— Пэйнкиллер! — особо не задумываясь, выпалил Муха.

— Отлично! А теперь твой?

Офицерский стек теперь смотрел на хмурого Вадика.

— Турбо! — ответил парень мрачно и всё ещё с опаской поглядывая на легендарного музыканта.

— Ай молодцы! — похоже Хэлфорд был несказанно доволен ответами.

— А ваш какой любимый? — тут же ввернул Муха, хитро прищурившись.

— Джугулятор! — тут же ответил Роб и, полюбовавшись обалделыми лицами друзей, весело добавил. — Шутка! Я его даже не слушал.

— Кстати про обложку альбома «Турбо», — задумчиво проговорил Муха. — Как насчёт гомо подтекста?

— А что он там есть? — удивился Хэлфорд.

— Да вот я вас об этом как раз и спрашиваю…

— Там переключатель скоростей автомобиля…

— Или джойстик для игровой приставки? — предположил Вадик.

— Нет, — отрицательно покачал головой музыкант. — Там идея ускорения… рука жмёт рычаг вперёд. А вы что подумали? Рука там кстати женская. Никакого гомо подтекста.

— Ну и отлично, — обрадовался Муха. — Шикарный был эксперимент со звуком.

— Но народ нас не понял, — пожал плечами Роб. — Многие и представить себе не могли что после такого альбома мы потом запишем сногсшибательный пэйнкиллер. Ладно, парни. Мне пора…

И сказав это старик весьма бойко перемахнул через подоконник выпрыгнув в раскрытое окно.

Через несколько секунд снизу послышался могучий рёв отъезжающего мотоцикла.

— А этаж то пятый… — как бы невзначай заметил Вадик.

— Так на то он и волшебник… — расхохотался Муха и на том инцидент с Робом Хэлфордом был на время исчерпан.

— Интересный мужик, — сказал Муха заглядывая в окно и задумчиво сплёвывая вниз. — На гея совсем непохож. Но период Тима Оуэнса в пристах он зря игнорирует. Те альбомы были стоящими.

— Ну дык, — Вадик тоже подошёл к окну и заглянул вниз, но кроме густых крон плодовых деревьев ничего интересного там не увидел. — Брюс Дикинсон помню тоже болт клал на альбомы с Блейзом Бэйли. Не любят они свои замены традиционно. А те, которые были удачными, так вдвойне не любят.

— Ну это примерно как на первом свидании всё время говорить с новой девушкой про свою бывшую! — философски заметил Муха. — Тупизм наивысшего уровня.

А в королевском дворце тем временем начало твориться чёрт знает что.

Могучий рёв мотоцикла Роба Хэлфорда разбудил престарелого короля Вольдемара, которому спросонья почудилось, что случился очередной коварный заговор.

— Всех повесить, всех! — кричал старый идиот, швыряя в перепуганных гвардейцев личной охраны стоптанные тапки. — Я приказываю утопить восстание в крови, не щадить никого: ни женщин, ни стариков, ни домашних животных.

Вадик с Мухой выскочили в коридор и принялись с остервенением прорываться сквозь толпу вопящих от страха перекошенных придворных. Как друзья очутились в подземелье дворца они и сами толком не поняли. Видимо в суматохе перепутали вход в подвал с выходом наружу. Ко всему ещё архитектурный план здания был им, разумеется, неизвестен.

В подземелье было на удивление светло и совсем не сыро. Аккуратная красная дорожка вывела беглецов в странное помещение, разбитое на тесные клетки, в котором они сразу узнали такие родные сердцу тюремные камеры, напоминающие далёкое, словно из другой жизни КПЗ, куда их не раз сажал участковый Антон Гопстопов.

Зрелище было унылым. Оно навивало грусть, тем более что все клетки были пустыми, словно, заключённых совсем недавно либо амнистировали, либо отправили на заслуженный электрический стул. Хотя, откуда он мог здесь взяться?

Однако в самой дальней клетке внезапно обнаружился горемычный постоялец. На длинной скамье, дрых ни кто иной как старый знакомый, наглый, бородатый вредный гном, встреченный давеча в совершенно непотребном виде на подступах к злосчастному городу.

— Эй, дядя, подъём, — громко крикнул Вадик, и голос его отозвался многослойным забористым эхом.

Гном хрюкнул и захрапел пуще прежнего.

— Вот же скотина, — констатировал Вадик, схватившись за шпагу. — Ну я тебя щас.

— Эй, ты чего, — вскочил гном, мгновенно проснувшись. — Что я тебе такого уже сделал?

— Ты почему здесь сидишь? — спросил Вадик, пряча шпагу обратно в ножны.

Насупившись, гном отодвинулся в угол камеры:

— А тебе-то это зачем, много будешь знать, быстро состаришься.

— Не твоё собачье дело, — резко ответил Вадик. — И вообще, как ты, собака сутулая, разговариваешь с наследным принцем этого королевства?

— Ага, видели мы таких наследных принцев, — усмехнулся гном. — В гробу и в белых галошах. Ты ещё не знаешь, дурак, во что вляпался.

— К сожалению, он уже знает, — грустно проговорил прячущийся за спиной воинственно настроенного друга Муха.

— Да ни хрена вы не знаете, — продолжал ворчать гном. — Это всё большой прикол был. Под видом невинной принцессы на самом деле прячется могущественный коварный колдун. Просто он так время от времени развлекается. Скучно ему, понимаешь ли… сплин накатывает ну и он борется со скукой в силу своих возможностей. А возможности у этого колдуна сами понимаете… безграничные.

— Да мы вкурсах уже! — беззаботно отмахнулся Вадик. — Тот колдун прикольным чуваком оказался из нашей с Мухой реальности. Да ты и сам, наверное, его знаешь?

— Опа! — оживился гном и даже привстал с тюремной скамеечки. — А вот с этого места попрошу как можно подробней!

— Известный музыкант, даже можно сказать культовый.

— Ларс Ульрих?

— Нет, не угадал!

— Тепло или холодно?

— Холодно! Он вокалист.

— Блин… тогда быть может Том Арайя?

— Мимо. Но чуть теплее.

— Жанр хотя бы подскажите, черти…

— Хэви метал!

— Хм… Джо Белладонна?

— Неа… я же сказал жанр — хэви метал!

— Майк Хоу?

— Нет!

— Эрик Адамс?

— Снова мимо.

— Тогда я сдаюсь!

— Подсказка! — Вадик потряс над головой указательным пальцем. — Он нетрадиционной сексуальной ориентации.

— Чего? Трубочист?

— Ага.

— Ё моё… так это же Роб Хэлфорд!

— Он самый!

— М-да, — и гном крепко задумался. — А я ему однажды при встрече руку пожал. Экая гадость…

— Так ты ещё не только алкоголик ты ещё и геефоб? — удивился Муха.

— Да вот какой весь есть! — дерзко подтвердил гном.

— Тебя из клетки выпустить? — поинтересовался Вадик устало зевая. — А то из дворца мы с корешем сваливаем. Там наверху вроде как резня какая-то намечается. Дементный дед окончательно слетел с катушек.

— Ого! Даже так! — забеспокоился гном. — Давайте, выпускайте меня поскорее.

— А за что всё-таки тебя сюда, горемычного, упекли? — решил на всякий случай уточнить всегда крайне осторожный во всём Муха.

— Любопытному орку, знаешь что на базаре оторвали? — вопросом на вопрос ответил гном.

— Крючковатый нос? — предположил Муха.

— Нет, — гном покачал головой. — Дурную уродливую голову.

— Ну и что?

— Ну, в общем, — гном замялся. — Короче, я ему её и оторвал, за что и посадили.

— Тоже мне преступление, — усмехнулся Вадик, снимая со стены звенящие ключи и отпирая ими камеру. — Тут подданных ни за что ни про что пачками в пасть неведомого монстра скидывают, а ты говоришь, голову оторвал.

— Да не совсем, — ответил гном, вставая со скамейки и потирая себе ноющую поясницу. — Тот орк оказался любимым офицером в армии одного очень крутого Тёмного Властелина.

— А, ну это уже чуть похуже, — кивнул Муха. — Ладно, идём искать выход.

— А чего его искать? — удивился гном. — Вот же он, за той красной дверью.

— Ну, в таком случае, иди первым.

— Что, не доверяете мне? — гном хитро прищурился. — Ну что ж, не доверяете и правильно делаете.

Где-то совсем рядом послышались чьи-то шаркающие шаги, а затем противный старческий голос весело произнёс:

— Стража! Главари заговорщиков здесь! Хватайте их скорее.

Вадик вздрогнул:

— Это король, сейчас пойдёт главная веселуха…