В голове, на миг, мелькнула мысль о том, что мы слишком сильно шумим, но тут же улетучилась. Я, наконец, взорвался долгожданным фейерверком чувств. Дрожь и приятная истома пробежали по всему телу, расслабляя все мышцы одновременно. Собрав последние силы я вновь ринулся в бой, довершая начатое. Её тело задрожало пульсируя внутри. Выгнувшись, она вцепилась в мою спину сладостно застонав.

— О, да-а-а… — сорвалось с её губ… Это было наивысшее, обоюдное, божественное блаженство. Девушка замурлыкала, как кошка.

Дурацкая привычка, что раньше мне не нравилась… но в её исполнении — это просто обалденно. Я аккуратно опустился с затёкших рук, стараясь не подать виду, поцеловал и упал на подушку. Действие спека давно выветрилось, и усталость навалилась с удвоенной силой, придавив меня бетонной плитой к подушке. Я ласкал её грудь и думал о том, как бы не уснуть. Глаза просто слипались. Из дрёмы меня вырвал голос девушки. Изначально, я даже не понял о чём она говорит.

— Ты, наверное, думаешь, что я вот так со всеми, — сказала она грустно, со вздохом. — У меня давно уже никого не было. Я не знаю, что на меня сегодня нашло. Обычно я так никогда не поступаю. Это впервые, чтобы вот так, даже не зная имени. Мне так стыдно… — девушка засопела, собираясь расплакаться.

«О-о-ой, твою мать… начинается… вот что же все такие одинаковые, а,» — наконец, дошёл до меня смысл её лепета. Я слушал её и думал, что мне на данный момент вообще по барабану, как её зовут и почему она так поступила. За полгода в Стиксе я неоднократно посещал бордель. Мои потребности в сексе возросли в геометрической прогрессии. Тут у многих такое происходит, и я как-то даже не заморачивался по этому поводу. Переспали и переспали, бывает. Главное, не переступать грань, как некоторые, опускаясь до различных извращений. Хороший секс с совершеннолетней, свободной девушкой по обоюдному согласию — это те рамки, которые я соблюдал. Всё остальное меня не волновало. Возможно, у неё случился гормональный всплеск на фоне стресса. Такое бывает. Это защитная реакция организма. Но, если честно, мне сейчас было начихать на всё это, я просто хотел спать. Но тут спать нельзя, нужно одеваться и спускаться в подвал. Думаю, мы изрядно нашумели, мало ли, какой пустыш услышит и сообразит, где источник звука и как пробраться к нему. Я приподнял свою тяжёлую голову, опершись о руку.

— Меня зовут Док, и это не кличка, это моё имя. Почему такое странное, узнаешь чуть позже, прожив немного в этом мире. Позже ты многое поймёшь, и почему так поступила, тоже. Твоей вины тут нет, это выброс эндорфина на фоне стресса. И я вовсе не думаю о тебе плохо. Ты — замечательная девушка, — поцеловав её в губы, я встал с кровати, собрав волю в кулак.

— Меня зовут Асиат. Но лучше, просто Асся. Мы правда в другом мире?

— Да, Асенька. И поэтому хватит валяться. Мы, вообще-то, шли сюда подобрать тебе вещи. Так что, вставай скорее, пока Муха не примчался нас искать из-за того, что мы задержались.

— Ты только никому не говори о том, что тут произошло, ладно? — жалобно попросила Ася

— О таких вещах не говорят, — шарил я ногами по полу в поисках своих вещей и ничего не находил.

— Ага. — Поползла она с кровати. — А где мои вещи? Тут так темно… я ничего не вижу.

— Фонарь, кажется, в коридоре остался и всё остальное, по-моему, тоже там. Посиди, сейчас принесу.

Я уверенно направился к входной двери и не сразу заметил что она приоткрыта. Нагнулся, шаря руками по полу, в поисках потухшего фонаря, молясь о том, чтобы тот оказался цел. Мы запросто могли разбить его в порыве страсти.

— Бинго! — подумал, я нащупав, наконец-то, металлический цилиндр. С замиранием сердца сдвинул бегунок выключателя вперёд. Прибор заработал, выбросив ослепительно яркий луч света вперёд, освещая входную дверь и оскаленную морду здоровенной псины, протиснувшуюся в щель только что.

— Проебали, — мелькнуло у меня в голове за мгновение до адской боли на плече от сомкнувшихся челюстей. Раздался хруст ломающихся костей. Моих костей…

Единственное, что я успел сделать, это убрать своё горло от зубов, чуть развернув корпус и подставив руку вместо шеи. Будто тиски сомкнулись на моей конечности, одарив меня нестерпимой болью. Псина попыталась отгрызть мне руку целиком, не выпуская из пасти, при этом не издавая ни малейшего звука. Булькающее дыхание зверя, мой отборный мат и звуки борьбы разносились на всю площадку.

Мы катались по полу в узком пространстве, и я никак не мог сосредоточиться, чтобы впихнуть свою вторую руку в тело этой твари при помощи хилерского дара.

— АААААААААА!!!!!! — пронзительно раздалось на одной ноте и что-то стеклянное разбилось вдребезги рядом с моей головой, обдав кучей мелких осколков. Псина уркнула, но руку не выпустила, продолжая вгрызаться, хрустя моей костью.

— АААААААА!!! ТВАРЬ!!! УЙДИ, ПАДЛА!!! ЭТО! МОЙ! МУЖЧИНА! МРАЗЬ! — и при каждом слове я чувствовал, как псину швыряет из стороны в сторону вместе со мной, и чавкающие звуки с хрустом были явно не от моей руки. Псина перестала жевать и попыталась высвободить пасть, но не тут-то было. Что-то, а вернее кто-то, держал её, не давая это сделать, и продолжал методично наносить страшные удары. Спустя мгновение сильно хрустнуло, и собака обмякла на мне, придавив всей тяжестью мёртвого тела.

Почему-то мёртвые всегда кажутся тяжелее. Это я заметил ещё на втором курсе, в морге. Тело животного продолжало странно дёргаться.

— Всё, всё, успокойся. Он сдох, — прохрипел я из-под туши псины. — Помоги.

Мы в три руки высвободили мою несчастную, недоеденную конечность. Я всунул пальцы в разрыв и, нащупав артерию, пережал её.

— Найди мою куртку, быстро. Шприцы во внутреннем кармане. Укол… сделай… отъезжаю.

В глазах начали плыть белые пятна. Пальцы, удерживающие артерию, онемели, потеряв чувствительность.

Как она уколола, я даже не почувствовал. Понял, что Ася успела со спеком, только когда по телу побежало тепло, наполняя его силой и унося боль.

— Найди, чем плечо перетянуть.

— Вот! Это пойдёт? — Показала она пояс от какой-то верхней одежды.

— Давай, вот сюда просовывай, — я чуть приподнял пострадавшую сторону. — Туже затягивай. Ещё. Вот так. Молодец. Теперь найди мою флягу и закрой дверь на ключ.

Щёлкнул замок.

— Эта? — держала она флягу вместе с моими штанами. И до меня дошло, что на мне только носки, а на Асе и того нет.

— Да. Постарайся их не вымазать, — указал я взглядом на штаны. — В этой квартире только женские вещи. Положи пока и помоги мне сесть.

Асия, перешагнув через дохлого пса, скользя по крови, подтянула меня к стене. Я упирался ногами, помогая, здоровой рукой придерживал разорванную рану. Усадив меня к стеночке, девушка попыталась отсоединить флягу от штанов. У неё не получалось.

— Как это. Не пойму, — ковырялась она, дёргая во все стороны бедные вещи.

— Заклёпку открой на пряжке, — я улыбнулся расслаблено.

— А, во, получилось, — обрадовалась девушка, — держи. Ой, я сама тебя напою, подожди, — она вновь заскользила босыми ногами по луже крови на полу, переступая через труп. — Вот, осторожно… — принялась меня поить.

Её заострённая юная грудь, обрызганная кровью, упёрлась в моё тело, пачкаясь ещё больше.

— Ну, и кавардак мы с тобой устроили, — улыбнулся я, оглядывая коридор, стараясь не смотреть на обнажённые женские прелести.

Перевёрнутая тумба, разбросанная обувь, какие-то осколки — и всё это чуть ли не плавало в крови, которая была кругом, даже на стенах. Фонарь валялся в дальнем углу, исправно светя. Хорошо, что не потух.

Псина лежала посередине коридора, вытянув задние лапы, а из уха у неё торчала миниатюрная женская туфля.

На меня напал истерический смех отходняка. Я глядел на орудие убийства и тихонько посмеивался, стараясь не тревожить рану.

— Ты чего? — обеспокоенно заглядывала Ассия мне в глаза, не понимая причину такого поведения мужчины.