Саню вызывают еще два раза, и разговор повторяется.

Идите, подумайте, говорит Вера Павловна, у всех большая нагрузка, это наша работа, вы знали, куда идете.

Саня бесцельно ходит по школе. Ей кажется, что она сто раз о таком читала. Так вызывали в места, о которых нельзя было говорить. Давили и отпускали: идите, подумайте, а мы за вами присмотрим.

Пустота стоит в коридорах, висит на стенах, растет в саду за окном, как чья-то победа.

Жук ползет по стеклу и падает на подоконник. Он лежит на спине, дергает ножками. Он не умеет жить в таком положении, и никто ему не поможет перевернуться. Саня достает блокнот, раскрывает домиком и кладет на жука. Зажмуривается и надавливает. Тело жука впечатывается в белый лист.

Библиотекарша делает рассылку. Идите получать учебники, обращается она как будто ко всем и ни к кому одновременно. Так обращаются книги, эти жители, которыми она заправляет.

Библиотека находится на втором этаже. Внутрь не пускают. Нужно оставлять запрос письменно в тонкой тетради у окна выдачи. Саня получает учебники за шестой и восьмой классы.

У вас шестой «А»? — спрашивает библиотекарша. Там вот какая ситуация: у половины класса учебники старые, у других — новые, вам придется работать по обоим, упражнения не совпадают. То же с литературой в восьмом классе.

«Этого жука я увидел издалека и давно», пишет Саня в блокноте слова любимого писателя. Он бы не стал продолжать, думает Саня. Незачем произносить очевидное. Надо просто идти дальше.

Саня стоит на остановке, звонит мама.

Саня говорит: была ли ты у врача?

Еще нет, из-за жары тяжело, вот спадет, и пойду.

Ты обещала.

Я схожу.

Ладно. Как вы?

Все в заботах, дача, огород, папа поставил терморегуляторы на теплицы.

Зачем, вы и так каждый день туда ходите, смеется Саня.

Не спрашивай, смеется в ответ мама.

Подъезжает Ильинская маршрутка. Из нее выходит Анжей. Он смотрит на Саню и как будто не видит ее, не здоровается, проходит мимо.

Пересекает дорогу своей прыгающей походкой. Саня разговаривает по телефону и смотрит ему вслед.

Маршрутка делает остановку на площади Ленина. Здесь находится салон связи «Мегафон». Саня выбирает телефон. На айфон у нее нет денег, и она покупает «Сяоми». Сим-карту оформляет на себя.

Буду ему писать, как твои дела, что ты рисуешь, думает Саня, буду это делать как акт литературы, акт доверия.

По вторникам Саня ездит ко второму уроку.

Она больше не сидит по ночам, чтобы сделать презентации, она собирает их за час. Находит мемы по теме, дети их не всегда понимают, тогда над картинкой смеется она одна.

Загружает слайд: парень сидит на корточках, ест семечки, на его ногах носки и шлепанцы.

Это моветон? — спрашивает Саня.

Тема урока — заимствованные слова. Все молчат.

И че, что такое моветон? — не понимает Вилкина.

Моветон — это кринж, пытается объяснить Саня.

А где кринж? — удивляется Дэн.

И Саня пожимает плечами.

Согласна, носить сандалии на носки больше не стыдно. Могли бы и посмеяться для вида.

Ха-ха, говорит Горленко.

На первом уроке русского Саня объявляет, что хочет отменить диктанты про воробьев, медвежат и речонки.

Какие темы вам интересны? — спрашивает она.

Дети пишут на стикерах: секс, рэп, ВК, рабство, «Тикток», челленджи. Саня составляет тексты сама, пишет про возможную жизнь на Марсе, это круче секса, говорит Саня, это наука.

Саня приходит ко второму уроку и идет в учительскую.

В один из вторников завхоз Нина Ивановна вручает Сане ключ.

От вашего кабинета, говорит она, пойдемте, я вас провожу.

Кабинет литературы находится на третьем этаже, здесь сумрачно и тихо.

Дверь открывается не сразу, нужно надавить, потом приподнять и резко дернуть. Первую неделю у Сани не получается, и она бегает за Ниной Ивановной.

Не открывается.

Пробуйте еще.

Бесполезно.

И Нина Ивановна идет за Саней на третий этаж. Надавливает, приподнимает, открывает: пожалуйста.

В кабинете мрачно. Воздух спертый. Саня поднимает жалюзи, открывает окно. Рамы вот-вот рассыпятся в труху, на подоконнике черные разводы и дохлые мухи. Но Сане здесь нравится, она чувствует себя доулой пустоты.

После уроков Саня подметает пол и протирает подоконники. В книжном магазине покупает флипчарт и три маркера.

В этом кабинете розовые стены, деревянный неровный пол. Нет ни одного стеллажа, ни одного портрета писателя, ничего, что может навязывать «правильные» мысли, накручивать «нужную» оптику.

Саня приходит пораньше.

Пьет кофе, проверяет тетради, смотрит в окно.

Иногда она встает и делает фотографии с разных ракурсов при разном освещении. Мой кабинет, пишет она Горошку.

В вентиляционной решетке живут птицы, они курлыкают и хлопают крыльями, Саня слушает и улыбается.

Ей кажется, она и есть та сумасшедшая на чердаке, которую боятся, потому что она может выкинуть какой-нибудь номер. Мятеж, пожар, дискуссию про феминизм.

Нам у вас нравится, говорят ей дети, у вас холодно, пахнет кофе и поют птицы. Можно писать маркером на доске и не убирать мусор.

Да, говорит Саня, мне тоже нравится. Вы можете приходить сюда, когда вам нужно уединение.

К Сане приходят ее шестой «А» и восьмой «А».

Восьмой «А» состоит из всего седьмого «Г» и части седьмого «А».

Вот как это случилось. Из седьмого «А» вытащили двоечников и прогульщиков и добавили к ним седьмой «Г». Тайно перетасовали, и получился большой сложный восьмой «А».

Прекрасный класс, смеется Анна Николаевна, возьму на урок свисток и кувалду.

Ада Викторовна в учительской перерезает в воздухе черту и говорит: вот так она должна была поделить класс — провести линию в журнале с фамилиями ровно посередине.

Вера Павловна подошла к разделению творчески.

Творчество, сказала она, — это умение проводить отбор, отсекать слабое и усиливать сильное.

Поэтому творчество получилось ангажированным и предвзятым. Умные в одну сторону, дураки — в другую.

Восьмой «А» вваливается в кабинет. Стульев хватает не всем, Горленко садится на подоконник, Лида сидит на коленях у Алешина.

Как ваши дела, спрашивает Саня, как вы провели лето?

Они говорят: мы в ярости, мы не согласны c тем, что нас слили.

Те, которые из седьмого «Г», подписывают свои работы восьмым «Г».

Те, которые из седьмого «А», ходят поодиночке.

Саня приносит на урок рассказ Нины Дашевской «Промельк», там тоже объединили класс.

Они обсуждают, как это: переехать в другой город, прийти на вечеринку, на которой никого не знаешь, видеть промельки в городском пейзаже.

Саня показывает несколько картин Ансельма Кифера, поскольку авторка упоминает его в рассказе.

Саня смотрит на Анжея, этот жест для него. Но он больше не рисует.

Завязал, написал он в ответ, это для маленьких. Он смотрит в окно и скучает, а раньше смотрел на Саню, как будто бог — это она.

Она смотрит в окно и грустит.

Кто-то забыл на подоконнике бутылку «Аква-минерале». Бутылка плавится на солнце. Пластик потеет, испарина сходит с ума и сходится в одно, мается в утреннем свете, сдается и сливается в тяжелую каплю, ползет ко дну.

Саня ползет развлекать их.

Пересказывает текст Данилы Давыдова про смешного человека, который каждый день ходил на работу, но не помнил дорогу, ничего не фиксировал, не замечал.

Мы все так живем, будто спим, говорит Саня.

Просыпайтесь, говорит она и берет мел, вот вам первое входное сочинение: опишите свое утро и дорогу до школы.

Они думают две недели. Жалуются, что писать нечего, до школы идти десять минут, тут скамейка, там дерево. Саня смеется: идите обходными путями.

На урок приезжает кураторка Катя и предлагает Сане консультацию психологини, которая работает с подростками. Они встречаются в «Зуме», психологиня сидит в машине: через полчаса у меня поезд, в чем ваш вопрос?