Император встал с дивана и величественно кивнул, позволяя. Я мысленно только глаза закатил.

— Мастер, у вас не больше трех месяцев. Мой сын должен быть в безопасности, — напоследок меня напутствовал Император, и я зло усмехнулся, уже спиной к мужчине, так что он усмешку не видел.

— Разумеется. Все будет именно так, — дал я обещание, которое мне ничего не стоило, и вышел за дверь. Последний раунд начался.

Итак, что мы имеем. Заказ не на тварь из Разлома, а на живого человека, которого якобы нельзя убрать иным способом, так как это сломает некое равновесие мира.

Император, который хочет жизни для своего сына, и его детей, а также — власть, и терять ни то, ни другое не намерен.

Оппозиция, которая хочет власти, и решает сделать ход по традиции всех революций — сломать старый устой и сделать новый.

И я, Мастер, в теле сироты.

Если говорить конкретно, то в моих руках не жизнь одного Дениса Ашхибадовича, а многих людей, которые просто тут живут. И вот еще момент — вне зависимости от моего решения, люди все равно умрут. Возможно, даже все.

Я действительно был прав, когда утверждал, что Мастера Убийств не спрашивают «Зачем надо убить», мы не ищем мотивации и не ждем объяснений. Кроме тех случаев, когда итогом станет гибель мира. Сам по себе заказ на человека, а не на зверюшку — уже может трактоваться как тот самый заказ со звездочкой. И теперь я имею право на отказ, если получу подтверждение, что выполнение грозит гибелью мира.

Об этом я и думал, пока ехал на лимузине в сторону Академии. Мое присутствие на вечеринке стало бессмысленным, и не смотря на ожидание Императора, я не собирался после разговора с ним идти и бездумно уничтожать владельца поместья и компании «Молзар». Свод законов Мастеров это допускал.

На самом деле, Сводов было два: для заказчиков и для Мастеров. Это как внешний и внутренний устав любой компании. В них прописывались сроки выполнения и оплаты, способы убийств, обязанности заказчика и Мастера… Правила поведения в нештатных ситуациях в том числе. А после каждого завершенного заказа нас ожидала проверка и отчет. Мы не бездушные машины для убийств, но нас нельзя назвать людьми — по крайней мере, люди не способны вселяться в чужие тела и при этом оставаться при здравом уме и твердой памяти, подчиняя себе физическую оболочку, а не подчиняясь ей. Еще один тест — на здравомыслие. Если Мастер срывается и начинает убивать потому что: может, хочет, получает от этого удовольствие, вместо одной пули четко в цель выбирает холодное оружие и нанесение множества ран, причиняющих страдания… Превращается в маньяка, получающего удовольствия от убийств и боли. То такого Мастера ликвидируют сразу после теста. Мы не причиняем боли больше необходимого. Мы не убиваем случайных жертв, не оговоренных в заказе. И да, мы как никто, знаем о Равновесии миров. Именно поэтому и существуем. Странно, что на это упирал и Император, но у всех свои тараканы.

А еще у нас есть эмоции, которые не превалируют над разумом. Например, нам ведома жалость, но детенышей тварей мы уничтожаем без нее, потому что как только ты отвернешься — тебя сожрут.

А тут… Тут человек. Которому не повезло родиться в определенной семье. Он верный, преданный сторонник режима, не оппозиционер, не враг народа. Не жестокий маньяк, пользующийся своими привилегиями… Денис — обычный мужик. Более того — гений, который совершил невозможное, придумав механизированную систему консервации Разломов. И не потому что ему самому так захотелось, а потому что пришел приказ от Императора, и он подчинился, прыгнул выше головы. А теперь Мурузи надо умереть, потому что от другого Императора пришел другой приказ.

И при этом каждый ведет свою игру. Волконский хочет убрать Императора, но не понимает, чем грозит убирание магнита для магии из мира. Если он сейчас так способен влиять на окружающих, если не следит за аурой, то что будет, когда исчезнет Император? И при этом, Разломы будут консервироваться и дальше, ведь умрет тот, кто контролирует «Молзар», компания продолжит выполнять свою работу.

То есть, в итоге: революция, гражданская война (вряд ли остальные кланы будут рады величию Волконского), увеличение магии в мире и отсутствие того, кто это регулирует. В итоге все умрут — либо от пули в драке кланов, либо от магии изнутри.

Второй вариант, от его императорского величества: Разломы открыты, люди умирают от тварей, он это держит под контролем, количество магии в мире уменьшается, война между кланами становится еще жестче. Скорее всего, все равно закончится покушениями на Императора, гражданской войной и полным уничтожением как возможности закрыть Разломы, так и отсутствием что-либо противопоставить тварям оттуда — я видел, как воспитываются эти дворяне, Бойцов, настоящих Бойцов, там нет. В итоге все умрут.

Я вышел из лимузина и отправился в Академию, размышляя и глядя себе под ноги. Интересная ситуация, чтобы я сейчас ни сделал, в итоге умрут все, просто разница во времени варьируется в несколько лет.

Я внезапно остановился в озарении. Так все же умрут, это же прекрасно! С улыбкой я смотрел на стоящего на вахте охранника, и он начинал уже хмуриться, не понимая, с чего я так рад его видеть.

Махнув рукой, я почти побежал в свою комнату, стараясь не подпрыгивать от радости. В комнате мне повезло, и Влада не было, так что закрыв дверь, подставив к ручке стул, я сел на кровать, закатывая рукав, чтобы прикоснуться к метке Мастера убийств.

— Мастер, код 745GH38ISD, ситуация SD-694, требую разрешения, — быстро пробормотал, даже не поморщившись от ощущения горящей метки.

— Мастер, код 745GH38ISD, разрешение получено, запрашиваю код информации, — возник ответ системы прямо в сознании, и я ухмыльнулся.

— Код 92854AP, — поставил я точку в разговоре, и полюбовался на черную флешку, возникшую у меня на руке.

И с чувством выполненного долга отправился в душ и спать. Завтра будет еще более насыщенный день, ведь выходные закончились, и начинается учеба. Наконец, настоящая учеба, а не бесконечные тренировки к специализации.

Да и все равно, на арене меня ждут через неделю, раньше из Академии не выбраться, так что стоит уделить внимание шпионской деятельности, так как после полученной информации я не ограничен рамками стандартного договора. И в этом виноват сам Император, который всеми силами старался перевести меня на свою сторону, ведя проникновенные беседы у камина.

Почему-то всю неделю ощущал затишье перед бурей. Влад с Кириллом и Виктором, пересекаясь в общей столовой, иногда поглядывали на меня, но не пытались поймать в коридорах, на лекциях или у лифта. Осетин не звонил и не писал, даже не поинтересовавшись «как ты сходил на мероприятие». Не было подозрительных сообщений в соцсетях, смсок с неопределенных номеров или звонков, которые прослушиваются. Преподаватели не цеплялись, и в принципе, после прохождения специализации, будто забыли о своем стремлении «вырастить достойных студентов», ведя лекции каждый в своем стиле. Фокс приглядывал за первокурсниками, но ко мне не подходил, явно занятый собственными делами и обучением.

Распорядок жизни радовал обычных студентов, а я просто не удивлялся, что с таким подходом в лучшей Академии Империи прекратили готовить настоящих Бойцов.

Подъем, немного свободного времени для сборов, завтрак, три лекции, обед, два часа тренировок под присмотром робота, снова свободное время, ужин, и до отбоя можно было делать ту же самую домашнюю работу, например. Пока задавали параграфы к прочтению, что лично у меня занимало минут двадцать.

А так как из Академии не выпускали, а на ее территории особо гулять было негде, то после ужина и домашних заданий я возвращался в тренировочный зал для занятий с Пушистиком. Умение читать мысли — это, конечно, прекрасно, но отличный результат даст только слаженная командная работа. Почему-то интуиция твердила, что те бои, на которые меня пригласил Волконский, будут отличаться от тех, на которых я уже присутствовал без его ведома. И мне потребуется помощь от своего питомца. А еще та же чуйка утверждала, что все решится именно в следующие выходные. Поэтому и готовился усиленно, при этом не привлекая внимания (а невыполненные задания от студента-первокурсника именно ими бы и являлись).