Евпатий вернулся, сполоснул посуду и причел, задумавшись. Худо всё выходило. А силой всё равно езлы не добыть. Да и вправду- управлять ими могла лишь Женщина- Бессмертная, ну, или волхв… Так, и он вскочил, чуть не задел головой матицу потолка. В послушники ему податься надо… Что же, ничего, управится и с этим… И опять стук в дверь.

– Открыто! – крикнул он, обрадовавшись.

Неужто Мара вернулась? Витязь вскочил, его словно облало изнутри волной радости. А уж он-то отслужит Избранным, отработает… Но нет, в горницу вошла лишь Краса, и положила на лавку пару войлочных одеял.

– Не ждал? – просто спросила девица.

– Отчего же? Вот, и еда готова, – сразу весь подобрался Евпатий.

– Это одеяла, ну и рыба копчёная да сухари ржаные, – девушка деловито выкладывала гостинцы, – соль и мёд. Кажется, всего теперь довольно.

И затем так, почти остороно уселась на лавку, стала поправлять обмотки на ногах, и посматривала на витязя. Тот выждал с минуту, подумал, что так будет лучше всего и сказал.

– Садись тогда, каши отведай.

Девица неспешно встала, сняа шапку, поправила толстенную рыжую косу, и ополоснула руки из корчаги. Присела, придвинуоа миску

– Чего оказываться? Набегалась за целый день.

Евпатий положил копчёную треску, быстро распластал ножом, и сел напротив. Что делать? Толко поел, но надо трапезничать снова, что бы не смущать гостью.

– Хорошо сварил, – приговарвала, она, доедая, – И масла льняного самый раз добавил. А рыбу я поймала и коптила. И вот что… Ты на Руяну возвращаться думаешь? Так ведь сколько времени прошло?

– Вкусно очень, – не оветил он.

Ответил юноша возрастом в четыре тысячи лет. А про обитель Святовита не сказал. Что мог молвить? Вряд ли примут, раз сбежал, слова старшину ослушался. Да и дело у него здесь, а без своего человека нечего и думать, жезлы здесь добыть. А так, славница красивая, да ладная…

– Слушай, витязь… Через две недели ладья придёт с Мангазеи. И ты пойдёшь на этом судне, – она помолчала с минуту, – я желаю взять тебя в мужья.

Краса внимательно смотрела на Евпатия. Карие глаза просто впились в льдисто-голубые. Воительница ждала ответа.

– Сама всё обо мне знаешь. Я не умру и не состарюсь. Подумала?

– Ну а ты сам ведаешь, редко кто до сорока лет доживает. Так что я готова. Приданое за мной богатое дадут. Батюшка и матушка в Серпонове живут, у меня трое братьев да две сестры. Браслет, не кольцо, но и это годится, как свадебный дар. Так ты сам мне преподнёс, – и она показала витязю его подарок.

– А у меня дома нет. Да и не было никогда. Куда мне тебя вести?

– В Серпонове терем поставим. Места хватит.

– Худо будет, если твои узнают, кто я такой. Сама ведь знаешь. Ну а я, толмачить могу, почитай, десять языков знаю. Кормщить тоже умею, да по звездам могу вывести в любое место. Так что и кун нам хватит, и серебром за мое ремесло отдадут полной мерой.

– Ну, вот и порешили… А теперь надо баню натопить, тебе с дороги помыться да и согреться, – улыбнулась новоявленая невеста.

Да, как говорится, делу время, а потее час. Думал отдонуть, но женщина завсегда для мужчины дело найдёт. Топор в сарае нашёлся, а Евпатий взялся за рубку дров.

***

Краса, как бы что -то делая, подметала двор, но смотрела не отрываясь на ладного отрока. И вправду, куда как хорош… Ростом так почти в три аршина, на вид тонкий да стройный, а силы невероятной. Вот, уже нарубил дров целых две сажени, а даже не вспотел. Не устаёт, словно из железа или бронзы сделанный. Всё точно, как в легендах о таких говорят… Да и узнают все, и белы не оберешься, поспешно оборвала сама себя.

Тут и призадумалась, что ж такое придумать… Ну, если только хну в дело пустить, волосы ему покрасить. А то его, пепельные это ж как борть с мёдом для медведя…Ямалих, волхв с Гандвика, разом её мужа лишит, а Евпатия и головы на плечах.

И опять вспоминала, как ещё девчонками шептались о женихах. Подружка, Кайра, говорила, что хочет за кормщика пойти, а Сайма, что за волхва. Краса же всё отмалчивалась, и крутила в руках соломенную куклу.

« Что молчишь?» – потеряла терпение Кайра, как вспоминала это девушка, – « Мы признались, а ты?»

« Я за богатыря выйду» – сквозь зубы прошептаа рыжая девчушка.

Ответом был смех девчонок, и Красу закидали соломой. Но став вдруг серьёзной, Кайра прошептала:

« Если ты подойдёшь ему, и он тебя не отвергнет. Но помни, они , эти бессмертные, среди людей не живут. И он не состарится и никогда не умрёт».

А так, всё ведь по загаданному вышло. Но помнила и то, что ей Мара приказала, молчать какой сейчас год … И даже думать нельзя открыть эту тайну… Но ведь, богатырь и прямо такой, как в сказках – и не убавить и не прибавить, всё так и есть. Так что же ей делать?

Сама же так подумала, да быстро вбежала в избу. Достала из своей сумы бронзовое зеркало, и принялась поправлять волосы. Долго и придирчиво рассматривала своё отражение. Схватилась за щеки, покраснела и закрыла глаза.

– Тоже мне, сыскалась жена для богатыря, – тихо прошептала девушка, – уж сколько он жён-то водил, и всяко получше, чем я…

Опять глянула на себя в зеркало, да только повесила голову, и горько заплакала. И хоть учила всем премудростям Красу дева-наставница, а не смогла сдержаться. Молча собирала в избе свои вещи, быстро побросала их в заплечный мешок.

– Ох , и думать не научилась, только из лука стрелять, да ловушки на зверя ставить. А на такого как он… Да бессмертный любой капкан с цепью вынесет, – опять тяжело вздохнула она.

Закинула мешок за спину. Положила брасет на скамью, вытерла слёзы, и пошла. Очнулась только от руки на своём плече и строгого голоса:

– Куда собралась, славница?

***

В бане было жарко натоплено, пар просто клубился под низким потолком. Пахло так потрясающе: травами, и мокрым деревом, дубом ,,. Евпатий глубоко вздохнул, стараясь набрать в себя побольше такого воздуха. После всего, особенно китового желудка, это ощущалось просто по-другому . Он точно жив, и теперь всё сможет изменить.

Веники тем временем в кадке распарились, стали подходящими. Ну а на лавке лежала девушка с распущенными рыжими волосами. Она их спустила вниз, в малую кадку. Смотреть на неё было очень приятно, но надо было и делом заниматься…

Евпатий принялся не спеша охаживать веником нежное тело, соблюдая меру. Удары были лёгкими и нежными, но такими чтобы дать прочуствовать сам дубовый веник. Девица повернула лицо и прошептала:

– Можно и чуть сильнее.... Ты очень красивый, – добавила она,с удовольствием оглядев его тело.

Евпатий вздохнул, и стал охаживать славницу чуть жестче. Вскоре её тело покраснело. Но вот, вздохнув, девица поднялась и присела на лавку. Да, она была хороша, в цвете своей юности и прелести.

– Давай и я. Ложись.

Теперь и витязь растянулся на полатях . Краса хлестала веником его куда сильнее, но было приятно. Затем она присела рядом. Посмотрела на его руки и спину, провела пальцем по набитым на коже драконам и грифонам, по шее.

– И ни одного шрама , – удивилась она невероятному, – а ведь ты в боях и походах не одну сотню лет!

– Всё зарастает и следов не остаётся, – усмехнулся Бессмертный , и сел и умыо свое лицо водой.

Девичье тело было совсем рядом, такое красивое и манящее, а Краса и не думала отодвигаться, скорее наоборот, придвинулась, так что коснулась своей грудью его плеча. Заставлять себя ждать и оскорбить красавицу безучастьем Евпатий не мог, и осторожно нагнулся и нашёл своими губами губы прелестницы. Почувствовал как она обняла его, и сам погладил её стан.

Тут уж они словно потеряли счёт времени. Как можно было витязю оторваться из сладкого плена нежных объятий, а славнице лишить себя того, о ком мечтала?

На пол упала пустая кадушка, в неё полетел и резной ковш для воды. Краса не сразу могла отдышаться, а Евпатий не знал усталости. И не скоро принялись опять за мочала и мыло.