Великая беда! – ведь ног не занимать.
Сказать ласкательство, хоть подлое, кто старше,
Не худо, брат, за то и сам пойдёшь подальше!
Пусть врут, что так живут одни лишь подлецы!
Ох, благородные, честны̀е храбрецы!
Вы ждёте за труды наград царя и неба,
А мы, и ползая, найдём кусочек хлеба.
Нас презирают все: великая беда!
Лишь было б совести поменьше, да стыда!
Всё честь да честь – пустяк – лет, может быть, за двести
Держались совестно невежды ложной чести;
А в наши времена, не поживя с умом,
Достанется просить насущный под окном.
Да что и говорить; весь свет примеров полон,
Как нам, честны̀м глупцам, хлеб достаётся солон.
«Но вы, – деска̀ть, – вредить стараетесь другим».
Что ж ну̀жды? Лишь была б нам польза в том самим;
Всяк ближе сам к себе – у нас такая вера.
Как в свете жить, скажу ещё вам для примера:
Подслушать – подсмотреть – великий будто грех?
Зато, когда придёт с начальником до слова,
Сказать о ком словцо материя готова.
Вот скучно: не всегда случается успех!
Ведь и начальники не век на ухо слабы;
Иной, весь честию какою-то набит,
Да истину любя, с досадой закричит:
«Пойдите вон, суда̀рь, ведь сплетни любят бабы!»
Тогда тишком-молчком – подавшися за дверь,
В сторонку уклонись – начальник ведь не зверь –
Посердится день, два, а после и забудет.
Нет! Правду всю сказать, что было, то не будет:
Бывало, что взбредёт начальнику наврёшь,
Достойнее себя чернишь – не ставит в грош,
Всё с рук шло, – а теперь пришли дни несчастливы,
Начальники у нас некстати справедливы,
Хотят всё сами знать – всем сами управлять;
Что ж брату нашему достанется сказать?
Рассказов не хотят, а с клеветой не суйся:
Придётся быть честны̀м и вправду, как ни дуйся».
(ХД № 5).
Разговор при погребении
Солдат: Что значит сей обряд? –
Учёный: Тщеславие живых, – ничтожество во гробе.
Солдат: А чёрный сей наряд? –
Учёный: Да не к лицу ли он прекрасной сей особе?
(ХД № 5).
Надпись к портрету, в котором подлинник сам себя узнает
В фигуре, гордостью надутой,
Небрежно набок изогнутой,
Самим собой довольный вид,
И молча будто говорит:
«Смотрите – как я всем опасен:
Красавицы, я мил, прекрасен,
Мужчины, я умён и горд:
Кто смеет стать со мной à bord?!»*
(ХД № 5).
Стихотворения, написанные предположительно Василием Масловичем, но приписанные им другим авторам
Эпиграмма Харьковскому Демокриту
Для друга тайны нет, ему душа открыта,
Вот дружеский совет, как время сокращать:
Советую тебе журналы все читать,
Не тронь лишь Демокрита.
(ХД № 2).
Комплимент Харьковскому Демокриту
Явился новый Демокрит,
Который прежнему* ни в чём не уступает
И также чудеса творит:
Тот сон производил, а этот сна лишает.
[14](ХД № 2).
К Вертеру
Тебе подобно я страдаю,
О, бедный Вертер,* от любви,
Тебе подобно ощущаю
Я пламень гибельный в крови!
___
Ты мучился – и я страдаю;
Ты скучен был – и я грущу;
Ты слёзы лил – и я рыдаю,
Как ты, пустынных мест ищу.
___
Жестокий Гимен* разделяет
Шарлоту нежную с тобой,
Богатство, знатность разлучает
Мою любезную со мной!
○○
(ХД № 3).
Акростих
Как роза нежная, весеннею порою,
Алея, взор к приятностям манит,
Так Хлоя милая, своею красотою,
Являясь, всех сердца любовью пламенит!
○○
(ХД № 3).
Г. Квитке в ответ на его «Не хочу»
Квитка, хочешь удивиться?
Слушай! – право не шучу:
Коль желаешь ты жениться,
За тебя идти хочу.
֍
Ты меня совсем не знаешь:
Что тут ну̀жды? – не беда.
Через год меня спознаешь;
В свете так живут всегда.
֍
Брак ведь польскому подобен:*
Кто попался – с тем иди.
Коль не ловок, не угоден –
Вот отхлопнуть… погоди!
