Обе женщины впились друг в друга пристальными взглядами, Тревор продолжил захлебываться лаем, а я вдруг ощутила странную дурноту. Отступив назад, обвела коридор взглядом. Коридор отчего-то начал качаться, а свет в нем медленно померк. В горле сдавило. Из груди словно выбили воздух и я, схватившись за шею, покачнулась и начала оседать на пол, отчаянно ловя ртом воздух, которого мне так не хватало.

Женщины еще какое-то время спорили и Тиль первая увидела, что со мной. Махнув рукой на Ортеллу, она подхватила меня у самого пола и заглянула в глаза. Всего секунду в ее взоре я видела радость, а затем ей на смену пришел страх. Тиль поняла, что у меня не обморок.

- Я… - прохрипела отчаянно, - Тиль! Я…

Воздуха не хватало. Я сделала попытку вздохнуть, но ничего не получилось.

Тиль закричала не своим голосом. Ей начал подвывать Тревор, а я уже ничего не видела. Перед глазами словно опустилась черная пелена и страх сковал тело.

Наверное - это был сон. Мне грезилась тьма, окутавшая замок. И странная, похожая на сотканную из тумана, нить, тянувшаяся из этой тьмы в одно из окон, горевшее тонкой свечой.

Я не сразу поняла, чье это окно. Я была словно соткана из ветра и парила вокруг замка, незримая и неосязаемая. По крайней мере так мне казалось. А эта нить…

Я сделала круг над замком, проследив за ее протяженностью, и вдруг остановилась у одинокого окна. Того, в котором горела свеча.

Она тянулась в кабинет моего мужа.

- Сьюзан!

Голос прорвался сквозь пелену сна, и я вынырнула из него, как из холодной реки, резко сделав вдох и открыв широко глаза.

В комнате, где я находилась, было темно. Только на столе стояла в подсвечнике свеча и я вдруг поняла, что именно она, скорее всего, и приснилась мне. Значит, это был просто сон. Да, неприятный и страшный, какими иногда бывают сны. Но отчего-то от осознания этого мне стало легче и я повернула голову, заметив две фигуры, стоявшие подле кровати.

Это были Рейн и Торн. Первый мгновенно оказался рядом и взяв меня за руку с тревогой в голосе спросил:

- Как ты?

Я выдавила улыбку. В памяти проступили картины произошедшего.

- Я в порядке. Скоро уже привыкну вот так пробуждаться после очередного обморока, - попыталась пошутить. Хотелось как-то поддержать Рейна, потому что в его глазах было столько волнения, что мое собственное сердце отозвалось болью.

- Это не просто обморок, - ответил Торн. Он не улыбался и не шутил. И мне совсем не понравилось прежнее, излишне холодное выражение его глаз.

- Проклятие? – спросила я.

- Боюсь, что да. И нам стоит поспешить, - ответил королевский маг.

- Как долго я пробыла без сознания? – спросила и тут же выдохнула с облегчением, когда услышала, что на этот раз прошло всего несколько часов, а не дней.

- Леди Ортелла, наверное, подумала, что я в положении, - проговорила приподнимаясь.

Рейн покачал головой и произнес:

- Нет. Лежи. Тебе нужен отдых.

Я не стала противиться. Все равно уже не успеваю к ужину, после которого хотела попробовать расспросить нашу гостью о местонахождении Катерины.

- Нам пришлось отложить ужин, - сообщил муж. – Леди Ортелла гневается, - добавил он смеясь. И там к тебе рвется одна особа.

- Тиль! – поняла я.

- Она, - подтвердил муж, а Торн прошел вдоль спальни и, остановившись у окна, выглянул наружу, туда, где уже вовсю властвовала ночь.

- Тогда впустите ее, пока не случилось непоправимое, - пошутила я.

- Хорошо, - согласился Риверс. Он поцеловал мою руку и поднялся на ноги. – Торн, - позвал граф мага.

Королевский охранник повернулся.

- У меня приготовлено зелье, - сообщил он. – Давайте не будем тратить время понапрасну. Нам нужно знать, где эта женщина.

- Катерина, - напомнила я имя, заметив, как призадумался Торн.

- Да. То, что случилось сегодня с вами, Сьюзан, это уже серьезно. Проклятие становится сильнее. Оно тянет из вас силу. Дальше будет хуже.

- Почему… - Рейн на секунду замолчал, а затем решительно произнес, - почему с моими первыми женами было не так?

- Наверное, потому что вы меньше любили их, Риверс, - ответил Рейн. – Идемте. Пусть с графиней останется ее нянюшка, а нам надо разговорить вашу бабушку. Итак, план таков: во время ужина вы постараетесь разговорить графиню и отправите прочь всех слуг, оставшись с ней наедине. Она поймет это как ваше нежелание разговаривать при лакеях, что будет вполне понятным в данной ситуации. А дальше незримым в зале появлюсь я и добавлю в питье леди нужное зелье. Не сомневайтесь, она не почувствует перемены вкуса.

- О, - оживилась я, - господин Торн, а вы не умеете создавать зелья для животных. В частности, для одной крошечной собаки, которая слишком много лает?

Маг рассмеялся и исчез, а Рейн направился к двери и минуту спустя в мою спальню вихрем ворвалась Тиль.

- Сьюзан! – воскликнула она и присела на край кровати рядом со мной.

Рейн немного постоял на пороге, глядя на нас, затем кивнул мне и, подарив улыбку, вышел.

- Как ты, дорогая моя? – спросила она.

- Хорошо. Мне просто стало немного дурно от волнения.

- И я даже знаю теперь, кто заставил тебя волноваться, - кивнула нянюшка. – Была бы моя воля, я бы отправила эту леди вместе с ее зверем туда, откуда она приехала. И с чего тебе только вздумалось приглашать бабушку Рейна сюда в замок?

- На то были причины, Тиль, - ответила я. – К тому же я хотела, чтобы у него был кто-то родной. А кто может быть роднее семьи?

Нянюшка лишь головой покачала.

- Лучше никакой семьи, чем такая, - сказала она и я внезапно мысленно согласилась с ней.

********

Во время ужина за столом находилось двое. Старая леди восседавшая чинно через два места от хозяина дома, грациозно нарезала мясо, пока Рейн старательно придумывал тему для разговора и понимал, что совсем не знает о чем говорить с родной бабушкой.

- Я так понимаю, тебя можно поздравить? – подняв глаза и отложив нож, леди Ортелла первой нарушила молчание.

Рейн вопросительно посмотрел на бабушку.

- Графиня, насколько я понимаю, ждет наследника?

Услышав эти слова Риверс усмехнулся, но в его груди шевельнулось что-то знакомое, что перенесло его в прошлое, в те дни, когда они с женой и вправду ждали сына. То прошлое было скрыто пеленой боли и Рейн старался позабыть о потере. И вот леди Ортелла напомнила ему о прошедшей было горечи, от которой на сердце остался неизгладимый след.

- Ей просто сделалось дурно, - ответил он.

Бабушка пристально посмотрела на внука и ехидно улыбнулась.

- Ну, конечно же. Ты не желаешь мне говорить об этом. Я понимаю. Я не так давно очень резко высказывала свое отношение к тебе, как к наследнику своего сына.

Рейн сделал знак лакеям, стоявшим у стола, и они тут же покинули зал. То что он собирался сказать дальше своей родственнице не предназначалось для их ушей. Ведь, как говорится, все, что знают слуги, знают все.

- Я уважаю ваше мнение, леди Ортелла, хотя не принимаю и не понимаю его. Ведь даже когда ваша любимая невестка оставила мне вот эту красоту, - Рейн поднял руку и коснулся шрама на лице, - вы все равно были на ее стороне. А ведь я ваш внук. Единственный внук.

Женщина усмехнулась.

- Вижу, ты все вспомнил! – сказала она.

- Да. А не должен был?

- Не должен, - бабушка Ортелла взяла салфетку и промокнув губы отложила ее в сторону, явно потеряв аппетит. – Я сама позаботилась о том, чтобы на твою память наложили печать. Но вижу, маг, который обещал мне эффективность как минимум лет на сто, оказался шарлатаном.

- Нет. Он качественно выполнил свою работу, как и Катерина. Шрам невозможно свести. Мне приходится жить с этим уродством, - спокойно ответил Рейн.

- Мужчинам идут шрамы, - усмехнулась леди Ортелла и протянула руку, чтобы взять бокал с вином.

Рейн на миг выпустил магию и тут же ощутил присутствие в зале постороннего. Конечно же, это был Торн, а где-то вдалеке раздался противный собачий лай.