Только Шаман, если ловил ошарашенное лицо очередного студента, довольно ухмылялся, однако его лицо так быстро становилось отрешенным, что если бы я намеренно не наблюдал за ним, то ничего бы не заметил.

Сириков, то есть, Неон, сел через проход от меня, и периодически косился, явно собираясь что-то сказать, но в последний момент закрывая рот. Подумаешь, мне ему тоже сказать нечего.

Кирилл Крацкий из дверей не вышел, а его полоса в таблице на экране зажглась желтым. Я не удержался от злорадной ухмылки по этому поводу, и она стала больше, как только я увидел реакцию Виктора по этому поводу. Сам же Стханский на меня принципиально не смотрел. Но с ним было так же, как и с Владом — мне все равно.

— Запомните этот день! Теперь начинается ваша учеба в великой Имперской Академии боевых Стихий, и диплом получат лишь самые достойные! Завтра вы отдыхаете, а в понедельник начнутся занятия, расписание будет висеть около лифта на этаже ваших комнат. Рекомендую прочитать и выучить Устав Академии, так как в дальнейшем за ваши проступки вас будут не просто наказывать… — Шаман многозначительно замолчал, а потом взмахнул рукой, позволяя расходиться в комнаты.

Ну, собственно, у меня и так были дела — стоило подготовиться к мероприятию завтра. За эту неделю я решил действовать по обстановке, а не просто брать и убивать Мурузи Дениса Ашхибадовича, владельца корпорации «Молзар», которая занимается консервацией разломов последние двадцать лет.

Я не пес, которому достаточно сказать «фас» и ждать бесприкословного повиновения. Мало того, что я Мастер убийств, с Лицензией и Правом, так теперь я Гепард, чтобы это ни значило в дальнейшем.

Помня о том, что лифт по прежнему отсюда идет всего лишь один, а внутренние коридоры Фокс так и не раскрывал, хотя я спрашивал, я никуда не торопился.

Сначала вышли преподаватели, а Косорылов аккуратно поддерживал Оракула под руки. Интересная у нее магия, к какой она стихии относится? Или она как Шаман — универсал? Но при этом на женщине простое свободное платье, а не уже привычная форма преподавателей Академии. Но ни знакомиться, ни здороваться она явно не собиралась. Я даже сомневаюсь, что она нас видела — у Оракула был бледный и изможденный вид.

Затем начали выходить ученики. Кто-то — подавленный распределением, кто-то уже обсуждал с друзьями и знакомыми, как кто справился с заданиями, Мышь выплыла из зала королевой, а вот Виктор еле перебирал ногами.

И я неторопливо отправился за ним, вполне довольный сегодняшними результатами — я разблокировал дар и убрал мешающуюся стеклянную стену между мной и магией, овладел бонусной магией метаморфоз, она же трансформация, она же слияние. Я прыгал гепардом по стенам, ощущая скорость и полет, силу и грацию, и мне это нравилось. Я мог теперь общаться с Пушатопоркусампой мысленно, обсуждая все, что захочется. В конце концов не могу назвать себя крайне общительным человеком, но поговорить иногда с кем-то нужно. И это не считая того, что меня зачислили на Бойца, хотя это больше побочный плюс, чем цель.

Когда я спустился на жилой этаж, то услышал из гостиных всех пяти стихий оживленные обсуждения. Вероятно, старшекурсники узнавали у младших подробности. А меня, скорее всего, там ждал Фокс, и мне точно стоило с ним поговорить. Спросить, что за фигурка, и чего он добивался, отдавая мне ее.

Поэтому я не сделал попытки сходить в комнату, а сразу отправился в гостиную.

— Гепард, поздравляю, ты с нами! — запрыгали вокруг меня близняшки с третьего курса, вроде бы, Искра и Кошка, радуясь не сколько за меня, или за себя, а просто подвергаясь всеобщей радостной атмосфере.

А Фокса я так и не нашел. На удивление, тот, кто больше всех был обеспокоен сплочением и дружеской атмосферой на факультете, пропускал такой момент, как прохождение первым курсом специализации.

Так что, пообщавшись немного и расплывчато ответив на несколько вопросов, я все же отправился в комнату, рассчитывая немного отдохнуть, думаю, я это вполне себе заслужил.

Неона в комнате не было, а из душа не слышалось шума воды, так что я сделал вывод, что сосед отправился куда-нибудь праздновать. Или страдать. Или делать что угодно, но не в нашей общей комнате.

Так что душ занял я, а когда из него вышел, на моей подушке лежал белый конверт. И я подумал, что это смена задания, такое редко, но бывало, но в отличии от задания для Мастера Убийц, этот конверт запечатан не был.

И в нем лежала карточка с одной фразой: «Гепард, время пришло».

Я принюхался, уповая на частичное слияние с Пушем, но конверт абсолютно ничем не пах. И даже сквозь шум воды я бы услышал, если бы кто-то заходил в комнату. Но при этом, конверта в первый раз не было. Хотя Пушистик тоже где-то бегал.

Намереваясь выйти из комнаты, и уточнить у однокурсников, что это все значит, я быстро натянул футболку и штаны, и сделал шаг за дверь. И снова все вокруг погасло, потому что от удара по голове сознание гаснет быстро. И никакая реакция от этого не спасет, а тренированности у этого тела, увы, нет.

Сознание возвращалось медленно, рывками. Я бы сказал — вспышками.

Крики толпы. Приветствуют, или они орут «Убей»?

Запах песка. Пота. Мокрых псов. Огня. Крови.

А перед глазами все плывет, и единая картинка не складывается.

Руки перед лицом.

Я вроде сижу? На песке?

Меня приложили по башке, неужели кто-то перестарался, и я заработал сотрясение, или же не приложил достаточно усилий, и я все еще жив?

— Вставай!

Я не реагирую на голос, автономно пытаясь встать на ноги на инстинктах.

— Вставай!

Все, что вижу, словно скрыто пеленой, и пытаясь проморгаться, до меня доходит. Это не проблемы со зрением. Я снова в маске.

А передо мной четыре адских гончих. Где-то я такое уже видел…

Вспышка в мозгу, и сознание резко проясняется. Тело напряглось, готовое к атаке и защите, но пока псы привязаны.

— Наконец-то! — и я понимаю, что все это время меня заставлял встать Пушистик. Он, к слову, не проявлялся, бросив меня в одиночестве против этих собачек. Не то, чтобы было обидно, но на бои я собирался попасть на своих условиях.

А сейчас выясняется, что доступ у устроителей боев был не просто в Академию — в жилые помещения учеников, и защитные завесы перед входом в коридоры ничем не ограничили этих подпольщиков. Хотя… Если есть один коридор в стенах здания, сколько их там еще, о которых могу только догадываться?

Фокс? Меня ударил Фокс?

Я попытался вспомнить ощущения, звуки, запахи, все, что помню перед потерей сознания.

— А ты что помнишь? — я потребовал у Пуша отчета, потому что разве питомец не должен всегда находиться рядом с хозяином? Так где было это создание, пока меня били по голове?

— Ничего. Меня там не было, — в голосе разумного существа чувствовалась вина, но мне на это проявление эмоций было откровенно плевать. — Мы с тобой не установили правила, поэтому я пошел по своим делам. А когда вернулся, тебя уже не было, и я искал по привязке. Вот, нашел. Но пока не вмешивался.

— Почему? — не то, чтобы я ждал от него привязанности, но мне просто было интересно. Чем больше мгновений проходило, тем больше я возвращался в себя самого. Правда, злого. Очень злого. Но умело контролировал злость так, чтобы адреналин в крови вырос, но не переходил в пелену красной ярости. Уровень берсерка мне ни к чему, тут нет такого противника, для кого бы это потребовалось.

И нет, я не злился на Пушистика, и мне не требовался контроль, чтобы побить этих забавных скалящихся псов, которые никогда не имели ни одного общего родственника хоть с одной собакой во всех мирах. Их просто так называли.

Меня просто выбешивало, что я допустил удар по голове, полную транспортировку — а я сомневался, что мы в Академии или рядом. Судя по едва уловимому сквозь толпу зрителей и напрочь перебивающую вонь гончих аромату рыбы, мы в каком-то доке.

И при этом, моего мнения никто не спрашивал. Не приглашал прийти ножками. Нет. Меня выкрали, как какую-то девицу, и вновь оставили на чертовой арене. И вот теперь я зол.