Но что за фурия сияет

И пламень вержет на меня?

Как жалом – взором уязвляет;

Впилася в сердце ей змия,

Другие вкруг главы виются

И чёрный яд, шипя, лиют;

Слова ужасны раздаются

И душу всю мою трясут.

«Страшись ты моего отмщенья!

Кому хвалу ты воздаёшь!

Во дни толики просвещенья

Кого, безумный, ты поёшь?

Дерзнул ты славословить веру!

Стократ мудрейшие тебя

Презренну видят в ней химеру

И чтут богинею меня.

О, несравненная награда

Для ревностных рабов моих!

Обильно все утехи ада

Лию всечасно я на них:

С улыбкой по цветам ступают;

Нет терния на их пути;

Сомненья, страхи попирают;

К ним скорбь не смеет подойти.

Воззри на моего любимца:

Он прахом был покрыт и тьмой,

И се сияет как Денница;

Он вознесён, прославлен мной!

Я власть даю ему над миром! –

Пленись его ты торжеством,

Повергнись пред моим кумиром,

Почти нечестье божеством!»

Исчезни адско порожденье!

Не божество, ты бич земли!

Свирепство, ужас, истребленье

Всегдашни спутники твои!

Где ты – оттуда вожделенны

Бегут согласье, тишина;

С кем ты – в том нравы развращенны,

Душа того злодейств полна.

Коль гибельно то упоенье,

Что в сердце производишь ты!

Пройдёт ужасно исступленье,

Исчезнут буйственны мечты,

С отчаяньем тут изверг взглянет

В зерцале правды на себя;

Но тщетно проклинать он станет

Тогда, чудовище, тебя! –

О смертный! верой ты одною

Блаженство истинно найдёшь!

Царём поставлен ли судьбою,

Иль в низкой доле жизнь ведёшь;

На лоне ль счастья почиваешь,

Иль злобным роком ты гоним,

Да с верой твердо пребываешь,

И Небом будешь ты храним.

Какое зрелище чудесно!

Се с горних мест она грядет,

Надежда и любовь небесна,

Обнявшись, ѝдут ей во след,

Все добродетели, руками

Сцепясь, нисходят в дольный мир,

И неба отягчён дарами

Грядет в венце оливном мир.

Божественный от стран эфира

Внезапно к нам стремится глас;

На крылах лёгкого зефира

К прекрасну сонму обратясь,

Так вера кроткая вещает:

«Внемлите, стонет как земля;

Как в бледны перси ударяет

Раба неверная себя!

Что в буйстве, дерзка, предприяла?

К погибели своей она

Войной против того восстала,

Из персти кем сотворена;

Изменой адской обольщенна,

Пред злобною царицей тьмы

В знак рабства пала на колена;

Отринут Бог, презренны мы!»

Исторгнувшись, вдруг, разъяренна

Из ада буря как летит,

Крылами вихрей восхищена;

День нощию, нощь днём творит,

Стихии с ревом побуждает

Сражаться яро, меж собой,

И вмиг в природе разрушает

Порядок дивный и покой.

Так Фуриями вдохновенна,

С геенским факелом в руках,

Стремится мать предерзновенна

Сердца воспламенять в сынах:

В них буйство, злобу возбуждает,

Страстям свирепствовать велит,

Блаженства прочного лишает

И адскими мечтами льстит.

Безумные безумной внемлют;

Вотще к ним совесть их вопит!

Оружье адское подъемлют,

Готовы с небом в бой вступить.

Падут со треском царски троны,

Дымятся в пепле алтари,

Ногами попраны законы,

Шумят кровавые ручьи.

Смиритесь братья, ослепленны,

Иль дерзких вас смирю един!

Воскликнул мразом возращенный

Меж льдами страшный исполин:

«С вас иго адское низвергну,

Я вас заставлю мирно жить;

Власть царску, веру чтить священну

И добродетели любить».

Он рек, и меч сверкает

И адски полчища падут;

Коварство что ни вымышляет,

Ничтожным зрит оно свой труд;

Ярится тартар, негодует,

На раны, побледнев, глядит,

Но с небом купно росс ликует,

Зря дерзостных урон и стыд.

«Грядём в страны̀ благословенны, –

Так вера спутницам речёт: –

Где племена живут мне верны,

Там нас усердие их ждёт;

Для нас и храмы там отверсты,

Готовы чисты жертвы нам,

Но сердце россов чуждо лести,

То нам прекрасный будет храм».