— Здравствуйте, миссис Дранж, — поприветствовала ее. — Ник в школе?

Я встретила ее взгляд, надеясь увидеть в нем обычное подтверждение, что сын действительно находится в безопасности.

— Пройдите со мной, мисс Вейс, — пригласила меня миссис Дранж.

Мы направились в школу, она привела меня к своему кабинету, и я взглянула на дверь, на ней висела табличка «Психолог. Хлоя Дранж.»

— Проходите, — произнесла она механически.

В моей груди заколотилось сердце, когда она пригласила меня войти, будто я уже чувствовала, что скрывается за этими стенами.

— Миссис Дранж, что происходит? Где Ник? — мой голос дрожал, когда я задала этот вопрос.

— Он рассказал вам? — ее глаза сверкали холодом, словно она обладала информацией, которая разрушит мою последнюю иллюзию.

— О чем? — мое дыхание замерло в ожидании ответа.

— О смерти Ника.

— Это же не правда? Джейсон меня обманывает, — спросила её с надеждой, мой мир был на грани разрушения.

— Боюсь, что это правда.

— Но…как… же, — я не знала, что сказать, слова застряли в горле, не в силах найти выход. Все вокруг казалось мне смутным и нереальным, будто я оказалась в параллельной вселенной, где мои кошмары становились реальностью.

Я была уверена, что мой Ник, здесь, в школе. Перед глазами встало воспоминание, когда врач сказал, что они не смогли бы спасти Ника. Нет — нет! Я не могла жить четыре года в своих фантазиях. Я пыталась вспомнить последний раз, когда видела своего сына, но в моей памяти была лишь темная пустота.

— Вы мне тоже врете? — прорвалось из моих мыслей. Мир вокруг меня превратился в мрачное колесо без конца, где каждое вращение лишь усиливало боль и разочарование.

— Нет. Я не вру. Мы провели много сеансов вместе, Лара. Ты раскрывала передо мной свои самые глубокие страхи, свои самые заветные мечты. Но Ника здесь больше нет. Он ушел, и тебе придется смириться с этим фактом.

Мои мысли были в полном замешательстве. Это казалось каким — то странным сюрреализмом. Как могло случиться, что я не помню этих встреч? Мой разум был окутан тьмой непонимания, забытыми моментами.

— Почему тогда я ничего не помню? — мое сердце сжималось от отчаяния, и я отчетливо чувствовала его боль.

— Не могу тебе ответить на этот вопрос, Лара. Наш разум — это лабиринт, где мы как бы потеряны. Мы не всегда контролируем, что мы запоминаем, а что остается во мраке забвения.

Я не могла сложить этот пазл в своей голове. Я не понимала ничего, я хотела к своему ребенку, но я не знала где его искать. Меня окутывала неизвестность, и я бродила по пустым коридорам своего сознания, ища ответы, которых не было.

— Куда делся Ник? — дрожащим голосом спросила я.

— Ты больше его не видишь? — пронзительно спросила Миссис Дранж, уже зная ответ, который я не могла дать.

— Я просто еще не нашла его. Он где — то здесь, я чувствую это.

— Лара, посмотри на меня, — ее слова прозвучали как приговор, в котором заключалось все мое бессилие и страх.

Я подняла взгляд на нее, и в тот момент мир рухнул у меня под ногами.

— Его больше нет с нами уже четыре долгих года.

Я смотрела ей в глаза и отчаянно пыталась отрицать, не желая принимать правду. Как могло быть иначе? Почему так сложно принять правду, когда сердце продолжает верить в чудо?

Я пыталась вспомнить Ника, но в моей памяти его облик исказился, превратившись в образ хрупкого мальчика, который никогда не покинет меня. Вопросы без ответов кружились в моей голове.

— Почему? — шептала я. — Почему это произошло?

— Ты не хотела верить в его смерть, твой разум просто закрылся от негатива, чтобы пережить потерю.

— И что мне делать теперь? — слезы текли не останавливаясь.

— Я тебе помогу, главное, чтобы ты смогла принять его потерю.

Я кивнула, мне было трудно в это верить. Но я хотела знать, что предложит миссис Дранж.

— Хорошо, чем вы сможете мне помочь? Вы же его не вернете? — мой голос звучал слабо и безнадежно.

— Вернуть его не сможет никто, я лишь смогу помочь справиться с его потерей.

— Как?

— Мы сможем работать вместе, проводить сеансы психологической поддержки, чтобы помочь тебе принять и осознать его смерть. Мы будем искать способы выражения горя, разговаривать о твоих чувствах, искать спокойствие и принятие в этой новой реальности. Будет нелегко, но я буду рядом, чтобы помочь тебе обрести исцеление и смирение с потерей.

Я издала смешок, но в нем звучала пустота и горечь.

— Почему вы не начали это раньше? — прозвучал мой голос, пронизанный болью. — Почему столько лет я прожила в иллюзии, думая, что мой сын все еще жив?

— Лара, это твой разум создал эту реальность, чтобы защитить тебя от боли. Я не могла вмешиваться в твою психику, этим я могла навредить тебе еще больше. Но теперь, когда ты готова, мы можем начать искать исцеление вместе. Я готова помочь тебе в этом тяжелом пути. Мы сможем обрести спокойствие и смирение, даже если уже прошло столько времени.

Сейчас мой разум отказывался забывать даже мельчайшие детали. Проклятье! Почему именно сейчас ты решил обрушить на меня эту жестокую участь? Все вокруг казалось каким — то искаженным, как страшный кошмар, из которого нет спасения. Как исправить то, что было лишь отголоском моей собственной иллюзии на протяжении четырех долгих лет? Я захотела просто упасть и забыть об этом дне, но знала, что он останется в моей памяти, как рана, не заживающая никогда.

.— Лара, ты меня слышишь? — прозвучало тихое волнение в голосе миссис Дранж.

— Что вы сказали?

— Я говорю, ты осознаешь, что Ника больше нет?

— Что вы хотите услышать? — спрашиваю её. — Что я уверилась в смерти сына?

По моим щекам текут слезы, они не останавливаются ни на секунду.

— Да, я хочу знать, осознаешь ли ты его смерть?

— О, да. Я осознаю, еще как осознаю, — прозвучал мой ответ, пропитанный горьким сарказмом, который помогал хоть как — то сдерживать этот сильный поток боли.

— Сарказм не уместен, Лара, — отвечает она.

— Действительно? — проронила я, глядя на нее сквозь пелену слез, которые упорно не хотели уходить. — А уместно ли было держать меня в неведении четыре года?

— Я старалась, Лара, — прошептала она, словно извиняясь перед моей болью. — Я старалась донести до тебя информацию, что твоего сына больше нет, но ты лишь закрывалась от меня.

— Почему тогда не отправили меня в психушку? — горько усмехнулась я, чувствуя, как пустота растягивается внутри меня, как черная дыра.

— Твои родители… — она замялась. — Твои родители этого не хотели.

— Как все это смешно, — пробормотала я, пытаясь впитать в себя эту истину. — Почему мой разум играл со мной такую жестокую игру? И почему именно сейчас, я начинаю вспоминать о смерти Ника?

В моей голове будто открылся затвор, и воспоминания начали возвращаться, как острые бритвы, режущие мою душу. Как сложно было нести его безжизненное тело до больницы, чувствуя, что сердце мое разрывается на куски. Черт возьми! За что мне это все? Почему именно сейчас?

— Ты закрывала свою душевную рану, уверяя себя, что твой сын жив. Ты строила свой мир из иллюзий, в котором Ник был цел и невредим. Но сейчас, когда Джейсон проник в этот мир, словно непрошенный гость, он раскрыл твои иллюзии, обнажил твою слабость и уязвимость перед реальностью.

— Причем тут Джейсон? — крикнула я ей.

— Эмоционально ты ему открыта. Ты ему доверяешь больше всех.

— Джейсону? Серьезно?

— Да, Лара. Именно ему сейчас ты открыта больше всех.

— Понятно, — просто ответила я. — Можно я пойду к нему?

Мне хотелось просто в объятия Джейсона.

— Я не в праве тебя удерживать. Я лишь попрошу не оставаться одной.

— Хорошо.

Я развернулась и покинула её кабинет. Мне не хотелось ничего, я просто хотела лечь и ни о чем не думать. Выйдя на улицу я увидела Джейсона, стоящего возле своей машины, я направилась прямо к нему и просто обняла его. Мне было спокойно и хорошо с ним. Я не чувствовала боли, которая разъедала меня.