— А дальше?

— А дальше прошлись бы родственникам Марьяны. Вы же знаете, на что способна девушка, что безоговорочно верит каждому слову возлюбленного. Любовь, такая злая штука…

Все мужчины, в том числе и два армянских молодца, покорно кивнули.

— В целом, вы можете спросить у него сами.

Охранники Рудика несколько раз пнули Алика в живот, отчего тот замычал, и развязали ему рот.

— Скажи мне, Пупкин, — чуть поднялся с кресла я, — зачем ты собирал через Марьяну банду?

— Ничего я не собирал, — на одном выдохе сказал он, хищно озираясь. — Ты должен был сдохнуть!

— Однако, — заговорил Рудик, — все убитые моими людьми и захороненные в яме, которую вы копали для Шамана, были цыганами. Верно?

— Верно, — поддакнул я, даже не зная о такой мелочи, но не подав виду. — Потоптался ты по самолюбию представителей этой диаспоры. Ох и потоптался.

Бориса аж затрясло от недовольства. Он прекрасно понимал, чем это грозило.

Нет ничего страшнее вооружённых людей из «своей же» стаи, которые горят только одной идеей — убить как можно больше своих, считая себя обделёнными. Ведь если бы всё прошло так, как хотел Пупкин, то Чоабу ждала бы не только гражданская война, но и внутренние теракты.

Предатель среди своих, а? Как круто я завернул! Теперь этот придурок точно не отмажется.

Я умел убеждать. Я умел предугадывать. Мой опыт помогал мне в этом. Так что… все складывалось так, как я хотел.

— Этот выродок подбирал потерявшихся детей моей нации и отправлял их на убой? — озлобился Жемчужный, наконец догадавшись, к чему именно я веду.

И пусть я изначально хотел преподнести всё это по-другому, ссылаясь на его недалёкий склад ума, вышло всё ещё лучше.

— Верно, — кивнул я. — Если бы у Марьяны все получилось, дальше пошли бы в ход мелкие «шатры». А потом и, сам понимаешь, чем бы он воспользовался.

Все непонимающе уставились на меня. Все, кроме самого Бориса.

Цыган злобно сощурился, но промолчал. Не стал при всех упоминать, что в стане его барона может разгореться гражданская война.

— А теперь ещё раз повторю свой вопрос, — улыбнулся я. — Что делаем с этим ублюдком?

— Убить — и делов-то, — хором сказали трое.

— Казнить прям здесь, — заявил Борис.

Но у меня была идея поинтереснее.

— А что, если мы с вами, уважаемые… — и довольная улыбка расплылась по моему лицу.

Пауза, которую я чуть затянул, закончилась тем, что я попросил Бориса удалиться, ибо следующее, что я собирался обсуждать, его не касалось.

Цыган, хоть и ясно показал своё недовольство, одобрительно кивнул, тепло пожал мне руку и где-то за дверью, подхватив Марьяну, которая визжала и ругалась на чём свет стоит, удалился.

Когда Кит передал мне информацию, что цыган на территории завода больше нет, я вернулся всем вниманием к «авторитетам».

Но разговора всё ещё не начал. Молчал. Поэтому Монеткин не выдержал. Он первым нарушил тишину и даже не поинтересовался, что же такого пришло мне на ум. Вместо этого боров начал брызгать слюной, мол, Алика пора кончать.

Однако же, у меня были немного другие планы. Содержимое сейфа, которое и выкрал Альберт. Странно, что Кирилл Петрович напрочь о нём позабыл.

Поэтому, несмотря на недовольного жирдяя, я всё же заткнул его одним простым словом:

— Выкуп, — я улыбнулся, сложил руки в замок и продолжил: — Несмотря на пагубное положение финансов у семьи Пупкина, они всё отдадут ради того, чтобы вытащить своего отпрыска.

Но свиноту было не остановить. Он требовал немедленной казни мерзавца. И чем быстрее, тем лучше. Мне же нужно было Алика оставить… пожить. Ещё хотя бы чуть-чуть.

Помнится, из сейфа он умыкнул одну интересную карту. И вот она мне интересна. Очень.

Тем не менее балаган, развернувшийся следом, больше походил на школьные споры между двумя авторитетными одноклассниками, где Джон полностью поддерживал идею выкупа, так как это было… по-нашему, а Монеткин топил лишь за то, чтобы обезглавить идиота.

Понимая, что спор попросту ни к чему не приведёт, я взял слово весьма простым способом, чем в очередной раз за сегодняшнюю встречу показал, у кого здесь мозги лучше работают. И, разумеется, кто здесь босс.

— Эти прения бесполезны, — я чуть повысил голос. — Дело обстоит так, что за голову Пупкина можно получить приличную сумму. Даже если у его семьи нет ни гроша, они всё найдут.

— Убить, а не выкуп требовать! — обозлился Монеткин. — И нечего тут думать!

— Вы, Кирилл Петрович, — продолжил я, — думаете только о мести. Но на одной мести дел не построишь.

На меня посмотрели, как на дурака. Точнее, Кирилл Петрович так посмотрел. Боров всё никак не мог осознать, что сам он — мелкий бандюган, который пользуется одними и теми же заезженными методами. Да и бизнес свой так же крутит, не очень прибыльный, попрошу заметить. Но настоящий гангстер думает иначе. А ещё он крутит подобными ему бандитами.

— Предлагаю устроить голосование. Если у кого-то есть ещё варианты, я внимательно их выслушаю.

— Мы выслушаем, — одобрительно кивнул Рудик. — Я придерживаюсь мнения, что нужно потребовать за этого идиота денег, — армянин положил руки на стол и продолжил: — Шаман дело говорит, мужики! Деньги никогда не были лишними.

— Лишними-то не были, — согласился Джон, — но в чей карман они пойдут?

Наступила неловкая пауза, которую я же и разрядил.

— Общаг, — отрезал я. — Раз уж мы здесь собрались по такому приятному поводу, где каждый из нас друг с другом связан, пора бы создать свою «фирму».

Во взглядах моих «полу деловых» партнёров мешалось недовольство, уважение и изумление.

— У многих из нас есть враги как среди своих, — я повернулся к Рудику, а затем и к Джону: — так и среди чужих. Если мы объединим наши усилия, то сможем немного увеличить зону влияния. В крупных городах принято объединяться организациями и делить власть в городе.

Вот после подобного заявления на меня вылупился даже армянин. Нет, его, несомненно, заинтересовал такой «подход», но, кажется, для них это звучало слишком дико.

— Итак, давайте всё-таки проголосуем. Нас здесь всего четверо. Голоса, как вы понимаете, перейдут либо в одну сторону, либо в другую. Ничья нам не нужна. Но я не буду держать за собой право на последнее мнение. Поэтому, — выпрямился на стуле и заявил: — предлагаю оставить его в живых и потребовать выкуп с его родителей. Требование выкупа организую сам.

Бакинский тут же потянул руку вверх.

— Два голоса есть. Если есть третий, то голосование решится тут же.

Монеткин, ясное дело, не хотел никакого выкупа. А может, не хотел новых проблем. Однако, улыбнувшись, руку потянул Джон Траволта, и всем сразу стало ясно, как решится именно судьба этого бедолаги.

— Раз большинство выбрало… — только начал я, и Монеткин тут же, в связи со своей тягой не быть в сторонке, потянул руку вверх, — то я беру его под свою опеку и выдвину требования для его семьи.

Кирилл Петрович нахохлился, но так и не заговорил.

— А теперь, уважаемые, — я поднялся из-за стола, — делаю вам предложение. Согласны вы или нет — дело ваше. Также я даю вам право выбора и время на то, чтобы подумать.

— Что ещё опять? — выдал обиженный толстяк.

— Предлагаю объединить наши усилия, чтобы убрать всех неугодных нам и поделить город поровну. Поэтому… — Улыбка на лице Рудика стала добрым знаком. — Кто за то, чтобы объединиться в мощном и сплочённом союзе? Против администрации и области в целом.

Армянин вскинул руку сразу же. С сомнением на лице согласился и Монеткин, хотя я как раз ожидал быстрой реакции от англичанина, но тот сделал свой ход последним и тоже кивнул.

— Но… — замялся толстяк, — почему ты попросил уйти Бориса? Он ведь тоже лидер группировки.

— Его покровитель — Чоаба. И барону пока незачем знать, что появляется ещё один сильный союз. Всему своё время.

Присутствующие покорно кивнули.