– Вы представляете, какой жестокий контроль за управляющими будет нужен, чтоб они не превратили прекрасную идею в чудовищную потогонку?

– Конечно. Тут всё нужно обдумать. Если брать управляющего под контроль, то такой, чтоб он шагу не мог сделать, чтоб вздохнуть боялся, но потом в итоге получал большую награду за преданность. Уверена, у меня получится всё продумать, но твои советы выслушаю. И не только твои. Ты думай, думай. И вот ещё что… Приведи ко мне эту мастерицу-визажистку. Надо с ней побеседовать предметно… И помни, Валя, вот о чём – один мой неосторожный шаг закончится тем, что я окажусь в Камне. Слышала об этой крепости на острове посреди Бездонного моря?

– Конечно, слышала. Я всё поняла.

– Надеюсь. Потому что твой неосторожный шаг станет моим неосторожным шагом. Я доверяю тебе. Поэтому будь очень осторожна, особенно в том деле, которое я тебе собираюсь поручить.

– Дело, которое касается новых производств? – Валада явно не поспевала за полётом мысли своей госпожи. Но пыталась.

– Нет. Дело касается магии. Я отдала его величеству бумаги, уличающие Высокого магистра в политических интригах, не все из которых направлены на благо правящей династии. А значит, игра начинается.

– Вы что-то задумали?

– Ну, разумеется. Об этом и говорю. Раньше я думала, что привлеку к этому делу Лаллу, но сейчас мне думается, что она опять выйдет замуж и снова посчитает себя с мужем единым целым, от которого не может быть тайн. Сомневаюсь, что от тебя стоит ожидать того же.

– Нет, госпожа. Даже если буду вынуждена снова сойтись с мужем, у нас с ним уже не будет никакой общей жизни, кроме постели и стола. Я найду, как оберечь от него свои тайны.

– Я предпочла бы, чтоб ты с ним и вовсе не сходилась.

– Я тоже.

– Тогда всё хорошо… Задуманное вряд ли удастся осуществить, но попытаться стоит. Суть в том, что в нынешние времена и дальше держать женщин в стороне от некоторых профессий – просто чушь. Их по-прежнему не пускают в некоторые сферы чисто по традиции. Я говорю, к примеру, о магии. Эта область остаётся сугубо мужским царством.

– Но разве женщинам не дозволяют ею заниматься?

– Женщины в этой области могут быть акушерками и художницами иллюзий. Ещё встречаются помощницы хирургов и ассистентки преподавателей с магическими навыками, но намного реже. Женщин просто не допускают ни к чему более серьёзному, в особенности к исследовательской работе, хотя опыт показывает, что они вполне способны с ней справиться. Пусть не так блестяще, как мужчины, но могут же. А у нас давно уже ощущается недостаток квалифицированных магов во всех областях. Собственно, и среди мужчин талантливых чародеев очень немного. Это и понятно, магия – деликатная сфера. Но женщин в неё не пускают лишь потому, что такова старая традиция. Традицию надо менять, потому что хороших чародеев много не бывает, и неважно, какого они пола. Женщины могли бы работать хоть и сельскими магами в отдалённых провинциях, куда умелые маги-мужчины совершенно не стремятся. И их легко понять.

– Но как вы думаете этого добиться?

– Для того я и начала свою игру, Валечка. Сейчас я передала его величеству все доказательства. Он прикажет провести проверку и убедится, что всё – правда, всё так и есть. Тогда Высокого магистра он снимет, и за его кресло начнётся борьба, потому что официального преемника у нынешнего главы нет. Борьба будет вестись посредством интриг – других способов нет. Мой кузен, конечно, включится в борьбу, и так я буду знать все подробности. Мне нужно, чтоб государь изнемог во всей этой суете, и чтоб, занимаясь борьбой за власть, верхушка Университета доказала свою хоть и временную, но бесполезность. Тогда я предложу ему альтернативу, которая, пусть и временно, поможет его величеству показать Университету, что он не единственный, что всех его представителей есть кем заменить. Государю это будет очень нужно, потому он именно так и сделает. Думаю, одного прецедента будет достаточно.

Валада взглянула на свою госпожу со смесью ужаса и восторга. И то, и другое на её малоподвижном лице звучали, как труба в пустой и гулкой галерее – оглушающее.

– Вы это сможете?

– Время покажет. Подай мне коммуникатор и приведи ту девушку. Если за ней действительно есть активистки-максимистки, мне она пригодится. Мне может понадобиться их помощь.

Устроившись на веранде, Рудена первым делом отправила сообщение кузену, а потом и ещё одному своему знакомому из Совета – ему не было особой веры, да и добрые отношения с герцогиней он поддерживал лишь на всякий случай. Он подумывал открыть свою лабораторию, ему требовались деньги, а дать их решились бы немногие – два затеянных дела он уже провалил и долгов не отдал. При этом он мог добыть кое-какие разрешительные документы, так что теперь Рудена ломала голову над тем, как сформулировать просьбу, чтоб получить желаемое, но не выдать исполнителю своих планов.

А кузена ей нужно было предупредить, как следует себя вести, если он действительно желает сбросить Высокого магистра. Тут тоже требовалась искусность, чтоб недалёкий и жадный родственник по сообщению сделал вывод, что у него есть все шансы занять высокое кресло, а у кого-нибудь постороннего подобного впечатления не возникло. Более того – сторонний наблюдатель должен был увидеть в тексте нечто совершенно невинное. Но эту задачу она решила её утром, когда дремала в полусне, решая, не пора ли звать слуг, и обдумывала грядущий день. Да и это было легче, всё-таки кузен – родственник, его она знает лучше. Знает, какие крючки ему закинуть, чтоб наверняка клюнул.

Пока ждала ответы, вертела коммуникатор в руке и вдруг из баловства решилась отправить короткое сообщение тому курсанту-гвардейцу, с которым обедала в ресторане. Её репутация безупречна, государю не придёт в голову поручать кому-то её проверить. Но даже если придёт… Да, выкрутиться так, чтоб убить даже малейшие подозрения, будет сложно. Но можно. Риск вполне стоит удовольствия.

«Привет. Должно быть, уже не помнишь меня», – и отложила коммуникатор. Служанка принесла чай, расставила на столике блюдца со сластями. Внезапно пришёл скорый ответ.

«Отнюдь, ещё как помню!»

Рудена удивилась, но и развеселилась.

«Неужели я чем-то примечательна?»

«Конечно! Мне очень нравятся умные женщины. Хотел бы встретиться с тобой ещё раз».

«Ты так быстро отвечаешь – неужели у курсанта есть возможность?»

«Я пока на складе, отдыхаю. Могу и поболтать. Встретимся?»

«Не сегодня. Знаешь, я вся в смятении. Хотела спросить совета. Скажи – если бы ты получил от командира прямой запрет что-то делать, но видел бы, что нарушение этого запрета могло бы спасти множество жизней, а может быть, сохранило бы страну от краха – как бы ты поступил?»

«Что – вся в работе?» – прилетело от собеседника. И чуть погодя: «Нарушил бы. Что делать».

«Ты нарушил бы прямой приказ командира?»

«Конечно. Я же мужчина. На мне ответственность». И через несколько мгновений высветилось следующее сообщение: «А чей приказ-то»?

«Его светлости», – написала Рудена. Ни к чему было сразу пугать его государевым титулом. Масштабы всё равно будут ему понятны.

«Сурьёзно». «Я б нарушил, если дело того стоит». «Ну их в жопы, знатных ублюдков, что они понимают в том, как надо!» «Советую – ты подумай, что бы тебе приказал его величество. Вот так будет правильно. Не потакай вельможам».

Над последним сообщением Рудена задержалась дольше всего. Долго думала, крутя коммуникатор в пальцах, будто не знала, на что решиться. Потом стёрла всё, что получила, едва слышно процедила: «Ну надо же, как ты помог!», однако в ответ отправилось послание с цветистыми благодарностями и невинным кокетством. Разумеется, всё сохранённое в «Отправленных» герцогиня тоже стёрла.

Она не знала, зачем вообще стала советоваться с посторонним человеком. Что она узнала? Что он (как, видимо, большинство обывателей) не уважает и не доверяет представителям высшей знати? Надо же, какая неожиданность! Что верит в мудрость императора? Тоже – вот ведь удивительно! Не на это ли работает вся титаническая машина государственной пропаганды?! Если завтра его величество лишится короны по глупости, из-за внезапно сковавшей его пассивности, из-за вдруг проявившегося неумения справляться с проблемами (хотя всё это – вряд ли, он не таков), или просто потому, что ему не повезёт, на трон взойдёт кто-нибудь из ныне ненавидимых высокородных вельмож. И тогда обыватели станут любить уже его. А какой у них выход…