— Бобр, — кивнул ему Жигуль, вставая наперекор. — Что это было? — когда они сблизились, Жигуль понизил тон.

— Когда?

— "На ноге, чудак", — спародировал Бобра Жигуль, сматерившись, стараясь передать интонацию. Бобр поджал губы и уставил руки в бока.

— Хочешь мне лекцию прочитать?

— Ещё не хватало тебе лекцию читать, Бобр, — сматерился Жигуль и усмехнулся. — Ты можешь не следить за словами, но не при парнях, — под каждое словосочетание Бобр кивал.

— Вырвалось, сам понимаешь, — с неизменной интонацией сказал Макар и двинулся в сторону лагеря. Рядом с ним пошёл и Жигуль.

— Своих в город отпустишь?

— С твоими? Без проблем. Всё-таки собрался в город? Твои мужики не подумают, что ты нерешителен, нет? Не поднимут бунт? — усмехнулся Бобр и закурил. Жигуль усмехнулся в ответ. — А меня, получается, ты в шныри в лагерь хочешь записать?

— А ты пойдёшь шнырём? — улыбаясь во весь рот, повернулся он к Бобру.

— Да иди ты, — Бобр ненадолго остановился, но, сматерившись, продолжил движение.

Сталкеры собирались в вылазку, не переставая при этом разговаривать. Приезжие "бобровские" поддерживали диалог, ходя по пятам за собеседниками.

— Художник, Лоток, — прикрикнул Бобр, как только подошёл к центру лагеря, — пойдёте в город с "жигульскими", на разведку, — он спокойно ввёл их в курс дела. — Права — не качать, субординацию — соблюдать.

— С кем пойдём, Бобр? — уточник Лоток. Бобр кивнул на Радиста.

— Я здесь по-твоему группы собираю что ли?

Под непривычный гул лагеря Писарь, смакую каждую затяжку, курил, смотря на авто "бобровских". Нива, устеленная оружием, где-то за ней валялся Резаный. Виктор уже несколько раз возвращался к мысли пойти и посмотреть на него, но осекался — долго. Наверняка, у него будет время позже.

Город был спокойным. Каждый раз поднимая бинокль, Писарь опасался увидеть какую-нибудь чертовщину, но ничего подобного не было.

Мимо него прошли Лоток с Художником и направились к машине. Прибрав оставленное на капоте оружие, они вернулись обратно. Писарь коротко глянул на них, затем приставил к глазам окуляры бинокля и уставился на город. Гул в лагере постепенно стихал. Писарь уже успел докурить сигарету и начать новую перед тем, как к нему подошёл Пётр.

— Ну что, высмотрел что-нибудь? — поинтересовался Лодочник. Писарь качнул головой, затем продублировал ответ словами.

— Нет. Ничего.

— Радист заряжает людей на разведку. Есть пожелания по команде?

— Мне плевать. Не знаю, Соля, может быть, Лысый, — равнодушно сказал Писарь, поморщившись. — Надеюсь, на территорию Стекла идём?

— Вроде, да. Бобр говорит, они около "киповской" территории прячутся, Жигуль хочет туда группы отправить.

— Сколько идёт?

— Да все "жигульские" и идут, кроме меня, Радиста и Жигуля. Даже Художник с Лотком в деле.

Писарь ещё раз затянулся сигаретой, затушил её слюной и отбросил пальцами вниз с холма. Бинокль он снял с шеи ловким движением и передал Лодочнику. Поправляя ремень автомата, Писарь неспешно пошёл к лагерю. Радист, завидев его, осмотрел сталкеров ещё раз и пошёл к Виктору.

— Пойдёшь с Рыжим, Писарь. Поддержишь по возможности. У парня до сих пор шок.

— Вдвоём? — не сразу поняв, о чём речь, переспросил Писарь, не обращая внимания на дополнительные указания и уточнения.

— Да, несколько маленьких групп. Знаешь ТЦ "Столица"? Пойдёшь от него и до "киповских".

— Ты думаешь, у меня карта на подкорке что ли? — безэмоционально спросил Писарь.

— Резаного пристрелили. Я думал, ты по-другому радуешься, — Радист развернулся и пошёл к месту, где они с Жигулём и Бобром не так давно выпивали, там оставалась карта. Он шёл, постоянно оглядываясь и ведя разговор с Писарем.

— Забудь.

— Окей. Выходишь с Рыжим, кстати, через 30 минут после "бобровских", последним, то есть.

— Супер, — так же безэмоционально отметил Писарь, — почему не через час? Два?

— Ты, я так понял, хочешь одной толпой пойти?

— Нет, — Писарь с неприятью оглядел собеседника. — Почему 30 минут? Почему не 10?

— Не знаю, золотая середина, полчаса. Вот. Смотри. Вот отсюда начинается территория Стекла, — Радист тыкнул на карту и проследил за направлением взгляда собеседника, чтобы убедиться, что он понял, о чём речь и следит за ходом мысли. — Вы пойдёте дальше, сюда, — он провёл пальцем по карте и остановился между двумя улицами. — Здесь начинается улица Космонавтов, не пропустишь, она сразу после музея. Дальше прямо, прямо и, как только упрёшься в больницу — налево, затем первый поворот направо. Оттуда увидишь Столицу.

Писарь следил за пальцем, осматривая область вокруг пальца, подмечая названия улиц.

— А от ТЦ куда?

— Пройдёшь сквозь ТЦ, окажешься на Прямой. Дальше в горку, прямо, до второго моста. Под мостом — уже территория Кипо, поэтому имеет смысл сойти во дворы.

— Поучи меня ещё, — равнодушно перебил его Писарь. — Знаешь, я в твоём плане пропустил часть, где мы разведываем дома.

— Можешь начинать, как только Прямую пройдёшь.

Писарь поджал губы.

— А что, если Бобр ошибается и Стекло сидит, например, в Столице? Или в больнице?

— Тогда будешь действовать по ситуации, — без промедлений ответил Радист.

— Круто. Это вы втроём до такого додумались? — Писарь поднял голову на собеседника с выражением недоумения на лице.

— А ты чего ждал? Точные координаты и поддержку с воздуха? Так воевало первое поколение, так воюем мы. Тебе ли не знать?..

— Вот именно, я очень хорошо знаю, к чему всё это ведёт. Тебе, вот, лучше не знать, Радист, — снисходительным тоном добавил Писарь, прижмурив глаз и поднимаясь от карты.

— Ты мне об этом говоришь? — Радист подался вперёд и тыкнул здоровой рукой себя в грудь, едва не поморщившись и не вскрикнув от боли в локте.

Писарь не ответил и осмотрел лагерь, упирая руки в бока.

— Может, пойдёшь собираться? — скептически сказал Радист. Писарь глянул на него и несколько раз кивнул, словно, только что выйдя из ступора. Радист проследил за ним глазами, пока он не скрылся в палатке.

Первая группа выходила из лагеря: Лысый и Соля. Несмотря на короткий период отдыха, Жигуль расставил приоритеты так, что сон оказался в самом низу списка.

Лодочник проводил глазами группу, затем, через десяток-два минут, снова взглянул на них в бинокль. Группа шла не проторенной дорожкой, а срезала, чтобы быстрее добраться до назначенной точки входа в город. Они как раз проходили участок, где нужно надевать противогаз. Лодочник снял с пояса рацию и поднёс ко рту.

— Лысый, противогаз.

Лысый с Солей переглянулись, затем, осмотревшись, нацепили противогазы. На пригорке рядом с Лодочником уже стояли Купец с "бобровскими" и повторяли лучшие анекдоты и байки за утро, иногда незначительно изменяя их.

— Надо было Резаного пришить прямо там, — откровенно сказал Соля. — Исход-то один, зачем мы всё это терпели?..

— Дурак ты, Соля. Подумай ещё немного над этой ситуацией и, может быть, поймёшь разницу.

— Я понимаю разницу, но по итогу, Писарь ударил его и что? Всем всё равно.

— Знаешь, по-честному, я думаю, что Резаного отправили сюда на убой, к Писарю. Если бы не речь Бобра, я бы и дальше так думал.

— Да?! А я, наоборот, думал, чтобы помирить их или вроде того. Сплотить что-ли?..

— Дурак ты, Соля.

Фёдор сглотнул и замолчал. Он тоже не верил в план Радиста и опасался "стеклянных".

— А что насчёт "стеклянных", так ты их услышишь, в случае чего. Если мы, конечно, набредём на их логово, — попытался успокоить Солю Лысый, говоря ему то, во что хотел верить сам. Это была лотерея "кто увидит кого первым". — Знаешь, Соля, как охотятся на тигров?

— С оружием?

— Я про то, что тигр хорошо прячется. Так как же охотник его видит?

— В прицел?

— Дурак ты... Тигр забывает спрятать хвост.