— Та-а-ак, так… — протянул Леший, вновь накручивая бороду на палец, — и что мы имеем? А имеем мы вероятность, что и тут ни хрена у нас не выйдет!
— Слушай, Муха, а может не зря тебя жинка боится, а? Может, ты ей так засандалить могёшь, ну, в смысле, треснуть — усмехнулся Торос. — Вот и бздит тебя дама. Ты уверен, что у тебя никаких новых супер-пупер боевых даров нигде не завалялось, точно?
— Уверен. Я только физически сильнее стал нынче. Внутренние ощущения усилились во много крат, слух, зрение, интуиция, защиту вот могу держать, да и всё на этом. Скорее, да, усилились, а новых — нет, не прибыло, точно. — Муха вздохнул.
— Хох, и странно всё это, — Леший уперся о колено и крякнул, совсем по-старчески.
— Скребберы — существа совершенно неизученные. Что о них мы знаем, только то, что удалось собрать от выживших охотников, и то, что показало изучение тел в институтах, да и доктора наши не особо-то горят желанием информацией делиться, — Кир встал, походил немного по комнате, над чём-то размышляя, и продолжил увещевать:
— Не зря Герман столько даёт за живого. Думаю, он бы и больше дал. Эта информация бесценна. И! — Кир посмотрел на Муху. — Никому, запомни, мальчик, никому не смей говорить о том, что ты — скреббер! Ты хорошо меня понял⁈ И это, касается всех здесь присутствующих. Вы представляете, какую охоту на него откроют? Да его жизнь, как на аукционе с молотка полетит, и перекупщиков тьма отыщется. — Кир замолчал и теперь надолго.
— Кир, — нарушил тишину Филин, — я слышал, что скребберы — это истинные, то есть, коренные Стиксовцы. Ты не в курсе, это правда? Кто, вообще, они такие? Мутанты?
— Нет, точно не мутанты, по крайней мере, не все. Точнее, возможно, но… как бы тебе объяснить, — Кир потёр свой коротко стриженный затылок. — У мутантов, обычных и не очень, таких как наши, отсутствуют половые признаки и пол они свой вспоминают уже будучи взрослыми элитниками, когда к ним возвращаются частички памяти. Размножаться половом путём они не могут, к нашему счастью. Чего нельзя сказать о скребберах. Я лично видел семейные пары с потомством и не раз.
— Да, и я встречал, — подтвердил Леший. — Давненько, правда, было, в лесах тогда обитал ешо. Так вот, набрёл я на гнездовье, большое такое, а чьё оно, неведомо. На счастье моё пустым оно тогда оказалось, и по близости никого. Потом, спустя недели две, я издалече скреббера заприметил, с детёнком. Охотились они на кабанов. Мать обучала малого. Я посмотрел трохи да ходу из тех мест дал.
— Ты думаешь — они разумны? — продолжил свои расспросы Торос.
Все тут же уставились на Муху.
— Ну, откуда мне знать⁈ — парень пожал плечами. — Эта, вроде… ну, так себе. Не человеческий разум у неё, но соображает. Она картинками мыслит. Кстати, я теперь тоже так могу, картинками.
— Так, получается, вы и поболтать можете? — Кир чуть ли не подпрыгнул на месте.
— Ну-у, выходит, что сможем. Вы вон, с Доком можете, ведь, мутантов понимать, видимо, и мне теперь со скребберами то же.
— Ну, прям общество лингвистов, мать вашу, — усмехнулся Фома. — Мух, а Мух, может, ты уломаешь даму к доктору Герману с нами сходить. Она ведь живой ему нужна, значит это не опасно, жизнь гарантирована.
— Фома, заткнулся бы ты лучше, — Кир зло глянул на говорившего хохмача.
Весёлость с парня мигом сошла на нет.
— Может, кофе кому или чаю сделать? — пробухтел он, поднявшись со своего места и включая чайник.
— Вот, можешь же быть человеком, когда захочешь, — взгляд Кира значительно смягчился.
— Охо-хо-ханьки, хо-хо… — тяжело выдохнул Леший, — ох, братцы, чую, сунемся мы туда, куда совсем не надо бы…
* * *
— Два квартала от нас. С севера чешет падлюка, спешит. — Муха ментально следил и сообщал о передвижении скреббера
— Может, пора уже, а? — топтался на месте Торос, весь взмокший от нервного напряжения.
— Рано, ждём, — жёстко отрезал Леший.
— Квартал от нас. Несётся на всех парах, сильно нервничает, — сообщил Муха.
— Правильно, я бы на её месте тоже нервничал, чует гадина, что амба ей скоро. — ухмыльнулся Прапор и выплюнул очередную изжёванную деревяшку.
Как я заметил, он всегда что-то грыз, когда нервничал или хотел закурить.
— Не, это из-за меня, — сказал Муха — Она чувствует, что конкурент в непосредственной близости от добычи и не ест её, вот и нервничает, не может понять, почему так. А спешит, потому как боится, что я передумаю и сам всё сожру. Всё, мужики, ходу, ходу! — Муха накинул защиту, и группа припустила бодрым бегом на выход, чуть ли не нос к носу столкнувшись с ″дамочкой″.
Скребберша зависла с задумчивым видом буквально в ста метрах от входа, видимо, размышляя: куда опять подевалась еда? Куда снова исчез самец? И стоит ли вообще соваться в эту тёмную дыру, где только что она чувствовала всех выше перечисленных?
Мы тоже замерли на месте, недалеко от входа, вцепившись друг в дружку, удерживаясь от усиленного ментального призыва, который пробивался сквозь Мухину защиту.
Умная тварюга не спешила лезть в ловушку, направив волны манка на вход в надежде, что еда выйдет к ней самостоятельно. Я глядел на неё и понимал, что если бы не Муха со своей способностью, то к этой разновидности скребберовых и на пушечный выстрел не подойти и прибить её возможно только с дальней дистанции, ракетами. Где потом жемчуг искать после такой «охоты», это уже вопрос, причём серьёзный. Вот и думай теперь, стоит ли вообще охотиться на таких, как она. Думаю, мы первые и единственные, кто сумел так близко подойти к этой особи и не стать при этом её обедом, добровольным притом. Вот если бы у неё не было этого ментального дара, то тогда да, ещё можно было бы повоевать, а так… ну, её в пень!
— Глянь, попёрлась, всё-таки, — шепнул мне в ухо Арман. — Давай, давай, красавица, погляди, что там вкусного, — подбадривал он нерешительную зверюгу, которая робкими рывками, с остановками на пару минут, всё ближе и ближе подбиралась ко входу в подземный бункер времён Второй Мировой.
Хорошо, что ребята расширили вход, иначе эта туша точно бы не протиснулась. Интересно, откуда они эти гермоворота припёрли?
— Давай, давай, девочка, — шептал своё заклинание Торос.
Фома закусил ребро ладони, ожидая исход с замиранием дыхания. Леший, кажется, молился каким то древним богам.
Дружною толпою, словно сбившееся в кучу стадо баранов, мы тихонько подошли к запорному механизму.
— Да помогут нам Боги Стикса, — выдохнул Леший. — Ну? — глянул на Муху, ожидая.
Тот, стоя с поднятым кверху пальцем, в готовности дать отмашку, начал обратный отчёт мгновений:
— Пять… четыре… три… два… Давай! — И сам, первый, кинулся ко входу.
Все тут же последовали за ним, налегая на тяжёлые двери.
Благодаря силе Лешего и Прапора, да и сам Муха им не уступал мощью, здоровенная, тяжёлая гермостворка закрылась ОЧЕНЬ быстро. И не успели ещё первые замки до конца зайти в пазы, как с той стороны раздался оглушительно сильный удар и душераздирающий вопль, кажется, сразу семи глоток. Многооктавный звук, исторгаемый тварью, походил на скрежет пенопласта по стеклу, работу бор машинки и пилорамы вместе взятых, но увеличенных во много крат.
Муха первый схватился за уши и, застонав, скрючился, пытаясь прикрыть их ещё и коленями. Леший, подхватив парня на руки, зажав его голову между своей грудью и рукой, кинулся к ближайшему дому. Мы бежали следом, прикрывая свои уши от жуткого звука, что подобно блендеру превращал мозг в розовую кашу, и волокли за собой по земле полубессознательного Кира, который тоже оказался очень чувствительным к подобным чудовищным звукам.
Заскочив за угол многоквартирного строения, мы нырнули в подъезд и закрыли двери. Стало гораздо тише и легче слуху. Я выдохнул с облегчением, молясь, чтобы с Мухой было всё в порядке, чтобы легендарный бункер выдержал натиск изнутри и, не доведи до такого, Стикс, не выпустил из своих недр эту разъярённую бестию. Судя по бесчувственному телу парня, мы сейчас были перед ней полностью беззащитны, аки агнцы.
