Идея была такой же блестящей, как и все прошлые. Осталось только заявиться в гости к Кириллу Петровичу и наконец поставить жирный крест на его карьере. Причём сделать это так, чтобы именно он устроил диверсию в стане Чоабы, а уж Варварой Золотовой я, так и быть, займусь сам.

В десятом часу ночи я, выйдя из портала в одном из монастырей нашего города, стал обладателем души первого уровня. Точнее, обычной горсти макров, использовав которые, мог получить себе потенциального раба. Последним, к слову, и должен был стать Монеткин.

Вот только попасть к нему оказалось весьма сложным занятием, учитывая тот факт, что Катя то и дело пыталась слинять из хватки Кита. И до последнего упиралась, чтобы не вести меня к папашке. Оно и понятно, ведь она совершенно не знала, что я такое удумал.

Через целый час пинков, тычков и угроз она всё-таки сдалась. Блондинка сначала предложила просто попользоваться ею, чтобы я отказался от своих идей, и тогда мне пришлось сообщить ей, что она дура, причём далеко не такая красивая, как себе представляет. И настоять на своём, разумеется.

Ворота частокола раскрылись, как только в свете фонарей показалась морда Кати. На нас уже даже внимания не обратили. А дальше пришлось немного попотеть, ведь на подходе к офису Монеткина почему-то вдруг решила, что ей многое позволено.

Китову она отдавила ногу, а потом зарядила по яйцам, меня же попыталась оглушить своей сумочкой. В которой, видимо, таскала кирпичи.

За такую попытку идиотка стала обладательницей подзатыльника, а затем, когда сопротивление не прекратилось, мы и вовсе вырубили эту озабоченную. Да, грязно, но действенно.

Монеткину оттащили к небольшому сараю, где и оставили, а сами, делая вид, что свои, отправились в сторону чёрного рынка, где и должен был сидеть Кирилл Петрович.

За двадцать минут трепа свиноты, которая так любила свою жизнь, я понял одну немаловажную вещь. Я ошибся и сделал эту ошибку в самом начале. Не стоило мне идти на поводу у него и оберегать его дочь. Ибо потраченное время, я бы мог использовать с большей пользой. Нет, несомненно, прогулки с Катей мне пошли на пользу, но без нее сам процесс был бы в разы быстрее.

— Не убивай! — плакал толстяк, сидя на коленях.

Рядом с ним сидела его дочь и Николай, которому я в свое время повредил колени. Глядя на бедного бугая, которому просто достался плохой начальник, я решил спросить прямо в лоб. Согласен ли он поработать со мной в будущем? Ведь от его руководителя…

Ничего не останется. Может быть, его убьют, может быть, повесят. Не знаю, какое наказание ему придумают цыгане. Но мой план был чертовски прост, как раз-два.

— Не убивай… — голос Кирилла Петровича стал больше походить на скулеж. Вместе с ним, со мной общался Койот, который тоже не рекомендовал мне…

Нет, не убивать, а не тратить на него душу. А все из-за того, что потом, я не смогу ее восполнить.

Я сам понимал, что тратить душу ради того, чтобы избежать серьезной проблемы, это… не то. Это расточительство души и вообще, все можно решить деньгами. Но я был другой позиции.

Учитывая, что мне чуть ли не кричали в мозг: «босс, у меня есть маршрут до тайника», где Пупкин просто не мог заткнуться, я протягивал руку Монеткину. Со сжатым кулаком.

В руке был макр первого уровня, который предназначался новому рабу. Катю, скорее всего, прибью… хотя… не настолько все и печально может быть для нее. А так… если подумать, а что мне с ней делать?

Решено. Отдам в бордель, и делов-то. А вот Николая я бы взял в охрану. Он медленный и для фабрики пойдет. Главное, верный, а там, как карта покажет.

Конечно, если он согласится. Но если раб Монеткин сам отдаст ему приказ, думаю, это решит проблему.

Монеткин попытался отползти подальше от меня, когда я начал надвигаться на него. В одной руке я держал пистолет, в другой макр. Но когда за спиной толстяка остался только шкаф, я настиг. Медленно вбивая в его грудную клетку макр.

Николай, разумеется, дернулся, но одного моего взгляда хватило, чтобы он откинул всяческую идею защитить его.

Затем появилась короткая вспышка, и мировоззрение владельца черного рынка, отныне изменилось.

Лицо хоть и было мокрое от слез, сейчас, уже не излучало ничего. Плечи выпрямились, он повернул ко мне голову и замер, ожидая команды.

— Встань, — сухо сказал я и Кирилл Петрович повиновался. — А теперь, прикажи своим людям, забрать Катю и запереть ее в клетку.

— Слушаюсь, босс, — сухо ответил толстяк и тут же приказал Николаю.

Но вот тот… не послушался. Вскочил, закрывая собой блондинку. А затем начал верещать, мол, шеф, с вами что-то сделали.

Мне такая диверсия была ни к чему. Поэтому Коля упал замертво. Привалив собой Катю. Та — закричала, но результата от ее криков не было.

Через двадцать минут в офисе Монеткина столпились люди после того, как охрана убрала Катю в клетку, а Николая в землю за забор. Тут были предприниматели, все те, кто работал на территории Монеткина.

Тот, в свою очередь, сделал заявление. Передачу дел и прав одному-единственному человеку. И отныне все будут платить мне, а не ему. Толпа, разумеется, начала протестовать. Никто не мог понять, с какого такого черта такой прибыльный бизнес отдают незнакомому им человеку. Да еще и безвозмездно. Но Монеткин говорил от своего лица, моими словами, которые я ему передавал.

Я поднял тему того, что его дочь самая настоящая куртизанка, которая подставила его окончательно и бесповоротно, а еще, что теперь от бизнеса Монеткина просто ничего не останется. Ибо скоро, сюда, заявится администрация.

Люди покивали, но все равно остались недовольны. И теперь уже я сделал свой шаг. Объявил одну важную, денежную вещь:

— Комиссия на доходы с этого дня, ровно на месяц, равняются нулю. Аренда — ноль. Со следующего месяца закрепляется процентная ставка на два процента. Менять не будет. А с дальнейшей арендой мы уж покумекаем.

Мои слова, да богу в уши, как говорится. Предприниматели кинулись жать мне руку и представляться, и заняло это четверть часа. Монеткин же, дождался, пока все уйдут и поинтересовался, для чего я делаю себе все в убыток?

Ведь раньше, комиссия на доход была десять процентов, а аренда порядком трех тысяч рублей с места. Объясняться с ним, по поводу того, что и как я планирую, я не стал. Приказал сделать все бумаги на отчуждение прав, из-за того, что я сдам его дочь.

После этого от его имиджа и статуса не останется ничего. Тем более что я намекну администрации на то, что она убила Пупкина.

— Не перебор ли, босс? — вяло спросил Кирилл Петрович.

— Для нее, в самый раз. От вашего имени ничего не останется. Лишь память.

И в следующий миг начал «набирать» Альберта.

К моему сожалению, заехать за мной он не мог. Нет, фактически мне стоило только приказать. Но это было бы пустой тратой времени мастера зельеварения. В данный момент он «добивал» своего доносчика на тему егерей и степняков у тайника.

Поэтому Кирилл Петрович со своими людьми оказался очень полезен. Помимо того, что его личный водитель, отныне мой, так и все остальные люди тоже.

Удобный захват готового бизнеса, на самом-то деле.

Пупкин в компании Кита рассматривал местность в десяти километрах от города. Точнее, в самом лесу, ибо степь мы уже пересекли и остановились в подобие ленточного бора. Или… как эта херня тут называлась? Помню, что это был заповедник, да и все.

В общем, за некоторое время мы удостоверились в детализации маршрута степняков. Они ровно, каждые тридцать минут, проходили мимо невысокого сугроба, где был прикрыт брезентом и листвой, погреб Пупкина. Егеря же, изредка показывались чуть поодаль от того места, сверкая шапками из барсуков.

Проверяли, кто же гуляет по заповедной зоне.

У них были винтовки, но, в целом, они только смотрели. Никаких резких движений.