— Два последних года оказались особенно тяжелыми, — сознался Пол. — Экклесия была единственным местом, где мне хотелось быть. Но с той минуты, как ты сказала мне, что Наташа жива, я стал думать только о том, чтобы вернуться сюда и найти ее. Ожидание было нелегким. Иногда по ночам я просил Бога поторопить события, но Он, казалось, не слышал.

— Пойдем, — подбодрила Таня. — Крепись, Пол. Ты же знаешь, что Господь заботится о Наташе больше, чем все мы, и что Он не хочет ее смерти.

Пола удивили ее слова, он застенчиво улыбнулся.

— Ты знаешь, я очень благодарен тебе.

— Так и должно быть… Пора отправляться на ее поиски.… — ответила она едва слышно, поежилась на ветру и пошла к машине, чтобы Пол не увидел печали на ее лице.

Дево был занят любимым делом — управлением своей воздушной машиной. Внизу шумел и суетился огромный город. Наемник дотронулся рукой до прохладного коллектора главного двигателя: вибрации не чувствовалось. «Еле поворачивается», — сказал он себе. Обычно ему нравилось лететь на большой скорости низко над землей. Он испытывал истинное удовольствие, пренебрегая правилами безопасности полетов и полагаясь лишь на свое мастерство вождения. Но сегодня, поднимаясь в ночное небо, он не стал рисковать и поставил нейтральную скорость.

Машина двигалась медленно. Дево закурил, убрал руки с пульта управления и отдался во власть самодовольного чувства, которое доставлял ему вид великолепной машины, сделанной по его индивидуальному заказу. Дево был скромным человеком и редко льстил себе, но иногда в порядке исключения позволял себе эту слабость.

— Ты просто молодец, Дево, — выдохнул он. — Просто молодец.

У него было много причин гордиться собой. Однако в глубине души он мучился сомнениями. «Почему я должен терпеть таких глупых толстяков, как Лоусон, — думал он, — если я такой умный? Почему моя жизнь зависит от таких жалких людишек? Это унизительно». Потом возникла другая мысль — о женщине, которая волновала его куда больше, чем ему хотелось бы. Лючия называла его орудием в руках этого ничтожного человека и считала, что он должен оставить его и быть самим собой. Дево прогнал эту мысль.

— Я такой, какой есть, а работа есть работа, — сказал он себе и стал думать о деньгах. Но неприятное чувство ушло не сразу, ему пришлось потрудиться, чтобы отогнать его.

Все это время Дево следил за показаниями приборов, потом опять взялся за штурвал. «А что если по пути проверить этот контрольнопропускной пункт? — подумал он. — Узнаю, как эти олухи умудрились упустить беглецов». Ему нравилось, когда кому-нибудь удавалось одурачить власти, и если бы не такие, как он, то нарушителям удавалось бы ускользать гораздо чаще. Он не обратил внимания на определенную непоследовательность в своих размышлениях: ему никогда не давались рассуждения на темы морали. Как только Дево задумывался о нравственности, он начинал ненавидеть Лоусона и любить Лючию. Поэтому он вернулся к спасительному ходу привычных мыслей, незаменимому при выполнении задания: люди, за которыми он охотится, все равно трупы и над ними уже вьются мухи. Просто так получилось, что он — самая жирная.

Марк, чувствуя тяжесть в голове, посмотрел на уснувшую Саатчи, потом перевел взгляд на окно, за которым по-прежнему ничего не было видно, и устало закрыл глаза. Собака спала, положив свою уродливую морду ему на ноги, и слюна из ее пасти текла прямо на его ботинок. В довершение всего животное раскатисто храпело. Марк окончательно разочаровался в романтичности всего происходящего, а своего собственного положения тем более.

Они сидели в темной машине на окраине города Оксфорда — невидимые в ночном тумане для сторонних наблюдателей. На экране компьютера были все те же силуэты башен со шпилями, которые ему уже успели наскучить. Но вскоре он не мог смотреть даже на этот скучный экран, потому что во сне Таня положила голову на плечо Полу и заслонила экран. Отец, похоже, тоже спал.

Марк пошевелился, пытаясь сдвинуть со своей ноги собачью морду, но только разбудил

Саатчи. Поерзав, она разлеглась еще вольготнее, и ее каблук впился прямо ему в голень. Он было отодвинул его в сторону, но через минуту каблук вернулся на прежнее место. Поскольку жаловаться было некому, Марк обратился с вопросом к Богу. Разве так должна проходить героическая операция по освобождению узников лагеря?! От собаки, а теперь уже и от его ноги определенно плохо пахло. А тут еще он вдруг с ужасом понял, что должен срочно выйти из машины.

Будильник был поставлен на половину пятого утра, и Марк нетерпеливо отсчитывал минуты. Он надеялся, что на рассвете Саатчи найдет в городе, где она жила много лет назад, дорогу к «Омеге-4». Лагерь где-то рядом. Но где именно? В конце концов, это тюрьма строгого режима, и ее месторасположение не рекламируют на коробках с кукурузными хлопьями. Власти Империи позаботились о том, чтобы в лагерь попадали один раз и на всю оставшуюся жизнь, поэтому, несмотря на все усилия, Тане не удалось узнать, где он находится. Лагерь должен быть неподалеку от того места, где охранники схватили Гию. Им оставалось надеяться только на память Саатчи. Без этой девушки операция обречена на провал.

Пользуясь тем, что Саатчи спит, Марк стал рассматривать ее лицо. Теперь она не казалась ему таинственной незнакомкой. Неожиданно девушка открыла глаза, и Марку стало неловко. Однако притворство было ни к чему, и он не отвел взгляд. С подчеркнутым тактом она поджала ноги, впрочем, и нисколько не смутясь.

— Извини, кажется, мои каблуки тебе очень мешали, пока я спала.

Он слегка покраснел и отвернулся к окну.

Туман понемногу рассеялся. На востоке низко над горизонтом показалась звезда. Через несколько минут Марк понял, что ошибся, и растолкал сидящих впереди отца и Таню.

— Смотрите! Звезда движется как-то странно.

Быстро сообразив, что к чему, Таня завела машину. Она заметно нервничала, и ее страх не вселял уверенности.

— Это явно не звезда. Сомнений быть не может, — произнесла она, предоставив своим спутникам самим догадываться о смысле ее слов. — Что будем делать?

— Я предлагаю просканировать, — предложил Пол.

— И сразу себя обнаружить?

— Они и так знают о нас, — ответил он. — А вот с чем нам придется иметь дело — это необходимо срочно выяснить.

Изображение на экране изменилось, и Таня стала внимательно рассматривать его.

— Не могу назвать марку этой машины. Судя по размерам, она небольшая и идет на большой скорости.

— Что это значит?

— Принимая во внимание, что большинство людей обходят эти места стороной, рискну предположить, что это наемник-профессионал. Я могу назвать только двух-трех из них, которые отважились бы испытывать судьбу подобным образом. И любой из этих людей не подарок.

Она повернулась к приборам, и машина, поднимаясь, стала набирать скорость.

— Какие будут предложения?

— Мы можем спрятаться в городе? — поинтересовался Пол.

— Сомневаюсь. Не знаю точно как, но нас выследили и преследуют. Это значит, что мы не успеем скрыться.

В разговор вступил Марк.

— А что если нам вступить в бой?

Таня покачала головой.

— Это будет не бой, а уничтожение нас с вами, потому что нам нечего противопоставить вооруженному профессионалу.

— Тогда у нас остается только один выход, — сказал Пол после небольшой паузы.

— А я боялась, что ты меня не поймешь, — проговорила Таня.

— Поделитесь с нами, — попросила Саатчи за себя и за Марка.

— Нужно его отвлечь. Поскольку он следует за нами, вы немного оторветесь, после чего втроем выйдете из машины и спрячетесь, а я уведу наемника за собой на этой штуке. — Пол показал на машину. — Если нам придется с ним встретиться и я проиграю, вы останетесь в живых. В любой момент сможете воспользоваться сигнальным маяком, и вас заберут с планеты.

— Ты прав насчет отвлекающего маневра, Пол, но не прав насчет остального, — возразила Таня. — Всем, кроме тебя, ясно, что машину должна вести я. — Она говорила решительно, голосом, не допускающим возражения. — Хотя бы потому, что я умею ею управлять. Посмотри на панель — ты не знаешь и половины кнопок… и у нас нет времени на обучение. Более того, у нас даже нет времени поменяться местами.