И объявив это, Элис Купер подошёл к длинному столу на сцене, за которым сидели странные личности в масках и мантиях. Начался ожесточённый спор по поводу того кто после перерыва выступит первым сам Купер или Кинг Даймонд.

— Да он пищит как амбарная мышь! — гневно орал знаменитый шок-рокер, лупя кулаком по обитому алой парчой столу. — Если бы точно не знал что он женат, подумал бы о нём очень и очень плохо…

Виктор Палевин и Ник Перунов громко переругиваясь, пересчитывали врученные им призовые деньги. Судя по репликам, Палевин получил премию на сто долларов больше. Похоже намечалась высокоинтеллектуальная драка.

— Может, наконец, свинтим отсюда под шумок? — предложил Муха, слегка ёжась и явно чувствуя себя крайне не комфортно.

— Сейчас никак нельзя, — строго отрезал Вадик, — пусть упыри сначала невинной крови благородных девиц в буфете напьются. Есть шанс, что на полный желудок никто из этих джентльменов нас не догонит.

— А если… — начал было Муха.

— Никаких «если»! Я не желаю лишний раз рисковать, — бескомпромиссно заявил Вадик. — Сиди тихо и не рыпайся… да и концерт, судя по всему, будет весьма крутой. В кои-то веки побываем на представлении самого Кинга Даймонда. Я раньше и мечтать о таком не мог. До Мурома он никогда не доезжал со своими гастролями. Максимум Питер и Москва.

И Муха послушно замолчал.

Пятиминутный перерыв закончился.

Освещённую кроваво красными софитами сцену заволок жёлтый туман. Грянули первые металлические аккорды и под быстрый пауэрный запил резких как битое стекло гитар, из мрака выплыл сам король хэви метала и мастер пронзительного фальцета Кинг Даймонд.

— 1932 год, к северу от Батон-Руж, — воодушевлённо пел маэстро. — Ночи Луизианы темнее, чем обычно. Вдоль Миссисипи, там, где старый особняк белый как в снегу от зловещего лунного света… И когда луна полна — слышно эхо барабанов вуду…

Барабаны вуду и в самом деле вдруг забили, да так что пол под ногами присутствующих на концерте сильно завибрировал.

— Ох ты ёлы-палы, — подпрыгнул на вибрирующем кресле Муха. — Землетрясение что ли?

— В доме «ЛОА» снова настигнет всех беда, — продолжал петь Кинг Даймонд. — Жан ле Нуар, первый владелец этого дома священник вуду и бандит. Кладбище вуду, вот где он обитает. Погиб от руки злого Бокора. Говорят… с того самого дня он всё ещё ходит по старому дому.

Жёлтый туман проник уже и в сам концертный зал, окутывая многочисленных зрителей. Запахло серой. Барабаны вуду стали бить ещё громче. По залу заметались странные зловещие тени.

— Твою мать! — воскликнул Вадик, испуганно глядя на сцену. — Он сейчас смотрит прямо на нас!

Вовсю поющий маэстро и в самом деле смотрел прямо на Вадика с Мухой, воздев над головой руку, он строго погрозил указательным пальцем, пропев своим фирменным визгливым фальцетом:

— Вам никогда не следовало приходить в дом «ЛОА»! Нет, нет, нет…

И прервав своё удивительное пение Кинг Даймонд хрипло прокричал в микрофон.

— Хватайте их!

В следующую секунду мощный прожектор ослепил друзей, продемонстрировав вероломно проникших на концерт смертных нарушителей зловеще взвывшему залу.

— Свежая кровь отступников тайно пробравшихся на наше собрание! — пафосно возвестил маэстро. — Первый кто вонзит клыки в шею одного из них, получит бесплатный абонемент на все мои концерты в этом году!

Что тут началось…

Надо сказать, что реакцией Вадик обладал незаурядной, сто раз закаленной во время их удивительного путешествия по миру фэнтези. Он давно уже ничему не удивлялся, стараясь в любой ситуации сохранять стойкое хладнокровие.

Не успели вампиры добраться до тех мест, где сидели они с Мухой, как Вадик уже был в коридоре с красными стрелками на стенах, волоча за шиворот матерящегося на чём свет стоит друга.

— Хватайте их, — визжал со сцены за спинами беглецов Кинг Даймонд, — не дайте им уйти, нам не нужны свидетели.

— Вот так сходили на метал концерт, — бормотал себе под нос Муха, — два идиота…

Поворот ещё поворот и вот под ногами уже булькают зловонные лужи мрачного подвала. Выход был совсем близко, да что там близко, до выхода было рукой подать. Дверь подвала оказалась открыта. Рывок, и беглецы оказались в подъезде злосчастного дома, ещё рывок, и вот они уже бегут рысью по тёмному двору. Бегут, не скрываясь, прямо к спасительному зеву арки…

Внезапно сзади раздалось нервное конское ржание и чёрный катафалк пришёл в движение.

Воняющая котами арка осталась позади. На улице царила глухая ночь. Вокруг ни души. В небе светила полная луна, освещая своим холодным светом ужасное поместье семьи Лафайет, из знаменитой песни датских хоррор металлистов.

— Всё, я больше не могу, — простонал Муха, обессилено упав у тускло горевшего рекламного щита, рекламирующего женские сигареты марки «Лошадь Пржевальского». — Кажется, я слегка подвернул ногу…

«Милые девушки, — говорил броский слоган на плакате, — беспощадно убивайте в себе лошадь. Курите сигареты только нашей фирмы».

Вадик остановился.

— Вставай! — гневно закричал он. — Надо было не анашу по утрам курить, а на пробежки в городской парк бегать.

— Так кто ж знал… кто ж знал-то?

А городские вампиры неумолимо приближались.

— Вот они! — закричал Элис Купер, ведущий на поводке огромного чёрного паука-ищейку. — У рекламного щита!

— У-у-у-у, — взревела толпа упырей, — свежая кровь…

— Всё, это конец, — вяло констатировал Вадик, присев на мостовую рядом с выбившимся из сил приятелем. — Грядёт великая перезагрузка.

— Одно радует, — попытался улыбнуться Муха, — если это действительно компьютерная игра, то нас наверняка после смерти выбросит на ближайшую точку сохранения.

— А если не выбросит? — грустно усмехнулся Вадик. — А если это игра в жанре перманентной смерти? Как Faster Than Light.

— Ага, — радостно хором закричали вампиры. — Попались!!!

Обессиленные жертвы находились рядом, и бежать вроде бы больше никуда не собирались. До Вадика с Мухой упырям осталось преодолеть каких-то жалких шагов десять, как вдруг из-за рекламного щита вышел здоровый чернокожий мужик в кожаном плаще, чёрных очках и с помповым ружьём РМБ-93.

— А вот и чёрный писец! — прокричал Вадик, демонически хохоча.

— Баклажан возмездия! — изумлённо воскликнули вампиры, резко остановившись всей честной толпой.

— Он самый, — кивнул Блэйд.

За спиной знаменитого истребителя вампиров висел в ножнах самурайский меч, под мышками топорщились рукоятки двух пистолетов, на поясе блестели всевозможные серебряные сюрикэны.

Вампиры попятились, но было поздно.

Гулко заухал помповик. Серебряной крошкой разлетелась освещённая в православном храме картечь, разя рассыпающихся на глазах вампиров буквально пачками.

— А я всё это уже где-то видел, — лихорадочно затараторил Муха, — в кинотеатре и по видаку дома…

— Я тоже видел, — подтвердил Вадик, — делаем ноги.

А дымящийся помповик уже мирно остывал на влажной мостовой, ибо его место заняли рявкающие, словно голодные бойцовские ротвейлеры, пистолеты…

— Как-то некрасиво с нашей стороны было убегать, — заявил ковыляющий по тротуару Муха, который постоянно прислушивался к выстрелам и воплям невдалеке. — Он нам помогает, а мы его даже не поблагодарили.

— Если ты не забыл, то по фильму Блэйд тоже был вампиром, — напомнил Вадик, поминутно оглядываясь.

— Он был хорошим вампиром, — возразил Муха. — Светлым… э… э… не в смысле цвета кожи, а в смысле своих намерений.

Вскоре беглецы благополучно перешли на шаг. Крики и выстрелы, наконец, затихли и теперь можно было почувствовать себя в относительной безопасности.

Относительной?

Безопасности?

Конское ржание за спинами заставило обернуться. По проезжей части несся чёрный катафалк, виденный на автостоянке во дворе дома «Лоа». Карета ехала сама по себе, без кучера, красиво развивались чёрные занавески над лакированным гробом.