даже оно сомневалось в том, что Павел имеет право приказывать. Но сомнения не могли сломать древний ритуал.

Но вот что смогло оказаться выше пут металла и слабости плоти, так это верность Елены. Её полный ярости, боли и безумия крик проник в моё начавшее мутнеть сознание. Мы с Павлом повернулись к ней одновременно и успели в тот момент, когда девушка принялась меняться: плоть её начала пузыриться и кипеть, буквально отрывая себя от имплантов.

От такого зрелища бойцы брата даже отшатнулись. А я почувствовал, как по моим щекам помимо воли текут слёзы. Я знал, что происходит: девушка хочет вернуть долг. Слуга желает защитить хозяина, который некогда её спас. Душа, которую я так и не принял в дар, теперь растворяется в теле моей подчинённой, напитывая руны, что питали её тело и давая ей силу за гранью человеческих. За гранью жизни! Силу, которую я надеялся, она никогда она не применит… но которую отдал, дабы девушка могла чувствовать себя уверенно.

А затем существо, больше всего похожее на волка, вырвавшегося из лап вивисектора, с наполовину содранной кожей и без части конечностей рванула на Павла. Его люди открыли огонь… Но плоть и без того сама себя сжигала, потому ничто не могло остановить удар, заставивший Павла пошатнуться и отпустить меня.

Второй удар лапой мой брат принял в захват металлического доспеха, но это не помешало неестественно большим зубам заскрежетать по броне. И тут я понял — это мой шанс. Павел отвлёкся и больше мог взывать к «старшинству»!

На миг возникла мысль активировать ритуал «Сеть власти»… Имелся примерно семидесяти процентный шанс, что «Благословение» позволит мне в этом случае сражаться. Но риск зашкаливал — я был не уверен, что справлюсь с братом. И я не решился…

Более того, я понял — нужно отступать. Справиться с братом на Кольце, которое на сорок процентов состоит из полимеров, на тридцать процентов из стекла и ещё на тридцать процентов из металла — то же самое, что сражаться акулой посреди океана.

«Юлия, активация прикрытия! И защита разума. Уходите вместе с Трощеным!» — коснувшись нитей договора, кричал я во весь мысленный голос, со всех ног убегая в сторону помещений для рабочих.

А за спиной лишь усиливался рёв нечеловеческой твари и скрежет металла. Елена… Ну кто тебя просил⁈ Кто?

Я бы что-нибудь придумал! Обязательно придумал! Я бы смог! А теперь… Ты сгораешь в последней вспышке, прикрывая меня. В служении мне, как и все последние годы!

Дверь на улицу я вышиб, даже не заметив. И там меня уже ждали… но не враги. Роман за рулём транспорта, нервно озирался. Он явно получил сообщение от Юлии и теперь был готов ко всему.

— Гони, — запрыгнув на заднее сиденье, приказал я.

— А…

— Гони, я сказал! Я один! — и чтобы не сорваться, закончил чуть тише.

Но не успел я высказаться, как стену торгового центра пробило нечто исполинское. Роман, уже поднимающий флаер, на миг отвлёкся, но не более… И правильно! Ибо из пролома показалась огромная стальная рука, тянущаяся к нам. А после ещё пару ударов и голова, на которой яростью горели пара глаз. Монстр открыл рот, желая что-то крикнуть, но тут огромные когти схватили его за плечо и рывком утащили в пыльное помещение.

— Со всей скорости в космопорт. Там должны ждать нас Юлия и прикрытие! За наше спасение заплачена слишком большая цена!

Я вышел из флаера.

Прохладный ветер обдувал ссадины на шее, тонко намекая, что уже скоро первые числа сентября, а значит, мне придётся примерить взятые на себя обязательства преподавателя риторики в военной академии для аристократов. То, что госпожа Владовски — моя покровительница в данном вопросе, покинула Петербург, ещё ничего не значило, обязательство стоит выполнять. Кроме того осталась Катерина Владовски, а ещё Роман Некифоров и его «товарищ» Леонид Безруков — за этим сериалом я собирался пристально наблюдать.