И не говори, что все так. Нет, не все. Скорее, никто. И я, слушая твои мысли - и весёлые, и грустные, и злые, - всё время боюсь попасть в какую-нибудь клоаку, от которой мне стало бы стыдно или горько - а этой клоаки нет. И вот это удивительно. Откуда ты такая?"
"Может, я агент своего агентства, поэтому и такая?" - подумала Маша Шостаковичу без особого интереса.
"Ну да, конечно", - ответил тот известной формой отрицания, и больше ничего не говорил.
Потолкавшись среди толп туристов по Эрмитажу и вдоволь насытившись архитектурой и картинами (впрочем, к картинам был неравнодушен только Шостакович), они пошли обратно к офису БИМПа, откуда и появились в Машином городе.
Наконец, ощутив своё собственное привычное тело в трансферном кресле, Маша с удовольствием размяла члены и порадовалась удобной одежде. Пройдя в кабинет, она засела за отчёты и разобрала недоделанные Катей свои собственные дела, их была всего парочка, причём довольно стандартных - потеря сознания и буддистский выход астрального тела. Через десять минут все дела были сделаны, а отчёт по командировке написан (информатор не явился на встречу), и Маша пошла домой.
Шостакович молчал, и Маша по пути обдумывала план того, что делать дальше.
"Для свержения Директора не подойдёт революция, подобная той, что была век назад. Тут требуется что-то вроде Гаагского суда, где вышестоящее руководство рассмотрит все факты и вынесет решение по смещению Квинта с должности, а возможно - это зависит от тяжести его преступлений - и о заключении его под стражу.
Значит, мы должны собрать все факты. Что мы знаем? Уже много. У нас есть свидетели - Шостакович и Чейз, которые были заключены в его электронную тюрьму. У нас есть я, которая обнаружила сам факт существования тюрьмы и нахождение её в кабинете Директора. У нас есть спиритионики, которые расскажут о тюрьме, когда достаточно восстановятся.
Что ещё? У нас есть техники, которые создавали и поддерживали тюрьму. У нас есть люди, которые были свидетелями стирания личностных данных о Шостаковиче и Чейзе из файлов системы. Их всех нужно найти, конечно, и они смогут дать показания. Используя командировки, я потихоньку внедрюсь в головной БИМП и отыщу этих людей.
Что дальше?"
Дальше Маша додумать не успела, поскольку пришла домой к Гектору, а разговаривая с Гектором, было сложно одновременно думать о чём-то другом. Ночью, однако, она снова без сна крутила мысли о том, что можно и нельзя сделать в такой ситуации.
Несколько дней прошли без особых событий. Маша, как добросовестная служащая, ходила в офис, мягко и вежливо загоняла в головы "выкинувшихся", искала "потеряшек", выскочивших из тела после отказа любимой или любимого, перебирала по каталогу туристов, что заехали на час с целью совершить кражу носителя... Прилежно работала, пока на её мобильный не поступило сообщение с неопределившегося номера: "Пришло письмо. Николай".
Через пять минут, не успела она пойти к Борисычу, ей позвонили из центрального БИМПа.
- Агент Бастарчук? Вам звонит агент Декастер, центральный БИМП. Что означает это сообщение?
Маша даже не стала удивляться и переспрашивать, какое. Ясно было, что за следователем по такому щекотливому делу также установлена нешуточная слежка.
- Понятия не имею, что это значит. Предполагаю, что объявился информатор с новой информацией. Предполагаю, что Николай - это какой-то памятник типа Николая Чудотворца или другой. Надо будет разузнать. Мне одобрена командировка?
- Повисите минуту, - сказал неведомый агент Декастер и переключился на другую линию, - Да, Вам одобрена командировка. Но нам необходимо получить все данные об информаторе.
- Мне они неизвестны. После встречи я напишу полный рапорт.
Агент Декастер повесил трубку, а Маша пошла к Борисычу, который уже без лишних вопросов выписал командировку и пожелал ни пуха ни пера.
"В Эрмитаж, Дима, подайте коляску, поехали в Эрмитаж", - вздохнула Маша и снова отправилась в трансферную комнату.
Маша действительно поначалу поехала в Эрмитаж - там она рассчитывала потеряться из виду, хотя и понимала, что в наш век электроники попытка запутать следы, скрывшись за спинами прохожих, довольно наивна. Ну, пусть хоть что-то.
Поплутав полчаса, она тихонько вышла со служебного входа и направилась к метро. Пора было узнать, что имеет в виду Николай и откуда он вообще мог узнать об Ари.
Заметив на своём бессменном посту в парадном знакомое лицо подменной БИМПовской девушки, Николай встал, а потом опять сел.
- Здравствуйте, Николай. Мы с Дмитрием Дмитриевичем получили СМС.
Николай вскочил, срывающимся голосом предложил сесть, потом чаю, потом сел опять. А потом, наконец, сообразив, что от него нужно, достал из ящика письмо и передал Маше.
С удивлением и трудом прочитав корявые детские буквы на конверте, она открыла письмо и вытащила слегка мятый листок.
"Это Ари. Я очнулся внутри человека. Это босс. Его зовут мистер Квинт или Директор. Он обо мне не знает. Я перехватил управление, пока он спит".
Шостакович внутри издал нечленораздельную мысль, смесь восторга, ужаса и замешательства.
Маша просто села на краешек радиатора отопления и посидела несколько минут.
"Ну вот, мы и нашли Ари", - подумала только Маша.
- Вы нам очень помогли, Николай, и ещё больше поможете. Вот, вам передали социальные выплаты, - наконец, встала Маша и дала Николаю сколько-то денег, на глазок отделив их от общей пачки в кармане. В одежде подменных носителей всегда лежали на всякий случай такие небольшие пачечки, БИМПу до бедности было далеко.
Николай даже не пытался отказываться и с благодарным поклоном принял социальные выплаты.
Маша кивнула, попрощалась и вышла на улицу.
"Так, Дима. Надо написать СМСку Рене. Точнее, Карлосу. Еще раз встретиться и поговорить".
"Нет. Пусть Николай пишет, так будет надёжнее."
Маша согласилась с мудрым замечанием Шостаковича и вернулась обратно в парадное.
- Николай, напишите, пожалуйста, СМС тому, другому человеку: "Ари нашелся. Где можно встретиться?"
Сообщение было отправлено, и Маша присела на тот же радиатор в ожидании ответа. Ответ не замедлил появиться.
"Я на рабочем месте. Уходить нежелательно".
"Карлос тоже не лыком шит, - усмехнулась Маша, - Прочитает кто чужой - и подкопаться-то не к чему".
"Это не Карлос, поверь мне, это Чейз, Джеймс Хедли Чейз, мастер детектива, - Шостакович улыбался всей своей мыслью, - Узнаю старину Рене".
"Итак, тогда пошли встречаться с Рене туда, где искать террористов будут меньше всего - на Лунную базу. Жалко, не в родной носитель, но что поделаешь, работа".
"Помню, когда был стариком, чувствовал себя совсем неважно. Ох, я бы не отказался тогда поработать в сменном носителе годиков этак с надцать!" - засмеялся Шостакович, и Маша поддержала веселого старика, у которого, на самом-то деле, сейчас не было вообще никакого возраста.
Пройдя через трансферную питерского филиала бюро, Маша появилась на Лунной базе.
- Уважаемый, как пройти в терапевтический модуль, или к массажисту - как это у вас называется? - спросила она первого попавшегося сотрудника, и он указал ей на переход между двумя лифтами, плавно уходивший вперёд и вниз. Маша направилась туда, и после пятиминутного заглядывания в окошки медицинского блока нашла, наконец, Карлоса - на его двери было написано "Карлос Альпеджио, MD". Он был не занят, стоял и перебирал какие-то инструменты в лотке.
Увидев приоткрывшую дверь женщину ("это я, Дима Шостакович", - сказала она беззвучно губами, поскольку БИМПовские носители земных городов и Лунной базы не делались по одним лекалам и отличались: Альпеджио бы просто не узнал Машу), Карлос сразу же спокойно, но решительно выставил вперёд руку в жесте с интернациональным значением "стоп!", вышел из кабинета и глазами потребовал следовать за ним. Они прошли дальше по коридору к небольшому лифту, внутри которого была лишь одна кнопка. Лифт резко взлетел, желудок у Маши ушёл вниз, а потом, при остановке, к самому горлу, и она порадовалась, что в этом носителе ничего не успела поесть.
