Бобр покачал головой.

— Здесь только из города работать.

— У меня наступательная есть. Только подобраться бы к ним.

Бобр напряг губы в невесёлой улыбке и снова покачал головой.

— Бесполезно. В любом случае, нужно засесть в городе, напротив лагеря. Тоже не панацея, но всё же лучше твоей затеи с подрывом — даже если подберёшься ближе...

— Громко снять постового, закинуть гранату в лагерь. Как раз, все поднимутся и бах, — спокойно объяснил Жигуль свой план. Бобр лишь пожал плечом.

— Сами справитесь?

— Пара ребят не помешала бы, — неуверенно сказал Жигуль.

— Заберёшь их на машине к часу. Как раз, к трём дойдёте до Стекла.

Они пожали руки, обнялись и расселись по машинам.

— Теперь — в лагерь, — ещё до слов Жигуля Купец начал движение, с ходу обогнав "бобровских". — К утру будем брать "стеклянных" штурмом.

— Писарь там, наверное, подпрыгнет от радости, — выругался матом Купец и усмехнулся.

— Купец, к часу нужно будет съездить к Бобру, он даст пару человек.

— Мы и сами справились бы, — рассудил Купец. — И за это им потом долю отдавать?

— Купец, мне кажется, ты начинаешь забываться, — с небольшой паузой серьёзно сказал Жигуль.

— Извини, Жигуль. К часу заеду за ними. Что потом?

— Потом отвезёшь их к нам. Потом — пешком к Стеклу.

— Пешком — это хорошо. Не услышат, — заметил Купец.

— Рад, что ты одобряешь, — иронично заметил Жигуль.

Машина "бобровских" давно скрылась из виду. Дальше они ехали молча. Жигуль всю дорогу думал покушение, так как мыслить про другие свои проблемы ему не хотелось. Когда он решит проблему со Стеклом, нужно будет заниматься этим вопросом основательно. Самый простой вариант, что "московских" коррумпировал Володя Стекло, он не рассматривал — не интересно.

Радист пытался просчитать, как лучше пробраться к лагерю через многочисленные капканы, скорее всего, волчьи ямы и, если сильно не повезёт, растяжки с гранатами или спусковым механизмом какого-нибудь простого самострела. Всё сводилось, так или иначе, к осторожному планомерному продвижению вперёд. Без спешки, без глупостей, со скоростью, грубо говоря, шаг в минуту.

Купец неизменно думал про Полюса. Насколько изменится жизнь здесь, в Нилосске, когда в деревню придёт вор? Потеснит ли он Кипариса? Навряд ли. Будут договариваться, войны не будет. Полюс не выживет в этой бойне и, что важнее, привлечёт ненужное внимание. Тогда Бобр станет ценным союзником. Его связи могут отгородить "жигульских" от криминала. Всё равно, бесследно его визит не пройдёт. Иногда Купец задумывался, как донести до Жигуля всю опасность ситуации, показать, что Полюса нужно убрать пока он не обзавёлся здесь критичными связями.

Про "жигульских", оставшихся в лагере не думал никто. Все понимали, что Писарь, как само собой разумеещееся, удачно завершит вылазку и подавит волнения, если они будут после новости о нарушении границ "стеклянными".

Купец выключил фары на подъезде к просёлочной дороге, ведущей в лагерь и сбавил скорость.

— Там машина что ли? — Купец увидел авто Дуба за 100 или 200 метров до места, где он обычно ставит машину.

— Где? — продрал глаза Радист, кимарящий на откинутом сидении.

— Справа от дороги, — обычно Купец ставил машину слева. — Неприкрытая. Чья, Жигуль? Что-то не узнаю, — выругался матом водитель.

— Не вижу. А. Не знаю, одиночки какие-то, — рефлекторно перешёл на шёпот Гарик, поднимая автомат Радиста из сумки.

— Дай Калаш, — протянул здоровую руку назад Радист, не спуская глаз с автомобиля.

— Ты его даже перезарядить не сможешь. Да даже выстрелить кучно, — прошипел Жигуль, проверяя патронник и магазин.

— Справедливо, — поддержал Купец. — Радист, можешь мой Макар взять. Я возьму Пернач.

Немного подумав, Радист помотал головой.

— Какой-то нездоровый обмен. Швецкий, блин, — сматерился Радист. Оба сталкеров оценили шутку и коротко хихикнули. Авто бесшумно остановилось. Так же бесшумно открылись двери. Зашипела рация.

— Купец, вы? — это был Лодочник.

— Мы. Пароль.

— 100. Всё в норме. Писарь встретил покупашек на оружие. На вас даже ужин остался. И водочка тоже. Коньяк ещё, значит, у них самогон ещё есть, но его пока не вскрыли, — перечислял Лодочник немного заплетающимся голосом.

Жигуль выругался и поспешил на холм. Радист последовал за ним. Купец догнал машину до стоянки, развернул её и, посмотрев на часы, затем на удаляющихся напарников, решил всё-таки не укрывать машину.

— Встать, — скомандовал Жигуль матом, только поднявшись на холм. — Посторонним — покинуть лагерь.

Отряд опешил. Писарь, отчасти, проникнувшись симпатией к двум гостям-сталкерам, хотел защитить их, но осёкся. Неизвестно, по каким причинам Гарик не хотел их здесь видеть. Дуб с Пятачком не сразу сообразили, в чём дело, поэтому шарились взглядом, выискивая поддержку.

— Приказ, — подходя ближе, напомнил о себе Жигуль.

— Ну, спасибо за угощение, — выдавил из себя Дуб и, попрощавшись со всеми, подошёл к Жигулю.

— Дуб. Это — Пятачок.

— Жигуль, — отрезал командир.

— Удачной охоты, — попрощался Дуб и последовал к спуску с холма. За ним, практически зеркально дублируя все действия своего командира, последовал Пятачок. Лишь одна неточность была в его действиях — он пошатывался сильнее.

Группа смотрела на Жигуля. Тот, оглянувшись, подошёл ближе.

— На Радиста в деревне напали двое "стеклянных", — все, включая только что подоспевшего Купца, обратили внимание на стоящего позади Гарика раненного сталкера. — Он нашёл, оставленное одним из нападавших, ружьё и успешно отбился. Сегодня, ближе к двум ночи, мы идём на их лагерь.

В лагере воцарилась тишина, поэтому Жигуль, не дожидаясь вопросов, продолжил.

— С Кипарисом проблем не будет. Общий план, который я придумал с Бобром, не включал ваше пьянство. Но, думаю, мы всё равно сможем его реализовать без потерь. Кроме этого, в 12 Купец поедет к "бобровским" и заберёт пару ребят нам в помощь. Затем двинемся пешком к лагерю "стеклянных".

— Ловушки, Жигуль, — полутрезвый Писарь подал голос.

— Пойдём вдоль леса. Медленно, осторожно. Шумно уберём постового, дальше — граната. Главная задача — убить двоих, — Гарик выставил для пальца одной руки перед собой, — Володю и Лапотя. Остальных можно взять живьём.

— В расход всех, — Виктор взял дольку лимона и закинул её в рот.

— По ситуации посмотрим, — неуверенно сказал Жигуль, — но я тоже склоняюсь к этому — кто захочет сдаться, будет жить. Нет — не заставляем. Возражения?

Писарь помотал головой.

— Кто пойдёт? — спросил Соля после непродолжительного молчания.

— Писарь, Соля, Рыжий, Я, "бобровские", Лысый. Купец, Радист и Лодочник — остаются в лагере, слушают эфир, смотрят в оба глаза. Навряд ли к нам придут, но расслабляться я бы не стал.

— Жигуль, а что ты сразу не сказал, мы бы подготовились. Нас же как котят слепых положить-то могли.

— Я не мог гарантировать, что "стеклянных" в деревне было двое, а не четверо, например, и что о провале Лёши Словаря не стало известно Володе. А если бы Стекло прознал бы, то побежал бы к вам в эфир, сопли дуть. Это раз, — каждое предложение Писарь сопровождал кивками. По его мнению, он выбрал отличный повод серьёзно пошатнуть авторитет Жигуля, однако, неверное время для выступления. — Два. Писарь, ты был поставлен организовывать и поддерживать оборону лагеря. Назревал конфликт по достаточно мелкому поводу. Ты сам лично пришил "стеклянного", а как только тебе напел в уши противник, ты сложил оружие и позволил двоим одиночкам споить лагерь, — перешёл в атаку Жигуль. — Я не буду спрашивать с тебя по одной причине — мы в эту ночь решим самую крупную нашу проблему. Вместе. Ещё вопросы есть? — прикрикнул Жигуль. Вопросов не было.

— Готовиться, — заново взял слово Жигуль. Бронежилеты, камуфляж. Рации 2 на отряд: у меня и Писаря. Остальным рации оставить в лагере. Кто сможет уснуть — поспите. Возможно, кто-то словит пулю или осколок. В этом случае поедем в деревню, к тамошнему врачу. Основную опасность представляют ловушки, западни и прочие оборонительные укрепления. Идти будем медленно и долго. В ловушки не попадать — смерть и шум. Разведданных нет. Свободны.