- Чем обязан? Дамы? Господа?

- Папенька, - вперёд выступила, Ольга. - Маменька закрыла музыкальный салон и гости разошлись.

- Не рановато ли? В прошлом году императрица закрыла свой салон, почти перед самым Новым годом. Часов в десять, если я не ошибаюсь. И то, делала это с большой неохотой. А сейчас только начало седьмого. Что-то случилось? - насторожился Всеволод Константинович.

- Нет, отец. Ничего не случилось, кроме того, что по словам маменьки - у неё ещё куча неотложных дел.

- Каких дел?

- Перед тем, как отпустить меня и близняшек с родителями "куколок",(девчонки определённо приобретают известность) маменька заявила, что ей просто необходимо "прошвырнуться по магазам" и купить...э-э...как она выразилась-то? - цесаревна беспомощно оглянулась на сестёр.

- Косуху. Матушка хочет себе купить, косуху! - отрапортовала Муха. - И крутую джинсу!

- За...зачем государыне косуха? - не понял император.

- Па, ну ты что? Телевизор совсем не смотришь? - изумлённо вытаращилась на отца, Муха. - Сегодня же открылся новый салон "Руссо-Балт"! Все новостные каналы с самого утра об этом талдычат! Вышла новая модель двухколёсного транспорта, его рекламировали в течение трёх последних месяцев. Скутер на электротяге! По случаю зимы для эксперементальных моделей, в комплектацию предлагают и специальные лыжи! Для скутера! С установкой прямо в салоне! Улёт!

- Э-э...

- Офицеры охраны, маменьке прямо с самого открытия привезли один такой экземпляр в подарок. Ну вот она и решила эпики...экики...эпикироваться как положено, этому...как его...байкеру! Вот! - Муха наконец перевела дыхание. - Это мы с Михой подслушали в музыкальном салоне, когда она разговаривала со старой мымрой Зубовой, - выдала она сестру.

- Экипироваться, - автоматически поправил дочь, государь. - Славич, что-то я слышал про скутер. Не напомнишь?

- Позже, государь...

- Угу. Ладно, позже так позже. Что ещё маменька говорила старой мымре Зубовой? - с улыбкой спросил отец глядя на близняшек.

- Ещё, маменька сказала... - затараторила Муха, но Миха её перебила.

- Ещё, - степенно сказала она. - Маменька пообещала, что набъёт себе кучу татушек на жо... на разные места. Говорила, что в первой молодости побоялась, а сейчас - нет! Не боится! А ещё дракона на си... на грудь!

Васильчиков, склонившийся над старым канцлером, как-то подозрительно хрюкнул. Или показалось? Царь с сомнением посмотрел на доктора, но тот невозмутимо занимался своим делом.

- Набъёт значит. Ну-ну.

- И ещё она тебе тоже косуху купит. Потому что вы сегодня с маменькой на новеньком скутере едете тусить!

- Едем, значит. Ну-ну, - повторился государь. - Ну а вы, почему так вырядились? Или во дворце и отопление заодно отключили? - он с усмешкой оглядел потеющих в верхней одежде внезапных гостей. Все молодые, свежие, подтянутые. Картинка! Только вот, того таинственного, внутреннего света как у "куколок" - не наблюдается. "Интересно, почему так?" - подумал Всеволод.

- Так мы же в Вятку летим! - снова влезла Муха, поправляя меховую шапочку. - Маменька разрешила.

- Что, Жорка! Неужели уломал "куколок" вернуться? - Аракчеев подскочил к Гаранину, вынимающему свою шинель из царского гардероба и крепко обнял. - Ну, молодца! Ну, казак!

- Допустим. Хорошо, - махнул рукой царь. - Летите, так летите, но что вы в моём кабинете делаете?

- Так мы транспорт ждём, - ответил юный генерал-полковник Асташев Сергей Иванович, расстёгивая свою роскошную, генеральскую шинель. С меховым воротником из чернобурки. Такая же была и у Гаранина, только опушённая серебристой лисой.

- И что? Транспорт должен прибыть в мой кабинет? - не понял император.

- Рядом. Под окна. Ваше Величество, вы бы предупредили службы ПВО, чтоб нас случайно с неба не сковырнули.

- Ещё час назад предупредили, - ответил за царя, Ромодановский.

И тут в окно постучали.

Когда суматоха посадки прошла и гости прямо с подоконника императорского кабинета, попрыгали в машины и распрощавшись улетели, Данька Меншиков закрывая окно, попенял оставшемуся у императора Васильчикову, который с подозрением рассматривал всех собравшихся в кабинете. Словно не узнавал. Но сказать что-либо, не решался. Тем более он сам слышал, как дети императора обращались к этому...этому пацану, что сейчас с усмешкой смотрел на него. Как и все остальные. Что это? Колдовство? Иллюзия? Обман зрения? Он всего-то несколько дней был в отлучке, а тут такие перемены!

- Да-а, Серёга. Доставляет нам твоя малолетняя родственница, кучу хлопот. Правда в основном приятных, но всё равно. Хлопот. - он легко припечатал ладонью о столешницу.

- Это какая из? - поинтересовался доктор. - У меня, видишь ли, Даня, много родственниц.

- А то ты не знаешь?

- Понятия не имею.

- Изволь, - усмехнулся Меншиков. - Оленька Ванская.

- Ванская...Ванская, - повторил несколько раз Сергей. - Знаешь, светлейший. Вот хоть убей, а такой фамилии среди сонма своих многочисленных родственников, я не припоминаю.

- Ой, ли? - изумился князь.

- Вот чесслово!

- Странно, - задумался Данька. - Не врёшь? А перекрестись!

- Может тебе ещё и крест поцеловать?

- Кха, кха, - закашлялся князь. - Ладно. Шучу. Но всё равно - странно.

- Ничего странного, - сказал пришедший в себя Горчаков. - Насколько я помню, в связи со скандалом о лишении наследственного права, Виктория Ягужинская вышла замуж за Викентия Ванского без особой помпы. Тихо обвенчались в небольшой церквушке на окраине Москвы и в тот же день уехали в Хлынов...если я не ошибаюсь. В "Московских ведомостях" об этом была небольшая заметка, в разделе "Сплетни из высшего общества" на предпоследней странице.

- Виктория Ягужинская, - повторил Сергей Васильчиков. - Вспомнил! Это дочка Андрея. Недавно в "Питерском вестнике" прошла статья о том, что Андрей Дмитриевич вернул ей право наследования и при этом принёс официальные извинения. Точно! Я же встречался с ней, лет двадцать назад. Правда я тогда был совсем ещё ребёнком, да если честно, то и лица её не запомнил. Так значит эта ваша Оленька Ванская её дочь. И чем же она вам не угодила?

- Наоборот, - усмехнулся Аракчеев. - Так угодила, что и не знаем куда усадить дорогую гостью!

- В тюрьму или на каторгу, - мстительно поддакнул Всеволод.

- Ну, государь, - Славич укоризненно посмотрел на царя.

- Так, что она натворила, что даже император принимает участие в её судьбе? - не унимался любопытный доктор.

- Да ничего такого не натворила...вернее натворила! И такого, что ого-го! А так-то...ничего такого, - туманно ответил Данька, наливая очередной бокал вина. По его виду можно было сказать, что он и сам не понял, чего сейчас ляпнул. Князь сделал глоток и молча уставился за окно.

Васильчиков оглянулся на остальных, типа "это чё щас было?"

- Не обращай внимания, Серёга, - махнул рукой Никита Аракчеев. - Данька сегодня целый день в меланхолии. То смеётся, то грустит. Очевидно по батюшке скучает.

От окна раздалось презрительное фырканье.

- Так, что же с моей неизвестной родственницей?

- А ему можно говорить? - спросил Ромодановский.

- Опять ты за своё, - устало произнёс Всеволод. - Ведь прекрасно знаешь, что Сергей Алексеевич уже пятый год, как личный, семейный доктор. Он меня знает лучше, чем я себя. И семью тоже. И он как и все мы, под клятвой на крови. Чего тебе ещё надо-то?

- Положено так, - заупрямился Ромодановский. - Есть такие тайны, что и сам себе не доверяешь. А эта...И вообще, слишком быстро ширится круг посвящённых. Не хорошо это, неправильно.

- Славич, - к Ромодановскому подсел граф Аракчеев. - Рано или поздно, правда всё равно выплывет наружу.

- Лучше, поздно, - твердил своё князь Ромодановский.

- Так, други! - государь поднялся с места и зашагал по кабинету. - Хватит препираться! "Эликсир омоложения", это разработка твоей родственницы, Серёжа.