Макар приобнял Отца за плечо и они вместе отошли в зал. Отец жестом указал Жигулю на кухню и они с Радистом прошли туда.

— Странно, что он без охраны, — шепнул Радист.

— А кого ему бояться? Кипариса? Любящего племянника?

Какое-то время они молчали, осматривая убранство. Затем Радист наклонился к Жигулю.

— Ну, всё таки. Вон, какой кашель.

— У него этот кашель уже год или два, — Гарик отмахнулся.

— Тем более. Срок-то...

— А у тебя что? — с кашлем зашёл Отец. Послышался стук входной двери. Видимо, Бобр быстро решил свой вопрос и ушёл.

— Вообще-то Батя, мы я к тебе с нехорошими новостями, — Жигуль встал со стула. Его примеру последовал Радист.

— Я так и знал, что Плотина сдрейфит, — предугадал он новость и зажал рот платком. Послышался приглушённый дикий кашель. — Надо... Надо и его валить. Убрать Кипариса. Плотину. Остальные. Пойдут за мной. И Одуван пойдёт.

— Да нет, Плотина согласился, — спокойно сказал Жигуль.

— Говори нормально, что хотел, — Отец сматерился и уставился на Гарика.

— Кипарис предложил другое решение моей проблемы.

На первые два слова Отец остро среагировал. Лицо быстро покрылось краской.

— Ах ты, кидло, — Отец матом обозвал Гарика. — Взял его деньги, да? Ну давай, — он залился кашлем, — чего тянешь?

— Я не за тобой пришёл, Отец. Кипарис предложил другое решение с зеленью. Я пас.

Отец положил руку на стол и осторожно сел на стул.

— Иди отсюда. Видеть тебя не могу.

— Ничего не было, Отец. Можешь не волноваться.

— Было, Жигуль. Было.

Радист с Гариком переглянулись. Жигуль нагнулся к Отцу.

— Ты очень меня обижаешь, Отец. Я хотел сделать то, что хотел не из-за любви или уважения к тебе. И уж тем более, не из-за денег. Это было единственным возможным решением моей проблемы. Теперь есть более простое и безопасное решение.

— Я тебя знать не хочу. Вон из моего дома!

— Слушай сюда, старый, — шёпотом начал Жигуль. Отец с силой сжал платок в кулаке, — мои дела здесь тебя больше не касаются. И лучше брось свои мысли об иллюзорной дружбе с Кипарисом за мой счёт. Я знаю людей, которые с радостью продадут тебя за пару десятков грамм золота. И лучше бы тебе вправду забыть, что здесь было, — повторился Жигуль, — а то остальные органы у тебя будут, как лёгкие, Батя.

Жигуль похлопал по спине смотрящего в одну точку и сдерживающего гнев Отца и пошёл на выход.

— Поправляйся, Отец.

В ответ хозяин дома лишь послал матом Жигуля, затем закашлившись. Они вдвоём вышли из дома, закрыв за собой дверь.

— Может, лучше перестраховаться? — шёпотом спросил Радист, пока они спускались по лестнице.

— Он не разболтает. Слишком зыбко, чтобы получить хоть какие-нибудь регалии или нанести мне урон. Это пустышка.

— Зачем тогда это всё?

Жигуль остановился и развернулся на Радиста.

— А ты думаешь, у меня нервы стальные что ли?

После этих слов Гарик развернулся обратно и пошёл быстрым шагом.

— Хочу пройтись один, — отрезал Жигуль. — Свяжись с Купцом. Пусть встретит тебя. Езжайте к администрации, заберёте меня, — он отрывисто диктовал последовательность.

— О чём хочешь с Кипарисом поговорить?

— Хочу перед отъездом разобраться с Лёшей Словарём. Надеюсь, "московский" знает, где его искать.

Радист кивнул и Жигуль это заметил. Как только они вышли за калитку дома Отца, их дороги разделились. Гарик отправился к администрации, а Радист — по рации связался с Купцом, смотря вслед командиру.

— Купец?

— Радист.

— Забери меня у дома Отца.

— Это то, о чём я думаю, Радист? — после небольшой паузы спросил Купец.

— Нет. Приезжай, расскажу подробнее. Конец связи.

Радист отошёл от дома Отца, чтобы из окон его не было видно. От греха подальше. Было тихо. Радист осматривался, подмечая каждый шорох. Прохожих не было, за исключением постовых у администрации. Вся деревня, похоже, была в делах. На смежной улице, где недавно останавливался Купец, чтобы высадить Радиста с Жигулём, он услышал машину. Она медленно ехала вдоль домов, затем остановилась. Мотор заглох. В случае чего, у Радиста с собой был только нож — остальное он оставил в машине. Засада.

На всякий случай Радист зашёл на порог дома, рядом с которым он стоял, чтобы скрыться из поля видимости людей, желающих пересечь улицу поперёк, как делали до этого Радист с Жигулём. Двигался он осторожно, чтобы ни один звук не выдал его. Всё-таки нужно было идти за Жигулём.

Звука закрытия дверей Радист не слышал. Он надеялся, что его домыслы опять играют против него и на самом деле ничего страшного не намечается. К его несчастью, он услышал тихие и осторожные шаги позади дома. Один человек. Радист сглотнул.

Он аккуратно, бесшумно, достал нож из ножен и, на удачу, дёрнул дверь. Закрыто. Можно было обойти дом, разминуться с крадущимся. Второй вариант — нападение. Радист поморщился от мысли, что у нападавшего, идущего к нему, может быть, а скорее всего, будет, огнестрел.

Тихо и осторожно передвигая ноги, Радист ушёл в подальше от дома Отца и когда человек, чьи шаги он слышал всё чётче и чётче, уже точно оказался между домами, Радист нырнул под перилла порога и бесшумно встал на землю. Шаги продолжались, что значило, его не слышали.

Радист обошёл дом. Наконец он смог мельком увидеть машину. Цвет — чёрный. Совпадал с цветом авто "стеклянных". На этот раз чутьё его, похоже, не подвело. Осмотрев салон издалека, он заметил, что людей в нём нет. Рядом с машиной тоже никого не было. Ускорив шаг и постоянно оглядываясь, Радист пошёл к машине мимо другого дома, чтобы обезопасить себя. Когда он почти вышел с участка на улицу, то ещё раз осмотрелся и, заключив, что эта улица пуста, поспешил к машине. Попутно он достал рацию и, проверив волну, поднёс рацию ко рту.

— Жигуль. Это Радист. Около дома Отца "стеклянные". Их машина, чёрная пятнашка. Отключаюсь, — прошептал он и, выключив рацию, вернул её на место.

Было тихо. Он обошёл машину так, чтобы выходящим от дома Отца людям не было его видно за ней и присел, едва рассматривая салон в поисках оружия. На переднем сиденье, прислонённым к торпедо стояла не обрезанная, полноразмерная двустволка.

Радист тихо выдохнул и, как только хотел нанести удар рукоятью ножа по стеклу, осёкся. Он бы не разбил стекло. Глаза быстро забегали. Нужно было решаться, пробовать бить или нет. Другого шанса может и не быть.

Решившись, он положил нож на асфальт и, встав в полный рост, подперев левый локоть правой рукой, со всего размаху ударил по стеклу 3 раза подряд. Оно неприятно мгновенно выгнулось и встало на место первые два раза. Глухой звук раздался, кажется, по всей улице. На третий раз локоть провалился через окно и Радист чуть не потерял равновесие. По локтю разливалась дикая боль, которая была приглушена адреналином. Он выхватил ружьё и сразу присел, проверяя, заряжено ли оно. Открыв запорный рычаг, он резко отогнул дуло — два неотстреленных патрона, которые он по очереди бегло проверил. Закрыв дуло, он привёл оружие в боеготовность.

Шаги были уже рядом и не напоминали те крадущиеся, что он слышал, когда был на пороге. Он выглянул, выставляя дуло ружья на капот, и увидел какого-то старика. Чем-то он напоминал Лёшу Словаря. Лишь через мгновение до Радиста дошло, что это действительно был он. Серьёзный мужик в камуфляже, с накинутым на голову капюшоном. Морщины и неудачный свет делали выражение лица страшным. На добродушное лицо того самого Лёши-клоуна походило слабо.

Как только дуло показалось полностью и направилось на Лёшу, тот нырнул куда-то вниз и скрылся из зоны видимости Радиста. Он высунул голову дальше, чтобы засечь Словаря, но боковым зрением увидел ещё одну фигуру. Пришедших за ним было двое, они хотели обойти дом Отца с двух сторон.

Слева Радиста него в тот же момент покрылось осколками от пули лобовое стекло. Это стрелял второй нападавший. Мгновенно обернув в его сторону ружьё, Радист нажал на курок. Выстрел. Из-за ударной волны ему заложило уши. Непривычная отдача чуть не выбила ружьё из рук. Приклад здорово ударил куда-то в плечо.