— А ты там служил, деда? — девочка указывает на телевизор, где показывают кадры заражённого города.

— Да, внучка, там.

— Ух ты, — шепчет она и осматривает мелькнувший на пару секунд в телевизоре кадр.

Жигуль слышит тяжёлые шаги с лестницы и оборачивается, когда его зять заходит в дом. Гарик на мгновение приподнимается с кресла, чтобы пожать ему руку.

— Дочь, иди, поиграй с мамой, дедушка уже устал, — мягко говорит зять своей дочери и та такая же радостная убегает на первый этаж. Её отец двигает стул к креслу Жигуля.

— Пап, тебе ещё одна посылка пришла, — он достаёт из кожаной сумки обёрнутый в чёрный мусорный мешок свёрток, обмотанный для крепости скотчем и передаёт его.

Жигуль без слов принимает свёрток, размером с ладонь, и кладёт его между ногой и креслом.

— Я догадываюсь, что там, пап.

— Это последний раз.

Зять с пониманием кивает и, поднявшись со стула, возвращает его на место.

— Подожди, — останавливает его Жигуль, достаёт из нагрудного кармана цветастую упаковку, затем передаёт её зятю. Тот принимает её и, осмотрев секунду, кивает.

— Я поговорю с ней, пап, — как только он поднял ногу, чтобы пойти в сторону двери, Жигуль снова остановил его.

— Подожди. Хочу, чтобы ты нашёл Елену Петровну Бобринскую, — он поднял свёрток и протянул его зятю. Тот принял его и убрал в сумку, — Треть отошли ей.

— Это жена...

— Да, — перебил его Жигуль. — На остальное купи те два тягача и прицепы.

— Хорошо, пап — он кивнул, — спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сынок.