Выпалив это скороговоркой, Маша с упрёком взглянула на Сандерсона.

Тот вдруг улыбнулся.

- Виола, я чувствую, мы найдём общий язык. Кроме того, Брент упоминал о... Марке Больцене?

- Знаю я и про него, и про его миссию, можете не прощупывать почву. Марк успешно родился на территории бывшего тогда Советского Союза. Память он сохранил плоховато, но это нормально. Тяга к спиритионике теплилась внутри, пока он не прочитал книгу о ней. Тогда память о спиритионике и эксперименте проснулась окончательно, Марк (теперь его зовут Гектор) обучился на Проводника и помогал ведомым на территории России до тех пор, пока не случилось то, что случилось. Впоследствии он, кстати, стал работать в БИМП и теперь всеми силами помогает как спиритионике, так и другим социально-направленным группам освобождаться от власти носителей.

- Почему же он не сообщил об успешно выполненной миссии?

- Потому что он оболтус, полагаю. Ему это, скорее всего, и в голову не приходило.

- Слово "оболтус" заменит нам кучу часов исследований, я думаю! - засмеялся Сандерсон, - Кстати, чтобы ты знала - он был последним четырнадцатым участником, который успешно выполнил миссию. Четырнадцать из четырнадцати - а это значит, что методика работает. Только вот я думаю, Виола, ты пришла ко мне вовсе не за тем, чтобы сделать доклад о Больцене?

Виола виновато кивнула.

- Да. мистер Сандерсон. Мне нужна консультативная помощь. Мне нужно знать информацию о том, куда ушёл мистер Гордон.

- Что ж, это нетрудно сказать - он ушёл распространять спиритионику в иные миры. Для этого я и не требуюсь.

- Мне недостаточно данных из некролога, мистер Сандерсон. Я думаю, существует и другая информация, для внутреннего круга.

Сандерсон помолчал.

- Пойдём-ка ко мне в кабинет, Виола (Маша решила пока терпеть от Сандерсона это постоянное отождествление её самой с собственным прошлым носителем). На улице становится холодновато.

В кабинете Сандерсон некоторое время то смотрел на сидящую в ожидании Машу, то постукивал пальцами по настольному прибору в виде каменного глобуса с подставками для ручек.

- Я не могу, - наконец, ответил он глухо, - Мистер Гордон поставил два условия на разглашение некоторого количества сведений. Я хочу, чтобы Вы знали - руководству спиритионики известно о БИМП больше, чем сказали Бренту. Это заслуга мистера Гордона, который не тратил время зря. Одним из условий является то, что "некто придёт и спросит об этом". Мы гадали о том, что же это будет, и вот я воочию вижу Вас, Виола, и сухие инструкции мистера Гордона на моих глазах превращаются в реальность.

А вот второе условие... Оно не соблюдено. Согласно нему, существо по имени Павел Кубарь или с иным именем, которое он примет, должен уйти с поста Директора земного БИМПа. А насколько нам известно, сейчас этот пост занимает Майрус Квинт - то же самое существо. Поэтому я вынужден отказать Вам. Извини, Виола.

Но Виола только с облегчением рассмеялась.

- Мистер Сандерсон, если у вас есть полчаса, я расскажу вас самую сумасшедшую историю, которую вы только слышали - её знают лишь несколько человек даже в галактическом БИМПе, не говоря уж об иммигрантах Земли. И второе условие рассеется как дым! Но с Вас я возьму обещание о неразглашении. Согласны?

И Сандерсон сразу же нашёл полчаса на историю Виолы.

В окне кабинета Сандерсона уже стемнело, когда Маша закончила свой рассказ. В его глазах стояли слёзы.

- Дочка, я хочу то ли обнять, то ли расцеловать тебя, то ли... пуститься в пляс по крыше, - растроганно проговорил он.

- Давайте ограничимся первыми двумя пунктами, - выговорила Маша, которую собственный рассказ тоже не оставил равнодушной, и они крепко обнялись - как старые друзья, которыми, собственно, они и являлись.

- Сейчас я позвоню жене, что припоздаю, и мы кое-куда сходим, - сказал он, наконец, Маше, кратко поговорил в углу кабинета по мобильному и поманил Машу за собой.

Они вышли обратно к лифтам и на одном из них спустились на минус второй этаж, где шёл коридор с дверями, на каждой из которых светились индикаторами электронные кодовые замки.

Подойдя к двери в торце, Сандерсон, прикрывшись рукой, набрал код. Дверь открылась, и единственное, что за ней было - ещё один лифт. После нажатия на кнопку он открылся - а вот внутри кнопок не было совсем. Лифт, судя по чувствам Маши, спустил их ещё на один или два этажа.

Дверь лифта открылась в длинное помещение с неярким светом. Впереди были длинные проходы, а в стенах - они покрывали стены сплошняком, сколько видел глаз - находились ячейки - опять же закрытые на кодовые замки. Подобные Маша видела в аэропорту.

- Это архив спиритионики, - сказал Сандерсон, - здесь очень аккуратно и в идеальных условиях хранятся оригиналы всех возможных документов, когда-либо написанных Вильгельмом Гордоном. Все книги, все учебные материалы - все они копируются именно с этих документов и многократно, во избежание искажений, перепроверяются. Многие из этих материалов по тем или иным причинам никогда не были опубликованы и, возможно, и не будут.

Они шли влево, затем Сандерсон повернул направо в один из проходов.

- Сейчас я покажу тебе одну вещь, написанную Гордоном, которая является загадкой для всех нас, как для руководства, так и для высокоуровневых Проводников. Она как раз насчет того, куда он должен был уйти после оставления тела.

Он остановился у одной ячейки, набрал код, прикоснулся к щитку магнитным ключом, что достал с пояса - и ячейка открылась. Сандерсон достал из ячейки ящик с листами бумаги, закрытыми какой-то плёнкой, взял один и передал Маше.

- Возьми его и прочитай сейчас. Не бойся, в заламинированном виде ты его не испортишь. После этого я снова положу его в ячейку, и мы уйдём.

Маша глядела на лист. На нём было написано не так уж и много.

"РАСПОРЯЖЕНИЕ, - начала Маша читать вслух, чтобы переводчик на её груди записал всё слово в слово, - От кого: Вильгельм Гордон. Кому: только высшие руководители международного уровня. Кому: Тому, кому я понадоблюсь".

- Хочу заметить, - прервал её мистер Сандерсон, - что у мистера Гордона многие тысячи распоряжений, но лишь это - одно-единственное, обозначенное как "тому, кому я понадоблюсь".

Маша кивнула и продолжила читать:

"Некоторое время назад, когда моей малышке Бренде исполнилось три года, я посетил удивительную детскую игровую площадку, почти точную копию которой я приказал построить на своём заднем дворе.

Инженеру пришлось потрудиться, но получилось у него совсем неплохо. Всю площадку накрывал стеклянный купол с нарисованными звёздами, которые своими лучами проблёскивали на пол и сооружения площадки. Невесомые ступеньки вели к башенкам, на которые дети забирались и в которых пропадали, появляясь тут же с совершенно другой стороны площадки.

Здесь не было качелей или наскучивших обычному ребёнку лесенок в никуда, зато были весёлые попрыгушки, на которых визжащие от восторга дети подлетали раз за разом, и мистические звери, которых можно было гладить, не опасаясь получить ответный удар. Всё было пронизано мистическими, переливающимися цветами, меняющимися каждую минуту подобно северному сиянию - одно лишь освещение завораживало взор!

В центре же стояла шарообразная конструкция, где каждый ребятёнок, что туда проходил, оказывался в объятиях щекотунчиков, от которых счастье просто лучилось на их мордашках. Если после покидания мною этого тела кто-то захочет повидаться со мной - то знайте, я буду там.

Вильгельм Гордон".

Это было всё. Маша с недоумением посмотрела на Сандерсона.

- С точно таким же выражением лица мы смотрели друг на друга, когда получили это распоряжение. Я обратился тогда к мистеру Гордону с требованием объяснений, но он только отмахнулся и сказал, что своё тело он покидать не собирается ни сегодня, ни завтра, - ответил ей Сандерсон, забирая документ и закрывая его обратно в ячейку, - И больше к этому вопросу мы с ним не возвращались.