Слова были сказаны. Слова были внесены в договор. А затем под ними подписался я. А после моё особое перо, впитав кровь Романова, оттиснула след из букв и души на пергаменте.

«Суворова говорит, что до конца поверит в это шоу, только когда увидит договор, — в тот же момент пришёл комментарий от Юлии. — Но на данный момент она заинтригована кандидатурой Дмитрия. Она готова помочь. Но жаждет подробностей».

— Договор подписан, — вновь кивнул я для двух сторон. — Теперь мне нужно понимание, что сподвигло вас на такой… — я обвёл рукой помещение, — скажем честно, радикальный шаг. Что произошло на дне рождении дочери Императора?

— Это я расскажу, только когда вы сведёте меня с нужными людьми, — Дмитрий начал подниматься. — Благодарю, что взялись…

— На одной из точек, нападавший придушил охранника, уложил его за стойкой охраны, помахал во включившуюся камеру, после чего пошёл взламывать серверную, — выдал я короткий спитч. Мне доверились, так что я решил немного довериться в ответ, выдав информацию которую никто, кроме нападавших или узкого круга следователей знать не мог. И которую, в крайнем случае ко мне никак не привязать.

Романов замер на середине движения. Повернулся ко мне. Два раза моргнул. После чего вернулся на место. Моргнул ещё дважды. Схватился за волосы, истерично хохотнул. А затем по нему словно прошла молния, и он безвольной куклой обвис на стуле. После чего меня пронзили два пылающих внутренней силой взгляда.

— Император обезумел вконец, — слова падали свинцовыми гирями, утягивая всех, кто их слышал, во тьму. — На дне рождения он объявил в кругу семьи, что сестрёнку… Принцессу, для которой ты готовил праздник, выдадут замуж за Расстригина, когда ей стукнет четырнадцать. Пресс-конференция по данному поводу назначена уже через неделю.

Зачем это Расстригину, я понимал — власти много не бывает. А став принцем… Странный титул для старика неопределённого возраста, но тот явно в несколько раз старше невесты. Став принцем, Расстригин перейдёт просто на новый уровень власти и влияния.

Возмущение Дмитрия я так же полностью разделял. Как с политической точки зрения — это нонсенс. Никаких выгод или хотя бы удержания статуса. Это потеря репутации: для простого обывателя представить подобный союз невозможно. Безумие!

Да и маленькую девочку банально жалко. И желание Дмитрия защитить сестру понятно и ясно. Я бы и сам желал, чтобы этого не произошло, будь я на его месте.

Но вот чего я не мог понять: что сподвигло императора на данный шаг? И почему его поддержала императрица?

Этот вопрос зрел у меня уже не один месяц. И с каждым неадекватным поступком Расстрига, за которые обычного аристократа просто распяли бы, вопрос становился всё больше. И что меня терзало чуть ли не физически: у данной истории не имелось базы. Не было первопричины или события, которое бы могло объяснить такой уровень благоволения императора к Расстригину.

За последние месяцы я собрал немало данных, но по всем им Расстригин просто появился. И все, кто задавал вопросы, просто игнорировался или, в худшем случае, отсылались прочь или вовсе исчезали.

Но, не зная мотивов императора, уничтожить Расстригина почти невозможно — это всё равно, что стрелять себе в голову, надеясь тем самым избавиться от опухоли.

— Скажи, откуда вообще взялся Расстригин? — оборвал я Дмитрия, что делился подробностями события, так изумившего его. — Ты знаешь, откуда он появился рядом с императором?

— Нет… — после десятка секунд размышлений нехотя признался Дмитрий. — В те годы я мало находился при дворе — обучение в частной академии. Да и интересовался я в то время другими вещами. Потому я увидел Расстригина уже после того, как он прогремел на всю столицу.

Захотелось выругаться. Такой след и вновь в никуда. Но Романов ещё не закончил:

— Однако через секретную службу я сумел узнать, что это произошло во время поездки императора по городам. Анонимный тур, когда он притворяется обычным человеком, чтобы понять, чем живёт и думает народ, и лишь секретная служба присматривает за ним.

— И что сказала эта секретная служба? — жадно уточнил я.

— Все, кто был с императором в этой поездке, уже мертвы… Подробностей нет, — я чуть не взвыл на этих словах. Но Дмитрий продолжал: — Я первый раз встретил Расстригина при дворе, когда он уже лечил тётушку. Все эти его дурацкие амулеты. Заговоры и прочая чушь…

«Чушь»… лучше и не скажешь. Про этот эпизод я уже собрал информацию — дебют Расстригина при дворе и в столицах. У императрицы начали возникать помутнения рассудка… Были предположения, что это генетическое заболевание, либо проклятья. Вот только врачи не могли установить доподлинно.

А Расстригин, что уже был при императоре, взялся за лечение. Побрякушки, которые даже артефактами не назвать — я заручился мнением профессионалов. Заговоры без капли маны. Лекарства буквально из сахара и мела… И это сработало.

Никто не знает как, но сработало! Здоровье и ясность ума императрицы пошло на лад. После этого Расстригина стали приглашать и другие рода. Но лечение императорского семейства было всегда в приоритете.

— Он пытался и меня лечить, но я от него чуть ли не сбежал в ту же академию…

«Суворова хочет знать, как принцесса отреагировала на новость о своём замужестве? Есть ли шанс перетянуть девочку к нам?» — задала крайне важный вопрос Юлия.

А я отдал должное главе заговора. Правильные точки воздействия выделяет. И я тут же продублировал вопросы парню.

— Сестрёнка… боюсь, тут вам не поможет, — с болью в голосе отозвался Романов. — Ей, конечно, было не до того. Она буквально рвалась на сцену… но она вроде как не против. Я её совершенно не понимаю…

— Как и всё её семейство… кроме тебя, — пробормотал я себе под нос.

Кажется, картина хоть немного, но начала складываться. Дмитрий последние годы почти не появлялся при дворе, в основном обучаясь. А вот императорское семейство, даже дети почти все время рядом с Расстригиным. Я чувствовал ауру этого безумного старика и могу дать руку на отсечение — в ритуалах он знает толк. А самые лучшие ритуалы те, которым дают возможность напитаться силой и раскрыться…

Почти уверен, что Расстигин сумел создать ритуал, достаточно слабый, чтобы его не сумели отследить компетентные органы. Но с накопительным эффектом. И лечение, которое проводит Расстригин — немалая часть ритуалов. Потому Дмитрий до сих пор в здравом уме.

И если это ритуал, то я смогу его обратить. Но мне нужно знать корневое заклинание. Оно длится уже не один год. Оно сумело окрепнуть и без понимания структуры я в лучшем случае ничего сделать не смогу, а в худшем — погублю императорское семейство и сам сгину.

— Последний вопрос, — Дмитрий хоть и не знал важных нюансов, но детали тем не менее были важны и позволяли достраивать картину: — Ты что-нибудь знаешь о бессмертии Расстригина?

— О да! — Романова аж подбросило, словно от удара тока, и я сам удивился, ибо не ожидал положительного ответа. А парень продолжал: — Само собой, без подробностей, но я знаю. Всё дело в крепостных!

Я недоумённо выгнул бровь. В Российской империи давно отменили крепостное право, рабство и любые формы неволи. За этим очень строго следили, даже ко мне в бар несколько проверок наведывались, чтобы проверить моих работников и что им обеспечиваются надлежащие условия труда.

— Так называют адептов из секты Расстригина, — поспешил пояснить парень, видимо, прекрасно понимая реакцию на это слово. — Мне довелось услышать разговор между отцом и дядей… Отец последние недели очень беспокойный… с каждым днём всё более нервный, а последний раз они обсуждали, что когда Расстригин умирает и перерождается, то первые несколько часов некомфортно видеть новое лицо, пока он его не перестроит под себя. И узнать в этот момент Расстригина можно только по серебряной серьге — неотъемлемой части наряда духовного наставника.

«Моя прелесть…» — тихий шёпот, почти неуловимый, но я успел ощутить холодные нотки теневого кошмара.